– Куда это вы собрались?

Старый Китаец кивнул Уинстону, сжимавшему в руках поводья, и закрыл дверцу возка.

– Мне нужно вернуться в Бостон, чтобы уладить кое-какие дела.

– А как же свинина и курица? Вы так и не поели!

– Уинстон завернул нам в дорогу цыпленка. А вы ешьте свинину. Мы вернемся через три дня. Трогай, Уинстон!

Возок тронулся в путь.

– Сукин сын! – заорал Вулф. Он вцепился в ручку дверцы, но она выскользнула из его рук. Придя в отчаянье, Вулф в бессильной злобе бросил снежок вслед удалявшимся саням. – Вы рехнулись? Вы не можете оставить меня здесь наедине с Аланой и книгой об искусстве любви!

Алана прошлась по комнате мимо длинного ряда окон, из которых открывался вид на лес. На улице быстро темнело, в амбаре было тихо. Алана не знала, куда подевался Вулф. Чем он занимался в столь поздний час? От волнения ее бил озноб. Обняв себя за плечи, она пыталась успокоиться. Вулф силой притащил ее в амбар и почти сразу ушел, охваченной дикой яростью. Алана так и не поняла, почему он ругал на чем свет стоит Старого Китайца. Время шло, а Вулф не появлялся, и тогда Алана решила отправиться на его поиски.

Она уже собиралась надеть пальто, но тут увидела выходящего из леса Вулфа. Тот быстрой походкой направлялся к амбару. Через некоторое время внизу скрипнула дверь, и Вулф решительно вошел в комнату. Его синие глаза сияли.

У Аланы дрогнуло сердце. Она вдруг поняла, что сейчас произойдет то, что бесповоротно изменит ее жизнь.

– Ты долго гулял, – произнесла Алана. – И, должно быть, замерз.

– Как я мог замерзнуть, когда все время думал о тебе? – промолвил он хрипловатым голосом, от которого Алану бросило в дрожь. – Вернее, о нас. О нас, голых и счастливых. – Его губы тронула усмешка.

У Аланы перехватило дыхание и сладко заныло сердце.

– В тот вечер в доме Сиэрсов, – с трудом проговорила она, – ты сказал, что я тебе не нужна…

– Я передумал.

– О…

Вулф, гипнотизируя ее пылким взглядом, подошел к Алане так близко, что она чувствовала жар его тела. Алана судорожно вздохнула. Исходившее от него тепло окутывало ее, как одеяло.

– Я думаю, пришло время распустить волосы, мисс Малоун, – промолвил Вулф.

Алану охватило возбуждение. Дрожащими пальцами она вынула шпильки и бросила их на пол. Волосы тяжелой волной рассыпались по плечам.

Вулф провел большим пальцем по ее подбородку.

– Я скучал по тебе.

– Я тоже скучала.

Он крепко обнял Алану и прислонил спиной к стене.

– Как ты отнесешься к предложению заняться любовью?

– Прямо здесь? У стены?

Он хмыкнул.

– А почему нет? Впрочем, есть варианты.

И Вулф кивнул в сторону ширмы, за которой находилась ванна. «Господи, Вулф, я сделаю все, что ты хочешь. Выполню любое твое желание», – подумала Алана и коснулась его нижней губы. Жилка на его шее бешено пульсировала. Он прерывисто дышал, охваченный страстью.

Подняв голову Аланы за подбородок, Вулф поцеловал ее в губы.

– Я мечтал об этом с первой минуты, как только увидел тебя.

Его слова проникали ей глубоко в душу. Вулф снова припал к губам Аланы – на этот раз в долгом поцелуе. Алана ощущала, что низ ее живота жжет, как огнем. Язык Вулфа проник в ее рот.

Алане хотелось только одного – слиться с Вулфом в единое целое. Стон вырвался из ее груди. Она сильнее прижалась к Вулфу, вцепившись в него пальцами. Прервав поцелуй, Вулф вгляделся в ее лицо.

– Когда ты ухаживала за мной в Бостоне, перебинтовывала, брила, умывала, меня одолевали бурные фантазии. Ты сводила меня с ума. Мне хотелось повалить тебя на кровать. Ты догадывалась об этом? – Он развернул Алану лицом к стене. – А сейчас я хочу раздеть тебя.

Алана закусила нижнюю губу, чтобы заглушить стон. Когда Вулф снимал с нее платье, ее била мелкая дрожь. Вулф осыпал поцелуями ее голые плечи и спину.

– Боже мой! – вырвалось у Аланы.

– Тебе нравится, да? – Он провел языком по ее коже. – На клипере я проводил бессонные ночи, мечтая о тебе. Мне хотелось узнать вкус твоей кожи.

Алана не чуяла под собой ног, ей казалось, что она парит в поднебесье. И только громкий стук сердца говорил о том, что она еще жива и находится на земле. Она чувствовала жар, исходивший от рук Вулфа, и этот жар воспламенял ее страсть.

Алана прерывисто дышала, и ее возбуждение еще больше распаляло Вулфа, удесятеряя его энергию. Когда Вулф прижался к ней всем телом, его затвердевшее мужское естество упиралось в ее ягодицы. Бившая Алану дрожь усилилась.

– Ой, Вулф, прошу тебя…

Он повернул Алану лицом к себе, раздвинул коленом ноги и стал потирать большим пальцем ее сосок. От его ласк у Аланы кружилась голова. Никогда в жизни она не испытывала подобных ощущений. Каждое его прикосновение было для нее чем-то новым и неизведанным.

Вулф снова поцеловал ее, а потом потерся щекой о подбородок.

– Я зарос щетиной, дорогая, мне нужно побриться. Побрей меня так, как ты это делала, когда я был прикован к кровати.

Алана думала, что ослышалась.

– Ты шутишь? Ты хочешь, чтобы я тебя побрила прямо сейчас? – наконец пролепетала она.

Вулф рассмеялся.

– Да, хочу. Почему бы и нет? – Он поднял бровь. – Когда я лежал беспомощный, меня одолевали чувственные фантазии. И теперь я намерен воплотить их в жизнь.

Он с озорной усмешкой смотрел на нее.

– Но я… – начала было Алана, однако ее голос дрогнул, и она осеклась. Алана представила, что это могли быть за фантазии, и у нее сладко заныло сердце. Она лукаво улыбнулась. – Хорошо, я согласна.

– Но сначала я хочу сделать вот это, – сказал Вулф, и его рука скользнула под нижнюю рубашку Аланы.

Вулф начал нежно мять ее грудь и делал это до тех пор, пока у Аланы не затвердели соски. Тогда Вулф снял с нее рубашку и припал к ним губами. Он посасывал, покусывал их и играл с ними языком.

– О боже… – простонала Алана и, запрокинув голову, подставила шею.

Откликаясь на ее немую просьбу, Вулф стал осыпать поцелуями ее шею и плечи.

– О, Алана… – шептал он в упоении.

Отстранившись, Вулф быстро разделся, оставшись в одной набедренной повязке. Алана была уже обнаженной и, опустив голову, с интересом разглядывала себя – нежную грудь, голый живот, треугольник темных курчавых волос под ним, бедра… Все, что обычно было скрыто под одеждой.

– Это твоя очередная фантазия, Вулф? – спросила она.

Вулф залился тихим смехом.