– Ну, Анна, вы не перестаёте меня удивлять. Обычно женщины сначала выходят замуж, а потом начинают тратить деньги мужа. Вы же решили пойти обратным путём.

– Я не выйду за вас замуж, – тихо произнесла я, чувствуя, как от этих слов становится тесно где-то в груди.

Мсье Милфорд некоторое время молчал. Мне показалось, его расстроил мой отказ. Но самое главное – он расстроил и меня саму.

– Если таково ваше решение, я принимаю его, – наконец проговорил Найджел и добавил: – А с домом можете делать всё, что заблагорассудится. Мне нравятся все ваши затеи. Только не приводите посторонних в дни, когда Лючине… нездоровится. Это может быть… небезопасно.

– Хорошо, мсье Милфорд, – я опустила глаза, поэтому не сразу заметила, что он вернулся. И подошёл близко. Слишком близко.

Сначала я почувствовала его запах – сочетание морозного воздуха, леса и хвои, а также того пряного неповторимого аромата, свойственного только мсье Милфорду, и от которого у меня слабели ноги.

Когда я подняла взгляд, Найджел стоял на расстоянии вытянутой руки. Один удар сердца, и он взял мою ладонь, медленно поднёс к губам и поцеловал.

По телу прокатилась волна жара, заставив лицо запунцоветь, а дыхание сбиться.

– Доброй ночи, мисс Крунс, – прошептал Найжел, снова целуя мою руку. А потом наконец покинул комнату.

У меня дрожали коленки, когда я смотрела ему вслед. Что он делает? Ведь я отказалась стать его женой. Или мсье Милфорд не до конца осознал мой отказ? Или попросту проигнорировал его.

Я опустилась обратно в кресло и посидела пару минут, охлаждая пылающие щёки тыльной стороной ладоней.

Нет, этот мсье Милфорд абсолютно невыносим. То, как он себя ведёт, это совершенно не позволительно и… очень сладко.

Вконец рассердившись и на Найджела, и на себя саму, я решительно поднялась из кресла и зашагала в свою комнату.

А утром в гостиной стояла большая пушистая ёлка и благоухала на весь дом предстоящим праздником.

Мы с Лючиной долго спорили, что можно использовать в качестве украшений для нашей новогодней красавицы. Ведь настоящих игрушек у нас не было. И, в конце концов, решили, что нужно поехать в Греной и снова пройтись по магазинам.

Но радость и нетерпение, желание как можно скорее нарядить ёлку, оказались сильнее. Поэтому сначала мы отправились обследовать дом. Вдруг найдётся что-то подходящее.

Вот так в гостиной у ёлки начала расти горка вещей, которые мы сочли подходящими для украшения. Тряпичная кукла, серебристый ключ, сосновые шишки, прозрачный шар, внутри которого нескончаемо сыпался снег. Я вспомнила об испорченных перцовых пряниках и тоже принесла их.

Мсье Милфорд одобрительно посмеивался, проходя мимо, но в процесс поиска и обсуждения не встревал.

Через пару часов украшений у нас набралось много. Я достала иголку с большим «ушком», толстую нить, и начался процесс превращения обыденных вещей в ёлочные игрушки.

Для Лючины всё это было сродни волшебству. Она охала и ахала, как будто я демонстрировала ей чудеса высшей магии.

Честь повесить на ёлку первое украшение – её же тряпичную куклу – выпала малявке. Девочка отнеслась к этому очень ответственно. Обошла дерево по кругу, что-то высчитывая про себя. Пару раз она примеряла куклу к еловым ветвям, но продолжала движение. В конце концов, она оглянулась на меня и расстроенно прошептала:

– Я не знаю…

– Лючи, – улыбнулась я, – здесь невозможно ошибиться. Повесь на ту веточку, которая тебе нравится. У нас в любом случае будет самая красивая ёлка.

Малявка кивнула и поместила куклу на ветке, к которой до этого примерялась. Оглянулась на меня, в глазах застыл вопрос, правильно ли она всё сделала.

– Отлично! – похвалила я и протянула ей первый пряник.

Когда нижние ветки уже были заняты, пришлось и мне присоединиться к украшению. Ещё через час мы позвали мсье Милфорда. Он был самым высоким из нас.

К моему удивлению, Найджел не сопротивлялся. Напротив, с радостью принял участие в забаве. Отец и дочь ожесточённо спорили, какое украшение куда поместить. Лючина вошла во вкус и больше не боялась ошибиться. А мсье Милфорду, по-моему, нравилось дурачиться вместе с нами.

Лишнего по отношению ко мне он себе не позволял. И вообще вёл себя так, словно никакого предложения и не было.

После обеда всё же пришлось отправиться в Греной. Я хотела купить магическую гирлянду. Всё же зажигать свечи на хвойном дереве – слишком опасно. До сих пор помню тот пожар в пансионе. К счастью, Овсянка вовремя проснулась и своим визгом разбудила всех остальных.

Мсье Милфорд ехать снами отказался. Ему нужно было проверить лес и ели, на которые покушались гренойцы, не пожелавшие смириться с ограниченным количеством новогодних деревьев в своих домах.

Настроение было преотличным. По пути мы с Лючиной напевали песенку собственного сочинения, которую придумывали тут же на ходу. Рифмы иногда получались очень забавными. И тогда песня прерывалась взрывом смеха.

Город уже украсили к празднику. За два дня Греной преобразился и теперь казался совсем другим. Радостным, наполненным шумом и предвкушающим весельем. На деревьях появились большие магические фонарики, которые светились разными цветами, превращая голые ветви в фейерверк сочных красок. На окнах домов повесили магические гирлянды, а на дверях – венки из еловых ветвей и падуба.

– Как же красиво, – заворожено произнесла Лючина, почти уткнувшись носом в окно мехомобиля.

Я остановила Зверя у магазинчика, на котором виднелась мигающая вывеска «Новогодние украшения и фейерверки». Такие всегда появляются за месяц до праздника, а потом также исчезают до следующего года.

В дверях мы столкнулись с одетой в розовую шубу дамой, выходившей из магазина задом наперёд.

– Ой, простите, – произнесли мы с ней одновременно. И женщина обернулась, оказавшись моей давней знакомой мадам Розеттой.

– Здравствуйте, мисс Крунс, мисс Милфорд, – расплылась она в улыбке, – как же хорошо, что я вас встретила.

Лючина привычно спряталась за меня, держась за юбку. Мадам Розетта была для малявки слишком активной.

– Мы тоже рады вас видеть в добром здравии, – продемонстрировала я знание хорошего тона за нас двоих.

– Вот, – мадам покопалась в своём ридикюле и извлекла на свет два картонных прямоугольника с новогодней символикой, – пригласительные на главную ёлку в доме мэра для вас и мисс Милфорд.

– А для мсье Милфорда? – спросила я, разглядывая весьма неплохое качество. Похоже, заказывали в столице.

Мадам Розетта несколько замялась и потому не сразу нашлась, что ответить.

– Мсье Милфорд не слишком любит подобные мероприятия и вряд ли придёт. А количество пригласительных ограничено, – сочинив эту, довольно правдоподобную версию, хозяйка гостиницы «Приют для феи» улыбнулась с видимым облегчением. Ей явно было неловко.