– Там – это в моем телефоне, – раздраженно добавила она. – Твой отключен за неуплату. И конечно же, твоя мама. Моя, царствие ей небесное, мне уже давно не звонит.

– Что?! – ахнула я. – Как отключен?!

– Откуда я знаю? – Она еще плотнее запахнула телогрейку. – Ты мою Маринку не видела?

– Маринку? – сфальшивила я.

Маринка замерла рядом, затаившись за толстым еловым стволом. Мне отлично было видно, как в ее замерзших пальцах тлеет сигарета. – Не-а, не видела.

– Давай иди, а то твоя мать меня слопает, – Роза фыркнула и скрылась в доме, а я поплелась за ней.

Мама – это тяжело. Но, с другой стороны, может быть, Стас мне тоже уже все провода оборвал, а я ни сном ни духом? С техникой я не дружу, не знаю, как там все у них в телефонных фирмах устроено. Может, они после полуночи сняли мою абонентскую плату, а может, это Дед Мороз решил сделать мне подарок и не дать Стасу до меня дозвониться?

Я не без удовольствия вообразила, как он сейчас мучается, даже не представляя, куда я подевалась. Наверняка лопает конфеты, свои любимые, шоколадные, и думает, где это меня носит. Ха-ха, я гордая женщина, знаю себе цену! По крайней мере, в эту ночь. А как эту ночь проведешь, так и год пройдет.

Я взяла Розочкин телефон и поднесла его к уху. В телефоне настороженно сопели.

– Дорогая мама, поздравляю тебя с Новым годом. Желаю тебе счастья, здоровья и побольше радости.

– Откуда же у меня возьмется здоровье, если я должна ночи напролет переживать! – моментально отозвалась она. – У меня уже круги перед глазами, наверное, давление поднебесное.

– Мам, подожди…

– Как ты могла вот так пропасть?! А если бы со мной что-то случилось?! Ты никогда обо мне не думаешь. Я всю жизнь на тебя положила, а тебя интересует только этот Стас, которому, между прочим…

– Мам, остановись на секундочку, – пыталась я ее прервать. Безуспешно, как, впрочем, и всегда.

– Между прочим, я всегда знала, что ему на тебя наплевать. Кто он тебе? Никто! Никакой ответственности. Вот почему ты на даче? Ты же собиралась с этим своим Новый год справлять. Ко мне не приехала, Нику оставила одну! Вот ты знаешь, чем сейчас дома Ника занимается?

– Я уверена, что моя Ника ничем плохим не занимается, – обиделась я.

– Да? – поддела меня мама. – Я когда-то тоже так думала. И чем это кончилось?

– Никой и кончилось. И что такого? Разве это так уж плохо? – обиделась я.

– Хорошо еще, что все так закончилось, – фыркнула мама. Она уверена, что со мной может быть только два варианта – очень плохо или совершенно ни в какие ворота. Второе чаще.

– Ладно, мам, что ты хочешь? Я в лесу, кругом зимняя ночь. Можно, я просто позвоню тебе завтра? Можно, я не буду ничего тебе говорить?

– Про Стаса? – уточнила она. – А что ты можешь сказать? Что ты уверена, что он тебя любит? Ха-ха, если бы он тебя любил, то ты была бы сейчас с ним.

– Спасибо, ма. И спасибо, что ты меня родила… чтобы было кого мучить, – не выдержала я. Нервы ни к черту, в конце концов, уже больше двух часов ночи, чего ей не спится?

– Я желаю тебе только добра, – заверила меня мама. – Завтра я тебя жду у себя в пять часов. Посидим, отметим Новый год.

– Слушаюсь, – устало согласилась я и повесила трубку.

Моя мама – это мой личный полигон для выработки безграничного терпения. И, конечно, лакмусовая бумажка моей жизни.

– Что, тяжело? – с сочувствием спросила Лариса, Дашкина подруга.

– Не то слово. Прямо столько лет, а никакого прогресса, – поделилась я. – Может психология все это как-то объяснить?

– Может, – влезла Дарья. – Только вряд ли тебе станет легче, потому что по законам жанра окажется, что во всем виновата только ты сама. Потому что позволяешь, потому что реагируешь и так далее.

– На самом деле мне кажется иногда, что она хочет меня поломать на дрова и засунуть в печку. А ведь я даже не сомневаюсь, что она меня действительно любит, – пожаловалась я, закусывая самогонку соленым грибом. Если постараться, наверное, можно вспомнить, где мы с Розой его нашли. Приблизительно, конечно. Мой телефон был отключен за неуплату, а кроме мамы, никто не был в состоянии найти меня здесь. Я почувствовала прилив веселья.

– Пошли палить салют! Двенадцать залпов – это вам не хрен собачий! – заявила Роза. Мы сунули ноги в валенки. Особенно хороша была Лариса – пьяная, с размазанной косметикой, в валенках и в вечернем платье. Я сняла ее на камеру телефона. Будет что вспомнить. Мы высыпали во двор, под бескрайнее звездное небо. Высоко, между Большой и Малой Медведицей, висела почти полная луна. Тишина звенела покруче церковного колокола. Снег скрипел под ногами, а мы пьяно толкались вокруг коробки с салютом, разбирая инструкцию.

– Написано, что не ближе тридцати метров от жилых строений.

– И хрен с ним! Разве это жилые строения? – Роза махнула в сторону моей хатки.

Я возмутилась:

– Ну и не барак.

– Тогда там, – она кивнула на елочку.

– Только не там. Не хватало еще, чтобы ты единственную живую елку спалила!

– Хорошо. Давай на соседнем участке, – хихикнула Маришка, и мы прошмыгнули к занесенному снегом огороду Матвеевых.

У них на участке почти все было отдано огороду, на котором они умудрялись выращивать картошку и прочие корнеплоды практически в промышленных масштабах. С краю притулилась маленькая сараюшка, которая нас никак не смутила.

– Поджигай, что ждешь? – торопилась Роза.

– Не толкайся! Ай! Твою мать! – Дашка щелкала зажигалкой и материлась.

– Что такое?

– Зажигалкой пальцы обожгла!

– Дай сюда, криворукая ты моя. – Роза вырвала у нее «Крикет» и принялась возиться сама. Через минуту что-то такое зашипело.

– Ну что, горит?

– Не пойму. Просто шипит.

– Дай посмотрю! – влезла я.

– Вот не пойму, горим – не горим. – Мы сгрудились над тускло дымящимся шнуром.

– Вы че, дуры? – взвизгнула Маришка. – Оно щаз рванет, это ж этот… шнур.

– Сергей Шнур?! – хихикнула Лариса и вытерла мокрую ладонь о свое платье.

– Валим, бабы! – закричала Роза.

Я краем глаза заметила, как шнур загорелся наподобие палочки бенгальского огня, как мы попытались бежать, но споткнулись друг о друга и повалились на снег. Мои плечи сотрясались от пьяного хохота. Кажется, с остальными происходило то же самое.

– Хватит ржать. Вставайте, идиотки! – шипела Дашка.

Лариса ползала по снегу на коленях, запутавшись в подоле.

– От идиотки слышу, – возразила Роза.

Мы попытались встать, но, как только я оказалась на ногах, громкий «бум» повалил меня обратно. Я же утянула за собой Розу.