И никакие монахи забыть мне об этом не дадут.

Если с первым пунктом задач особых трудностей не возникало, так как укромных уголков в развалинах города предостаточно, то со вторым была одна маленькая проблема — полное отсутствие еды в радиусе тридцати-сорока километров, а это еще одна ночь пути. Да и с водой дела обстояли не лучшим образом: найти ее вполне реально, но такую воду пить без обеззараживающих таблеток станет себе дороже, а запас ДДТ пропал где-то со всем прочим; где, неизвестно — одни предположения.

Хотя иногда немногочисленные счастливчики находили старые склады стратегических запасов, разбросанные в разных частях города. В основном они были забиты ящиками с тушенкой и сухарями: все остальное не выдерживало длительного хранения, хотя многие считали рассказы о подобных находках всего лишь слухами. Сомневаюсь, что именно сейчас мне выпадет такая удача: я был участником только одной-единственной на своей практике удачной вылазки полтора года назад, поэтому следует рассмотреть более реальный план дальнейшего выживания.

В школе егерей нас учили многому. Некоторые знания применялись повседневно, некоторые держались в особом архиве памяти, откуда иногда извлекались для прочтения: остальные, считавшиеся ненужными, не от большого ума, а по молодости и глупости, были закинуты далеко на пыльные чердаки сознания. Теперь настало время достать их оттуда и, систематизировав, использовать себе во благо.

Наверное, некоторые экстремальные события заставляют человека резко повзрослеть, изменив оценку многим вещам, вбиваемым ему в голову в виде знаний, и половину которых, по своей наивности, он считал пустыми и бесполезными. Но хвала человеческой подсознательной памяти — в определенный момент она всегда приходит на помощь, подкидывая нужную информацию.

Так вышло и сейчас: я неожиданно вспомнил один из уроков по выживанию.

Наш учитель — старый, побитый жизнью и многочисленными вооруженными стычками егерь однажды упомянул о том, что раньше, когда город был еще жив и населен людьми, был поделен на части — так называемые префектуры. Наподобие наших общин. Как и сейчас, в каждой имелся свой глава — префект. Даже в то, достаточно стабильное и спокойное время они враждовали между собой, стараясь оторвать друг у друга куски пожирнее и побогаче. Впрочем, до открытой войны дело не доходило, но каждый из них был к ней готов, усиленно набивая закрома различными полезными вещами — от продовольствия до тяжелого стрелкового вооружения.

Точное местоположение этих складов знали единицы, да и те уж давно лежали в могилах, унеся с собой этот секрет. Часть из нычек наверняка давно была обнаружена и разворована, остальные, возможно, все еще ждали своего часа, скрываясь в подземельях города.

Я со своим куском ржавой арматуры не особо вдохновлялся на подвиги, но все же, несмотря на риск встретиться с неожиданным противником в виде обитателей сумеречных подземелий, решил обшарить парочку близлежащих домов и подвалов в надежде отыскать что-либо полезное. Чем черт не шутит, и, может, мне повезет найти один из этих тайников, или на худой конец — то, что от него осталось, или егерский клан окажет посильную помощь?

Там видно будет.

Отдаленный протяжный рык заставил насторожиться и заодно вспомнить, что неподалеку находились развалины бывшего зоопарка. Большинство животных либо издохли, либо были съедены, а те, что выжили (в основном хищники: волки и крупные кошки), разбрелись по всему городу и представляли немалую опасность. Я прислушался — никого.

Настороженно оглядываясь, продолжил путь.

Город медленно, но верно разрушался. Процесс этот был необратим, и мы могли только наблюдать за его гибелью, словно падальщики пытаясь поиметь с его разлагающегося тела еще хоть один лакомый кусочек. Процесс этот присутствовал везде: асфальт местами скрылся под слоем песка и грязи, металлические конструкции, присутствующие почти во всех постройках, частично сгнили; большая часть домов обвалилась, погребя под собой все, из чего еще возможно было извлечь пользу. Копаться же в этих кучах битого кирпича и бетона, припорошенного радиоактивной пылью и поросшего ядовитым лишайником, не имело смысла: слишком велики были затраты энергии и времени. Да и дело это было далеко не безопасным. Вот если бы иметь в действии хоть одну из этих большеруких машин, под названием «экскаватор», что догнивали на заднем дворе базы егерей, тогда да, можно перевернуть целые горы. Но у людей сейчас не было умения и средств, чтобы вернуть их к жизни — слишком сильно пострадали эти машины от времени.

Для воплощения моего плана обычные жилые кварталы не подходили: требовалось найти место, где царили остовы величественных административных зданий, служивших раньше прибежищем влиятельных людей.

Иногда я просто поражался своим скрытым познаниям изживших себя слов, типа: администрация, бюрократия, экскаватор, и сейчас удивился в очередной раз — откуда я все это знаю? Впрочем, в данный момент у меня просто не было времени, чтобы рассуждать на эту тему. Я двинулся вперед — искать заветный клондайк, без которого жизнь моя не будет стоить и сухой маисовой лепешки, которую обычно подают не могущим работать калекам и старикам на паперти.

Чтобы скоротать время в пути, используя его с максимальной отдачей, и еще раз укорить себя за невнимательность и пренебрежение к законам и правилам, я принялся пересказывать вслух кровный устав клана егерей:

— …каждый гражданин, получивший специальное образование и прошедший испытания клана, имеет право называться егерем, — твердил я давно заученные фразы, — получив данное звание, он не имеет права использовать его в личных целях, если цели эти не совпадают с интересами клана и Главной Государственной Общины. В противном случае — лишение звания егеря и исключение из клана…

О, господи! И зачем я вспоминал все это сейчас? Зачем так сильно мучить свою совесть, и так добровольно положившую голову на эшафот, не вынеся угрызений? Может, я мазохист, любящий причинять боль своей душе?

Не найдя ответов на эти вопросы, продолжил цитировать текст устава, не забывая внимательно оглядывать окрестности, сжимая порядком одеревеневшими от напряжения пальцами кусок арматуры:

— …егерь, находясь при исполнении, сопровождая или имея при себе имущество клана или Главной Государственной Общины, обязан: бдительно охранять вверенное имущество, всячески оберегать его, следя за его целостностью и сохранностью, пресекать попытки завладения им лицами, не уполномоченными к этому, вплоть до физического уничтожения этих лиц…

Смешно слышать, когда всем моим теперешним имуществом были только потрепанная временем и длительными переходами одежда и ржавый кусок железа, который сейчас я называл своим оружием. Ну, и, конечно, часы, которые мне оставили грабители. Кстати, который сейчас час? Я посмотрел на циферблат и обомлел. Что-то не так. Что-то точно не так. Я задрал голову и посмотрел на солнце: скоро полдень, и проблема укрытия более чем актуальна, но часы показывают, что полдень давно минул. Более того, сейчас вечер — девять часов с мелочью. Может быть, часы встали? Да нет. Секундная стрелка бодро, словно цирковая болонка, описывала окружность. Для верности прижал часы к уху. Размеренное тиканье механизма лишний раз подтвердило, что все в порядке.