– А что было потом?

– Откуда ж мне знать? – удивилась Светка.

– Ах, да… может, мы и смылись вместе, но Платоша потерялся где-то по дороге. Кстати, а кто он такой?

– Учитывая, где мы его подцепили, какой-нибудь папенькин сынок… золотая молодежь…

– Короче, ничего о нем ты не знаешь? – перебила я.

– Узнать-то не проблема, такие типы всегда на виду. Только зачем, ты же замуж выходишь? Или наметились перемены?

– Я что, похожа на сумасшедшую? – в гневе перебила я. – Угробить значительный отрезок своей жизни…

– Тогда я вообще ничего не понимаю, – обиделась Светка. – Чего не спросишь, как я провела ночь?

– Потом расскажешь.

– Ага. Уснуть я теперь вряд ли смогу, – вздохнула она. – Давай встретимся. Надо перекусить… не самой же готовить… да и пусто у меня в холодильнике. Выпить бы тоже надо, иначе башка лопнет. Как считаешь?

Я было собралась отказаться, но перспектива сидеть в квартире и ждать, когда появится полиция, мне не улыбалась. Лучше в самом деле поболтаться по торговому центру, перекусить и даже выпить, пока события не начнут развиваться.

– Давай через час на нашем месте, – сказала я.

Светка поправила:

– Через полтора. – И отключилась.

«Нашим местом» мы называли пиццерию на улице Чкалова, до нее было примерно одинаковое расстояние как от моего, так и от Светкиного дома. Другими несомненными достоинствами данного заведения были: очень вкусная пицца, вполне демократичные цены и открытая веранда, что в летнее время отнюдь не лишнее. Решив поднять себе настроение, я надела нежно-голубой сарафан и золотистые босоножки. Взглянула на себя в большое зеркало в прихожей, губы начали раздвигаться в улыбке, но вдруг замерли, а я почему-то нахмурилась. Особых причин хмурить брови вроде не было. Конечно, я могла бы выглядеть посвежее, но после сегодняшней ночи придираться не следовало. Девять из десяти мужчин скажут, что я красавица, а тот единственный, кто не скажет, в женской красоте ничего не смыслит.

Фигура отличная – и это без вариантов. Высокой меня не назовешь, но, слава богу, каблуки изобрели задолго до моего рождения. Волосы роскошные, чуть ниже плеч, золотисто-каштановые, их даже красить не приходится, они и так выглядят великолепно. Носик немного курносый, тут я не спорю, он мне с детства портит нервы, в общем, на любителя. Зато глаза, брови, губы… Короче, я красавица, и, глядя на себя в зеркало, неустанно это повторяла, и увиденное неизменно доставляло удовольствие, потому что так и есть: красавица. Но только не сегодня. Сквозь привычные черты проступало нечто незнакомое и малоприятное.

– Завязывать надо с выпивкой, – сердито заметила я, показала себе язык и нервно хихикнула. «Что-то не так», – подумала с печалью, знать не зная, что имею в виду. Подхватила сумку и вскоре уже выходила на улицу.

День выдался солнечный, но не жаркий. И это явилось слабым утешением. Не знаю, как бы я перенесла жару в таком состоянии. До пиццерии решила идти пешком, времени еще вагон, а ходьба успокаивает.

– Что-то в моей жизни не так… – вздохнула я. Еще бы. Раньше видеть трупы мне не доводилось. Не Платон же эту женщину убил. А почему бы и нет? Что я о нем знаю? Убил, а меня затащил в постель, чтобы я его перед полицией выгораживала. Злодей и дурак к тому же… стану я его выгораживать, как же… А если убил не он (очень не хочется, чтобы он), откуда труп в его квартире? Трупы просто так не появляются. Приличные люди без них обходятся. А у этого какая-то тетка в кресле сидит с ножом в груди. Жуть… Ладно бы еще девица… то есть я хотела сказать, девица – это понятно, любовница или случайная подружка… приревновал кто-то и все такое… по крайней мере, объяснение можно найти, а тут тетка лет сорока, которая Греку совсем не подходит… Охмурил несчастную, бросил, она его шантажировала, и он ее убил… А что? Нормальная версия… Охмурил – это вряд ли. Одета бедненько. С какой стати типу вроде Платона ее охмурять? А вот шантаж – это перспективно. Где же я все-таки ее видела? Ведь точно видела, но, должно быть, мельком, иначе бы уже вспомнила. Мне надо о Юрке думать, о том, чтобы он о моем дурацком приключении не узнал, а трупом и этим Платоном пусть следователи занимаются. Конечно, займутся. И мной тоже. Рассчитывать на благородство этого красавца не приходится. Кто это тут о благородстве говорит? Все-таки до встречи со следователем желательно ситуацию прояснить. Быть, так сказать, во всеоружии.

В пиццерии народу оказалось не так много, что порадовало. Место на веранде нашлось, столик в тени, и вид оттуда открывался прекрасный. Впрочем, мне сейчас было не до вида. Выходной, погода хорошая, народ за город подался… Может, нам со Светкой к ней на дачу махнуть? Или к маме… Нет, к маме не стоит. Маму я любила, как и положено благодарной дочке, но видеться с ней старалась пореже. Характер у мамули… Тут я вспомнила, что о радостном событии ей так и не сообщила. Потянулась к мобильному, но внезапно передумала. Неизвестно, как все повернется, лучше не спешить.

Как раз в этот момент и стала понятна причина, по которой меня неудержимо тянуло из дома, а теперь и из города. Очень не хочется встречаться с полицией. И не потому, что боюсь завраться. Когда надо, вру я очень убедительно. Все дело в этом красавчике с дурацким именем. Не хочу я его топить, хотя, скорее всего, он этого и заслуживает. Нечего трупы в квартире разводить. Я отчетливо вспомнила взгляд, которым меня наградил мой горе-любовник, сообразив, что помощи от меня не дождется. Покраснела, но упрямо напомнила: «каждый за себя».

– Какого черта я к нему поперлась, – пробормотала в досаде. – Это была последняя попойка в моей жизни, и Юрке я изменять не стану. Буду хорошей женой… назло всем… кому, интересно? – нервно хихикнула я.

На счастье, подошла официантка и отвлекла меня от скверных мыслей. Светкины вкусы мне хорошо известны, я сделала заказ, тут и подружка появилась. Скромное платье, стоившее кучу денег, выглядело очень мило. Светкину шею украшал аляповатый шелковый платок. Нелепица какая-то… Через минуту стало ясно: платок скрывал следы бурной ночи, они были не только на шее, но и на груди.

Светка, поцеловав меня, плюхнулась напротив, приподняла платок и криво усмехнулась:

– Ну что за паразиты эти мужики…

– Ты кого конкретно имеешь в виду? – вздохнула я.

– Стыдно сказать, с кем проснулась в одной постели, – она закатила глаза, выдержала паузу и со вздохом продолжила: – Бармен из «Золотого павлина».

– Костя?

– Хуже. Олег.

– Блин, – только и могла сказать я на это.

Когда Светка напивалась (а такое случалось примерно раз в месяц), ее неодолимо тянуло к мужикам, абсолютно ей не подходящим. В этом смысле «Павлин» являлся просто кладезем. Публика там собиралась сомнительная, девушки, желающие удачно выйти замуж, в знакомствах должны быть разборчивы, а уж бармен – это вовсе никуда не годится, но Светка обожала наступать на одни и те же грабли. Ее рассказ я выслушала без интереса, все было вполне предсказуемо. Я, по ее словам, смылась с древним Греком, она почувствовала себя одинокой и отправилась в заветный бар. Итог: утро стрелецкой казни, то есть головная боль, тошнота и Олег в ее постели. Тошноту, понятное дело, это обстоятельство усугубило, так как Светка не далее чем недели две назад клялась, что в его сторону больше не взглянет.