видимо, настолько та была скучной и однообразной. Быть путешествующим знахарем непросто, временами опасно, зато каждый день, наполнен событиями или природой и дорогой. Может, когда-то это пугало, а сейчас я радовался тому, как провожу жизнь под звездным небом и навесом повозки. В каждой деревне я проводил дня по четыре, иногда чуть дольше. И только в одной чуть не задержался надолго.

Я поселился на втором этаже таверны — там можно было снять недорогой чердак и для лошади стойло удобное к тому же. Проснувшись с утра пораньше, я спустился в конюшню, чтобы забрать корзинку и мешки — надо было пособирать в окрестностях травы и ягоды. Я думал, что кроме меня и лошадей в конюшне никого, пока звонкий голос из соседнего стойла не одернул:

— А ты правда колдун?

— Если верить людям, то правда, — обернулся я и стал выискивать взглядом, откуда доносится голос. Похоже, детский.

— А что ты умеешь?

— Ну… травы с камнями заговаривать.

— Серьезно? — разочарованно протянул звонкий голосок, хозяин которого прятался за лошадьми. — старуха-гадалка на краю нашей деревни также делает. Поплюет на воду, похлопает в ладоши, и посевы начинает поедать меньше насекомых.

— Интересный способ, — я наконец понял, из какого стойла долетает голос и подкрался к нему, — но я не плююсь, я пою заклинания.

Я ожидал увидеть любопытного ребенка со звонким голосом. И внезапно встретился взглядом с ярко-зелеными глазами, которые разглядывали меня с любопытством, но без страха. Это была девушка примерно моего возраста, невысокая, милая, с пушистыми светлыми волосами и глазами цвета весенней листвы.

— Я думал, ты — ребенок…

— А я думала, что все маги — это седые суровые вельможи, важные, как индюки.

— Обычно так и бывает, — смущенно хмыкнул я, — ладно, мне пора в лес.

— Колдовать? — зеленые глаза загорелись, как у кошки в темноте.

— Сливы собирать.

— Для зелий?

— Для еды, — поддел ее я. — Я Тарпин, кстати.

— Я знаю. Ты живешь в таверне моего отца. Я Маисс. — она тепло улыбнулась и выпорхнула из конюшни.

***

Сначала я относился к ней настороженно, а она заваливала меня вопросами о колдовстве, путешествиях, травах, магах, чутье. Дня через три я к ней привык, и мы уже вместе бродили по лесам. Родители особенно не следили за ее перемещениями, у них было много дел в таверне, но там обычно помогали старшие братья. Маисс не была избалованной, но была себе на уме и делала все по-своему. За несколько дней я рассказал ей многое о магии, мне нравилась ее компания, да и в травах она разбиралась не хуже меня. А она рассказывала о своей жизни в деревне: ей не очень нравилось жить в таверне, она помогала родителям, была любимой и единственной дочкой. Но они хотели просто удачно выдать ее замуж. А Маисс была слишком свободолюбивой. С самого детства в таверне она слушала истории о путешествиях и приключениях гостей и мечтала быть похожей на них. К шестнадцати годам, когда мы познакомились, она твердо решила, что не хочет всю жизнь прожить в своей маленькой деревне. Нам было легко вместе, мы могли болтать часами. Она наблюдала, как я готовлю травы, общаюсь с людьми, собираю материалы для ловцов. Я не хотел к ней привязываться, но и уезжать уже не хотел. Так прошло почти две недели.

«Желуди все равно еще не созрели, оставь бедные деревья в покое», — я с беспокойством следил за Маисс, которая трясла, ловко карабкалась по дереву, дергая за ветки. Мне под ноги сыпались зеленые желуди и резные листья. Печеные желуди — это вкусно, конечно, но наблюдать за худенькой девушкой, которая на высоте вот-вот запутается в огромных шароварах брата, было жутко.

— Они красивые! Может быть, пригодятся для твоих амулетов, — заявляет она, но, к моему облегчению, с дерева все же слезает. — А что стало с твоими друзьями, от которых ты уехал?

— Ну, с Ларузом мы иногда пишем друг другу письма и отправляем с воронами…

— Почему с воронами?

— Потому что они умные и всегда легко меня находят. Я знаю, что он вернулся домой, нашел жену и дочь. Судя по письмам, счастлив. Вырезает из дерева. Я собираюсь доехать до него со временем, правда, отсюда неблизко.

— А что стало с бардом?

— Как что? — я закатываю глаза. — он своими чарующими песнями по-прежнему разбивает сердца…

— Юных красавиц! — смех Маисс похож на птичий мелодичный щебет.

— Почему ты вдруг решила спросить?

— Ну… отец сказал, что волшебник Вольный Ветер собирается скоро уезжать. Почему ты мне сам не сказал?

— Сказал бы сегодня…

— Тарпин! Еще бы сказал, что мне тоже будешь письма писать и отправлять с воронами, — в глазах у нее плескалась жгучая обида. Она знала, что я не могу долго оставаться на месте, и все же…

— Если будешь на них отвечать — буду, — полусерьезно ответил я. Она снова недовольно фыркнула.

— А может, ты лучше сам останешься…

— Что? Нет. Я не могу, Маисс, ты же знаешь.

— Поселился бы на окраине, как наша гадалка, торговал бы снадобьями, никто бы тебя не стал искать…

— Откуда ты знаешь? — я оборвал ее слишком жестко и уже об этом пожалел. — Неприятности с магами у меня уже были. Я не стану подвергать никого опасности. Тебя, твою деревню, себя. Хватит обижаться.

— Ну и ладно, — надулась девушка. — Раз так хочется — уезжай.

— Нет, не хочется, — я подхожу и слабо дергаю ее за пушистый локон. — Но придется. Сегодня нужно доделать последний заказ. Ты хотела посмотреть, как я заговариваю амулеты.

— Поешь камням? Ты же говоришь, что я тебя отвлекаю. — она все еще злится, но уже меньше.

— А ты просто веди себя тихо, — улыбаюсь я.

Маисс вздыхает. Но я знаю, что ей интересно все про магию, знаю, чем отвлечь. «Возьми желуди на память.» — она пересылает мне в ладонь зеленую горсть, яркую, как цвет ее глаз.

***

Во время работы каждый сосредоточен, ведь сборка амулета процесс непростой, а может повлиять на жизнь человека. Маисс была идеальной помощницей: находила все нужные компоненты, помогала плести основу, подобрать звучание песен. А потом она пряталась и несколько часов наблюдала, как я общаюсь с человеком, как на него действует амулет, сначала затягивая их в омут воспоминаний, а потом отпуская вместе с болью. Я оставил последнего заказчика спать под присмотром родственников, и мы пешком через окраину стали возвращаться к таверне. Уже начинало смеркаться, в деревне загорались огни в окнах. День был насыщенным.

— Я не хочу оставаться здесь! — внезапно, без предисловий заявила подруга. И в ответ