– А где всё… цветы… зелень? – шепчу, когда он сажает меня на бортик. Лазарро даже не разделся. Он как и был в костюме, так и прыгнул, и моя туфля проплывает у него за спиной.

– Они…

– Меня хотели убить, – вспоминаю я. Дрожь снова проходит по телу.

– Ну, всё, вернулась, – цокает Лазарро и выпрыгивает из воды. Он садится рядом.

– Она сказала: «Сукин сын забрал моего мальчика, я заберу его суку». Что это значит? – нервно хриплю.

– Блять. – Лазарро передёргивает плечами и отклоняется назад, облокачиваясь на локти.

– Я задала вопрос и так понимаю, что это точно не заказ моего работорговца. Да? – Бросаю злой взгляд на Лазарро.

– У тебя макияж потёк…

– Отвечай! – Ударяю его по бедру, и он шипит. Взгляд наполняется яростью.

– И не смей орать на меня, ты заслужил, Босс. Кто это был, и кого ты снова убил? – цежу я.

Лазарро цокает языком и чмокает губами так, словно дохлую крысу съел.

– Её внука я убил за предательство. Он был одним из тех, кто впустил на мою территорию итальянцев, которые устроили взрыв, и я потерял своих людей, – нехотя говорит Лазарро.

Шумно вздыхаю и провожу ладонью по мокрым волосам. Смотрю на гладь воды и ударяю по ней ногой.

– Она решила отомстить тебе, – делаю я вывод. – Только вот она не была в курсе того, что тебе насрать на меня. Бессмысленная смерть.

– Теперь ты убьёшь все их семьи? – тихо спрашиваю.

– Я ещё не решил.

– Значит, да, – фыркаю я. – Не находишь это чересчур необоснованным? Хотя ты, в принципе, король необоснованных поступков. Всё в твоём духе. Она просто была в трауре, и горе вело ей…

– Начинается. Опять ищешь оправдания. Тебя, мать твою, чуть не пришили, а ты всё ищешь и ищешь их! Что, блять, должно случиться, чтобы ты перестала это делать? Что? Глупая Белоснежка!

Лазарро зло приподнимается и шлёпает к выходу из бассейна.

– А ну, вернись! Я с тобой ещё не закончила! Босс!

Он, не обращая внимания на мои крики, спускается по лестнице. Яростно подскакиваю на ноги, меня ведёт немного в сторону, но я концентрируюсь на своей цели.

– Лазарро! Я не ищу ей оправданий, просто понимаю причины её поступка, вот и всё! Лазарро!

Дверь хлопает, но я нажимаю на ручку и влетаю в его спальню. Охаю от того, что вижу. Здесь только матрас. Один матрас и свалка вещей, разбросанных по всему полу, помимо этого, куча пистолетов, автоматов и коробки с пулями.

– Пошла на хрен, – рычит, бросая в меня мокрым пиджаком, но я отскакиваю.

– Хватит уже. Хватит этого твоего характера, Лазарро. Что здесь, чёрт возьми, случилось? Я была в этой спальне недавно, и тогда здесь стояла кровать. Была гардеробная. И были шторы! Что ты опять натворил? – Всплёскиваю руками, тяжело дыша.

Лазарро вырывает рубашку из брюк и бросает её на пол.

– Молчание не делает тебя умнее, – язвительно замечаю.

– Зато сохраняет тебе жизнь. Я пытаюсь не придушить тебя.

– Почему? Ты можешь объяснить мне почему? Почему ты в таком состоянии? Или скажешь, что ты так сильно расстроился из-за моего отказа? Можно я тебе не поверю? – фыркая, упираю руки в бока.

Он упрямо продолжает молчать, снимая брюки вместе с боксерами. Проходит мимо меня в ванную, а я следую за ним.

– Ты оставишь меня в покое? Оставь меня в покое, Белоснежка. Я устал от тебя. Мне нужен кислород. Свали. – С грохотом ударяет кулаком по крану и включает душ.

Сбрасываю оставшуюся туфлю и медленно подхожу к Лазарро.

– Чёрт, я чувствую тебя даже на расстоянии. Слышу твоё дыхание. Его даже звук льющейся воды не может перебить. Что тебе нужно от меня, Белоснежка? Ты ещё жива, потому что у меня есть дела поважнее, чем заниматься тобой и твоими выходками. – Лазарро поворачивает голову и пристально смотрит мне в глаза.

– Сидела бы там, где я сказал, ничего бы не случилось. Но нет, тебе нужно было притащить сюда свою задницу. Адреналина не хватало?

– Выговорился? Или сломаешь ещё что-нибудь, чтобы полегчало?

Он рычит и стискивает кулаки, словно готов наброситься на меня и отлупить, как Бруну. Это меня и пугает. С ним что-то не так. После той ночи он стал ещё более агрессивен и зол.

– Я всего лишь просила тебя поговорить со мной нормально. Объяснить мне, что случилось в ту ночь. Но ты бросил меня одну. Ты начал творить безумие с собой и со мной одновременно. Я не понимаю тебя, Лазарро, и вряд ли захочу понять. Прости, что разочаровала тебя в чём-то. Прости, я подожду Симона или кого-то другого в спальне, которую ранее занимала. Оставляю тебя одного, как ты и хотел, – печально вздыхаю и больше не знаю, что делать с ним. Как достучаться до него? Он как будто закрылся в своём коконе, а причин-то, видимых для меня, нет.

– Белоснежка, – его шёпот ударяет по моему сердцу. Замираю у двери, и глаза наполняются слезами.

– Не надо звать меня, если ты не готов видеть во мне личность и человека, которому можешь довериться. Не зови меня, я не приду. Не зови. Больше не зови, ты потерял это право. Я не готова вновь начинать войну с тобой, переживать то, что было раньше, рисковать своей жизнью, чтобы остановить тебя. Мне паршиво без тебя, Лазарро, а с тобой ещё хуже. С меня хватит всего этого. Ты или начнёшь ловить преступника, или я это сделаю без тебя, но ничего личного между нами больше нет. – Тихо закрываю за собой дверь и выхожу из спальни Лазарро.

На меня наваливается ужасная апатия. Я все силы отдала на первый разговор с ним, затем на то, чтобы увернуться от пули и на шоковое состояние. В данный момент я не испытываю романтических чувств, лишь печаль оттого, что когда увидела его, моё сердце снова забилось быстрее. Не хочу влюбляться в Лазарро. Не хочу больше видеть в звере человека. Не хочу. Но я вижу. Это меня убивает. Я страдаю без него, а он просто в гневе ломает мебель.

С тяжёлым вздохом оглядываю пустую комнату с ободранными обоями. В стенах даже дырки от пуль остались. Что же ещё здесь случилось? Зачем он всё это делает? Зачем всё портит? Разве Лазарро не видит, что строить куда сложнее, чем просто поддерживать чистоту? Он думает, что всё можно купить. Нет. Я считала, что смогла показать ему это, но, видимо, сдалась раньше, чем он понял мою мысль.

Умываюсь в полуразрушенной ванной. Выжимаю свои волосы, а одежды-то здесь нет. Она, вся изодранная и сложенная в большие пакеты, находится в том месте, где раньше была гардеробная. Мне уже не хочется видеть, что он сделал со всем пентхаусом. Он его уничтожил. Он мастер уничтожать всё хорошее. Псих.

В мокрой одежде всё же спускаюсь вниз и печально смотрю на голые стены. Просто голые. Только кухня осталась. Даже стёкла на балкон выбиты, и их ещё не успели вставить. Ужасно. Отвратительно.

Сажусь на искусственную траву на балконе, думая, что так моя одежда высохнет быстрее. Притягиваю колени к груди и закрываю глаза.