— Нормально, — бубнит Джоди, не поворачивая головы.

— Ты не могла бы заняться чем-нибудь другим? — прошу я. — Нет ничего хорошего в том, что ты смотришь столько фильмов со сценами насилия.

Мне категорически не нравится, что она смотрит триллеры и боевики, но в данном случае я прошу выключить телевизор из-за того, что сериал заставляет меня чувствовать себя не в своей тарелке. В статье из «Энтертейнмент уикли» я вычитала, что сериал полон лесбиянского подтекста, что Зена и Габриэль в действительности любовницы. Однажды я заметила, как Джоди остановила фильм на эпизоде, в котором главные героини вместе купаются в реке. Подобные подростковые грешки насторожат и самую невнимательную мать. Не могу объяснить почему, я вроде не страдаю гомофобией или чем-либо подобным, но когда она смотрит такие сцены, меня это серьезно задевает.

— Серия почти закончилась, — отвечает она.

— Да какая разница? Ты уже все серии видела по сто раз.

— Боже! — восклицает Джоди ни с того, ни с сего. — Я просто смотрю чертов ящик.

Кнопкой пульта она выключает телевизор и уходит из комнаты на второй этаж.

«Великолепно», — бормочу я себе под нос. Дочь в одном из тех расположений духа, которые не разберешь; иногда она встречает меня относительно вежливо, а порой без какой-либо видимой причины как огнем в лицо плюет. Недавно девочке исполнилось шестнадцать, и последние несколько лет отношения между нами удавалось только держать на плаву, не более того.

…Шестнадцать лет назад я не планировала беременность. Приходилось нелегко, но по мере увеличения живота я начала с нарастающим нетерпением ожидать материнства и чрезвычайно обрадовалась, когда узнала, что у меня будет девочка. Я представляла розовые атласные платьица, кудряшки и кукольные чаепития. Я думала о том, как прекрасно будет иметь спутницу для хождения по магазинам, когда дочка подрастет. Рассуждала о том, что забавно, наверное, будет причесывать друг друга и вместе делать макияж, мечтала, как отправлю ее на танцевальную вечеринку в красивом платье, которое мы вместе же выберем в торговом центре. Я, само собой, не ожидала получить маленькую девочку, которая куклам предпочитает бейсбольные мячи. Никак не рассчитывала, что она вырастет в подростка, который ни под каким предлогом не согласится надеть платье, который достанет меня так, что я сдамся и перестану противиться его желанию записаться в женскую баскетбольную лигу…

Вот и пообщались: Джоди в сердцах хлопает дверью, а я растерянно беру со стола пачку писем и принимаюсь просматривать их. Хельга сидит у моих ног и ждет, когда же хозяйка сообразит спуститься в кладовую и наполнить миску сухим кормом. Эта собака выглядит довольно странно. Мать — кокер-спаниель. Порода кобеля, заделавшего детей благородной кокерше, бежавшей с хозяйского двора, неизвестна. Если судить по Хельге, я бы сказала, что ее отцом был черный Лабрадор или какая-то другая крупная черная собака.

Письмо за письмом я выбрасываю в корзину для мусора, вскоре там оказывается вся почта. Хельга ходит за мной по кухне, и я насыпаю ей корм. Когда-то, входя в дом, я пыталась ее гладить, но псина пятилась от моих рук и несколько раз даже намеревалась укусить. Так что теперь общаемся мы с Хельгой всего дважды в день и сугубо по делу. Она позволяет мне кормить ее, когда я возвращаюсь с работы, и выгуливать перед сном. Имея обнесенный забором двор, скажете вы, мы могли бы запросто выпускать ее через заднюю дверь — пусть справляет нужду и возвращается. Но эта маленькая собачья принцесса отказывается делать свои дела и только царапает дверь, если оказывается во дворе одна. Она требует ошейника, более того, ошейника, к которому прицеплен поводок.

Джим, Джоди и я — мы все вместе выбрали Хельгу из помета еще новорожденным щенком, но не могли взять ее домой, пока щеночку не исполнилось восемь недель. Когда срок подошел, я была в командировке в Мичигане с одним из наших торговых представителей, так что Джим и Джоди забрали ее сами. Почти неделю до моего возвращения она провела в доме с ними двумя, так что с моим приездом ей вполне могло придти в голову, что я враг, вторгшийся в ее владения. Я размечталась, как мило будет приехать домой и застать там щеночка, но стоило мне появиться на пороге, Хельга решительно определила меня как «чужую женщину», которая претендует на ее мужчину, Маленькая сучка, она не переставала лаять и скалиться в мою сторону. Когда вечером я стала укладываться с Джимом в нашу супружескую постель, она даже клацнула зубами. Прошло три года, но даже сейчас эта собака то и дело посматривает на меня взглядом, словно говорящим: «Ты все еще здесь?» С Джимом, конечно же, она мила и добра; иногда, когда Хельга лежит рядом с ним на диване и хозяин гладит ее, могу поклясться, псина злорадно следит за мной — смотрит на побежденную слабачку, в то время как она-то заполучила мужчину. Когда Джим и Джоди только принесли щенка, решено было назвать этот пушистый комочек Милли, но чем настойчивее собака игнорировала меня, чем чаще щелкала зубами в мою сторону, тем сильнее во мне крепло желание дать ей кличку, которая мне не нравится. Я сузила круг несимпатичных мне имен до Милдред и Хельги, окончательно определившись с тем, что Хельга мне более неприятна, и с той поры упорно называла собаку Хельгой. Семья, привыкнув, присоединилась ко мне.

…Я перелистываю список блюд в меню, которое подшито в папку, лежащую у телефона, пытаясь решить: заказать нам обед или пойти в ресторан. К несчастью, энергии и времени для готовки у меня почти не бывает, так что мы либо заказываем доставку еды на дом, либо ездим в рестораны. Джим и яйцо с трудом поджарит, а мне, хотя я вполне комфортно чувствую себя на кухне, легче переплатить, чем терять время на покупки, готовку и уборку после еды. Когда Джоди была маленькой, а я работала мамой-домоседкой, я делала все это, но в последнее время, если честно, не могу вспомнить, когда готовила обед для всей семьи. Решено: закажу еду из китайского ресторана. О, а вот и Джим входит в парадную дверь нашего дома. Хельга мгновенно бросает свой корм и несется ему навстречу.

— Привет, милая! — с энтузиазмом восклицает Джим. Хельга вытанцовывает у его ног и яростно виляет хвостом.

— Эй! — значительно растеряв энтузиазм, бросает он мне. — Как оно?

— Хорошо, — отвечаю. — Купил печенье?

Джим работает неподалеку от великолепной маленькой пекарни, и я еще утром попросила его купить набор печенья, чтобы сделать подарок к возвращению моей начальнице, только что вышедшей из декретного отпуска.

— Да… в общем, не то чтобы. Когда я вышел из офиса, булочная была закрыта. Я заскочил в соседний магазин и купил это, — он вручает мне целлофановый пакет.

Открываю, заглядываю внутрь.

— «Чипс Ахой»?! Ты купил упаковку печенья «Чипс Ахой»?

— У тебя с этим какие-то сложности?

— Да! Это проблема. Я не могу поздравить начальницу с возвращением в офис упаковкой «Чипс Ахой».

— Почему нет? Они вкусные. Ты сказала, чтобы я принес печенье.

— Я имела в виду печенье из пекарни… в милой белой коробочке, перевязанной золотой лентой, — вздыхаю в ответ. Я стараюсь не злиться, зная, что Джим действительно не понимает сути проблемы. Для него печенье все одинаково, и не важно, откуда оно — из «Севн-илевн» или из «Неймана Маркуса»[3]. Джим довольно простой парень, и до него порой просто не доходит. В прошлом году он никак не мог взять в толк, отчего я не потеряла голову от счастья, когда в качестве подарка на день рождения получила новый водопроводный кран на кухню. Муж не понимает причин моего смущения, когда в дорогом ресторане, где к хлебу подают оливковое масло, он просит принести сливочное или заказывает кетчуп к приготовленной на гриле семге. Его не волнует этикет, он не видит смысла в красивых обычаях и старинных традициях. Стараясь успокоиться, я напоминаю себе обо всем этом. Муженек, скорее всего, и в самом деле считает, что в покупке обычного магазинного печенья нет ничего страшного, но отчего-то у меня все равно остаются сомнения, была ли пекарня-кондитерская действительно закрыта. У Джима есть еще одна особенность — погоня за дешевизной, вполне возможно, что, увидев цену за дюжину печенья в пекарне, он решил купить «Чипс Ахой» и сэкономить пару долларов. Но что бы там ни было, теперь уж поздно. Надо придумывать другой подарок.