С нашей высоты хорошо просматривалась местность за Ястребенькой до Вильшки и Дивина, откуда наступал противник. Впереди шли танки, за ними — самоходные орудия, бронетранспортеры и черными точками обозначилась пехота. Такая лавина фашистских войск не радовала, экипаж как-то притих, насторожился, а веснушчатое лицо Вани Герасимова усеяли бусинки пота. Хотя я был уверен, что экипаж Макарова не откроет огонь преждевременно, все же решил еще раз предупредить командира. Выглянув из люка, с удивлением увидел, что Ваня Тюленев, бывший партизан-разведчик, а теперь заряжающий Макарова, спускается с дерева. Подозвал его к себе:

— Зачем лазил на дерево?

— Я — с разрешения командира! Считал немецкие танки!

— И что насчитал?

— Шестьдесят танков! Двадцать самоходных орудий! Около тридцати бронетранспортеров! А пехоты, наверно, два полка наберется!

— Молодец ты, Иван Григорьевич! А Макарову передай, чтобы до нашего выстрела огонь не открывал.

— Понял, товарищ лейтенант! — ответил заряжающий и под канонаду вражеских танковых пушек ловко юркнул в свою самоходку.

Не мог я в тот момент и подумать, что с этим храбрым сильным молодым парнем говорю в последний раз, что вскоре его не будет в живых.

В нашем направлении шли пять правофланговых танков, периодически стреляя из пушек и пулеметов. За ними — до роты пехотинцев. Мы упорно молчали, не давая себя обнаружить до поры до времени. Молчали и стрелки батальона. С содроганием сердца мы слышали залпы шести — и десятиствольных вражеских минометов, с воющим металлическим скрежетом несли они смерть нашим товарищам. Но вот грянули ответным огнем по танкам наши противотанковые, полевые и зенитные орудия, собранные, видно, из всех бригад корпуса! И завязался бой! Загрохотали и самоходки нашего полка — они составляли главную силу обороняющихся! Из тринадцати самоходок, вступивших в бой в Брусилове, в полку осталось только восемь, но и это была грозная сила!

Вражеские танки медленно приближались к нашей роще, подставляя нам свои правые борта. Я с трудом сдерживал порыв Валерия нажать на спуск. Макаровцев от преждевременного выстрела удерживал мой запрет первыми произвести выстрел. Танки приблизились уже метров на четыреста! И наконец борта их оказались под прямым углом к нашим пушкам!

— Давай! — приказал Королеву.

— Выстрел! — тут же отозвался Валерий.

Через мгновение ударил и Коваленко! Затаив дыхание, мы замерли, следя за снарядами! И не успел еще стукнуть накат орудия, как загорелся ближайший к нам танк! За ним второй! Пока экипажи остальных разворачивались в нашу сторону, загорелся еще один танк! — видно, от одновременного попадания обоих наводчиков. Два оставшихся танка, маскируясь дымами от горевших машин, начали отползать назад. Разгоряченные боем наводчики успели вдогонку обоим нанести несколько рикошетных ударов, обозначившихся большими огненными вспышками-конусами на корпусах танков. Бойцы батальона тем временем пулеметным и автоматным огнем прижали к земле и не давали подняться вражеской пехоте, вынуждая ее по-пластунски отползать следом за танками.

Возле Ястребеньки бой тоже стал постепенно стихать.

— Отходят, гады! Четыре танка горят перед селом и три на минных полях! — кричал нам с дерева Ваня Тюленев.

— Ваня, сползай с дерева! Пристукнут, дождешься! — кричал ему из люка Макаров.

Настроение у всех было радостное! Еще бы — отбить эдакую лавину танков да пехоты! Такое нечасто бывает! Сегодняшних именинников — наводчиков Валерия и Гришу самоходчики и пехотинцы хвалили за меткую стрельбу, жали им руки и дружески обнимали! А ведь до этого бойцы батальона даже и не знали их! Но мы с Макаровым, разделяя общую радость, беспокоились за наш еще не окопавшийся полк, предполагая, какие потери понес он от вражеских реактивных минометов, авиации и артиллерии.

* * *

Оценив с комбатом сложившуюся обстановку, пришли к выводу, что командование противника предпримет новое наступление либо сегодня, предварительно с помощью авиации или артиллерии разрушив наши минные поля; либо перенесет атаку на завтра, чтобы за ночь произвести разминирование. Вероятнее был первый вариант, поэтому мы приняли решение получше упрятать людей на время авиа — или артподготовки.

Сразу отрыли щели под углом к окопам для дежурных стрелков, для остальных — щели под самоходками, которые своим корпусом могли надежно защитить от снарядов, мин и даже от авиабомб. Работали все споро, с полной отдачей, хотя никто никого не торопил. И не напрасно! Еще не закончили со щелями, как противник начал артподготовку к следующей атаке! На минных полях вздыбилась земля! Рвались снаряды и мины! В течение получаса фашисты перелопачивали украинскую землю! А затем перенесли огонь на позиции бригады и полка, включая и нашу рощу. Мы еле успели спрятаться и упрятать стрелков, как вокруг загудела земля от сплошных разрывов! Затрещали, ломаясь, деревья, с грохотом падая на жухлую осеннюю траву! Комбат пехотинцев, находившийся в нашей самоходке, чувствовал себя не совсем уютно, машину то начинало качать, когда снаряды и мины рвались рядом, то близкий взрыв освещал боевое отделение — казалось, что мы горим, и комбат то и дело спрашивал через днище своих бойцов, как они, нет ли раненых?

И вот через командирский ПТК я увидел вражеские танки! Шли они в боевых порядках, следуя за гусеничными бронетранспортерами, видимо, пущенными вперед для проверки минных полей. Наводчики обеих моих машин тоже увидели танки и без команды бросились протирать прицелы. Вскоре на башне машины Макарова появился красный флаг, означавший готовность к бою. К этому времени артиллерийский обстрел наших позиций стал стихать, хотя все еще оставался достаточно интенсивным. На этот раз на нашу группу, состоящую из двух самоходок и двух десятков солдат, наступало, отделившись от главных сил, восемь танков и до роты пехоты. Превосходство врага почти пятикратное! Шли они осторожно и километрах в полутора от рощи начали разделяться на две равные группы, одна из которых пошла к югу, в обход. Если противник зацепится за высоту, нам не поздоровится! Стрелки побежали занимать свои позиции. Нужно было что-то придумать! Приказал Макарову обороняться на прежней позиции, а сам попросил у комбата десять человек с тремя пулеметами. Своей самоходкой с группой стрелков мы вышли на южный край рощи — подготовить приятную встречу четверке отделившихся танков!

Пока неприятель перестраивал за холмами боевые порядки, видимо, рассчитывая на внезапность атаки с юга, мы срочно выбрали по одной основной и две запасных позиции для самоходки и пулеметов. Успели мы вовремя! Вскоре послышался рокот моторов. Из-за холмов показались танки. Шли они самоуверенно, открыто, без мер предосторожности.

— Товарищ лейтенант, отнюдь я уйти им не дам! — с какой-то загадочной улыбкой выдал Валерий свое любимое словцо.