– Я уже несколько часов разыскиваю тебя!

– В самом деле?

Его брат явно выглядел гораздо более расслабленным и благодушным, чем раньше. Не понаслышке знакомый с сексуальными аппетитами Барбары, Джерард ничуть не удивился. Он довольно улыбнулся. Именно в таком состоянии он и надеялся найти Спенсера.

– Мне хотелось бы поговорить с тобой.

Спенсер оправил сюртук и бросил взгляд на Барбару, топтавшуюся рядом.

– Может быть, завтра?

Внимательно вглядываясь в него, Джерард спросил:

– Какие у тебя планы на сегодняшний вечер? – Он не стал бы откладывать разговор, если брат по-прежнему намеревался нарываться на неприятности. Еще раз взглянув на Барбару, Джерард успокоился. Если Спенсер отправится к ней, он не сможет ввязаться в драку. – Тогда завтракаем в моем кабинете.

– Договорились.

Поднеся обнаженную ладонь Барбары к губам, Спенсер отвесил изящный поклон и удалился, очевидно, чтобы организовать их отъезд.

– Я сейчас подойду, дорогой, – сказала Барбара ему вслед, не отрывая взгляда от Джерарда.

Когда они остались одни, он сказал:

– Я вам весьма признателен за ваше внимание к лорду Спенсеру.

– Ах так? – Она недовольно надула губы. – Небольшая вспышка ревности была бы куда уместнее, Грейсон.

Джерард пренебрежительно фыркнул:

– Между нами нет ничего, что давало бы основания к ревности, и никогда не было.

Она прижала ладонь к его животу, глаза ее ехидно сверкнули из-под густых ресниц.

– Может возникнуть, если вы будете снова согревать мою постель. Наша встреча тем вечером, к моему глубокому сожалению, получилась слишком короткой, однако она напомнила мне, как превосходно мы с вами подходим друг другу.

– Ах, леди Стенхоп, – раздался холодный голос Пел позади него. – Благодарю вас за то, что придержали для меня моего мужа.

Джерарду не было нужды оборачиваться, чтобы понять, что его дела в этот вечер приняли до невозможности дурной оборот.

Когда явно помятая и растрепанная графиня удалилась, Изабелла продолжала молча стоять, сжав кулаки. Грейсон настороженно наблюдал за ней, всем своим мощным телом застыв в ожидании, пока она размышляла, как ей поступить. Когда-то она отчаянно боролась за Пелема, и ее усилия оказались разрушительными, опустошающими и бесполезными. Все мужья лгут и изменяют, практичные жены прекрасно понимают это.

Замкнув сердце в ледяную оболочку, чему ей удалось научиться за свою жизнь, она просто повернулась к Грею спиной, намереваясь уйти совсем – с этого бала, из его дома, вообще от него. В мыслях она уже собирала вещи, быстро перебирая в уме свое имущество.

– Изабелла.

Этот голос! Она вздрогнула. И почему у него такой чуть хрипловатый голос, источающий вожделение и безнадежность?

Она продолжала уверенно идти вперед, и когда он ухватил ее за локоть, чтобы остановить, мысли ее были прикованы к старому дому. Ее беспокоило, как, должно быть, устарела и вышла из моды остававшаяся там мебель.

Грей коснулся ее щеки и заставил взглянуть ему в глаза. Она отметила поразительно голубой цвет его глаз и вспомнила диван в своем будуаре, точно такого же оттенка. Нужно будет обязательно выбросить его на свалку.

– Господи, – хрипло пробормотал он, – не смотри на меня так.

Она опустила взгляд на его ладонь, сжимавшую ее локоть.

Прежде чем она успела что-либо сообразить, он втолкнул ее в темную комнату, насквозь пропитанную запахом греха, и запер за собой дверь. Почувствовав дурноту и непреодолимое желание бежать, Изабелла поспешно бросилась через залитое лунным светом пространство в следующую комнату, расположенную с другой стороны. Это оказалась библиотека, застекленные двери которой вели наружу. Здесь она остановилась и, ухватившись за высокую спинку большого кожаного кресла, пыталась отдышаться, глубокими лихорадочными глотками втягивая в себя чистый воздух.

– Изабелла! – Грей обхватил ее плечи, оторвав ее руки от спинки кресла и забрав ее ладони в свои, так что их пальцы переплелись. Его сильное горячее тело обжигало ей спину. Она покрылась потом.

«Может, зеленый? Нет, это не подойдет. Кабинет Грея отделан зеленым. Тогда цвета лаванды? Лавандовый диван мог бы подойти или розовый. Ни один мужчина не захочет бывать в розовой гостиной. Разве это не замечательно?»

– Пожалуйста, поговори со мной! – взмолился Джерард. Он очень хорошо умел убеждать. И обольщать, и околдовывать, и заниматься любовью. Женщина может потерять из-за него голову, если утратит бдительность.

– Кисточки.

– Что? – Он повернул ее лицом к себе.

– Розовое с золотыми кистями в гостиной, – ответила Изабелла.

– Отлично! Розовое будет удачно оттенять цвет моей кожи и позволит мне предстать в более выгодном свете.

– Моя гостиная будет закрыта для вас, милорд.

Джерард сжал губы и нахмурился:

– Черта с два закрыта! Ты не оставишь меня, Пел. То, что тебе пришлось услышать, значит совсем не то, что ты подумала.

– Я ничего не подумала, милорд, – спокойно сказала Изабелла. – Если позволите… – Она отступила в сторону.

Он наклонился и поцеловал ее. Словно глоток подогретого бренди, его поцелуй опалил ее, а затем этот жар распространился повсюду, опьяняя ее, воспламеняя ее кровь и заставляя путаться мысли. Ей не хватало воздуха, и она втянула его через нос. И ощутила запах Джерарда, запах накрахмаленного полотна и чистой кожи.

Он крепче прижал ее к себе, слегка приподняв, так что лишь кончики пальцев ее ног касались обюссонского ковра, покрывавшего пол. Животом она ощущала его возбужденную плоть, но губы его мягко прильнули к ее губам и язык нежно ласкал, не вторгаясь вглубь. Под напором его страсти лед внутри ее растаял, и она застонала. Его губы были так восхитительны, так завораживающе касались ее губ. Губы ангела… с умением и способностью лгать и обманывать, как дьявол.

«Чистая кожа!»

Грей покрыл поцелуями ее щеку, подбираясь к уху.

– Как это ни трудно себе представить, но я снова тебя хочу. – Он повернул кресло и опустился в него, усадив ее на колени, словно маленького ребенка. – После сегодняшнего дня мой голод должен был утихомириться, но сейчас он гложет меня сильнее, чем прежде.

– Я помню, что я услышала, – прошептана Изабелла, отказываясь поверить, что ее нос говорит ей правду.

– Мой брат способен на опрометчивые поступки, – продолжал Джерард, не обращая внимания на ее слова. – И я весь вечер разыскивал его повсюду. И все же, хотя я боялся, что он может быть ранен или сам серьезно ранит кого-нибудь, больше всего меня беспокоило то, что я не смог быть с тобой.