со студенческих времен график не меняется. Надо как-нибудь сходить в клуб, совместить девушек и нашу с тобой встречу.

— Договорились, но немного позже. Сейчас мне нужна твоя помощь. Я пытаюсь одну девушку очаровать. Сегодня позвал ее на свидание, но у меня только одна попытка. У вас сегодня вечером свободен конференц-зал в Плазе?

— Надо посмотреть. Вроде свободно. Я уточню и скину тебе точное время смской. Кейтеринг если что нужен? Живая музыка?

— Да, было бы супер. Думал, самому придется это все организовывать. Только без живой музыки. Мне нужно уединение.

— Хорошо. Всегда к Вашим услугам. Не забудь отблагодарить, — усмехнулся Артем.

Мы попрощались и через 10 минут он скинул смску, что к 6 часам зал будет готов. Я переслал время нашей встречи Рыжуле.

Пока день складывался очень удачно.

У меня было несколько часов до нашей встречи, поэтому оставшееся время я провел за работой в своем кабинете. Так увлекся, что чуть не опоздал. Поэтому уже в спешке искал старые парадные брюки и белую рубашку, которые у меня были еще со свадьбы брата.

М-да. Столько усилий я не прилагал ни для одной девушки.

С этими мыслями я оделся, надел свое черное пальто, ботинки и направился на выход.

***

Когда я подъехал к дому Алисы, уже стемнело и в ее окне горел свет. Не раздумывая, я схватил букет красных роз, вышел из машины и направился к нему. Было сильное желание подтянуться и подглядеть за ней, как гребанный маньяк, но черное пальто и белая рубашка меня остановили. Поэтому я просто постучал по стеклу. Через мгновение окно открылось и передо мной предстал вид роскошной богини. Распущенные волнистые волосы струились по ее плечам и рукам, и буквально призывали их намотать на кулак и потянуть. Бордовая помада на ее пухлых губах вызывала адский стояк. А черное шелковое платье обтягивало каждый сантиметр ее тела и открывало декольте и одно бедро так, что это заставит пускать меня слюни весь ужин и не от голода в общепринятом понимании.

Шикарные сиськи. Слишком шикарные. Хорошо, что мы будем только вдвоем и никто этого больше не увидит.

Так, стоп. Это что сейчас ревность была?!

Да не, не может быть.

— Потрясно выглядишь, Рыжуля.

Она шикнула на меня.

— Тише. Не хочу, чтобы мой папа тебя услышал, — сказала она шепотом.

— Эй. Ты что меня стесняешься? — пошутил я и взглянул на себя. — Я хорошо выгляжу, — продолжил я, переводя взгляд обратно на нее.

— Очень, но я не хочу знакомить тебя с папой.

Не хотелось бы признаваться, но где-то глубоко в груди неприятно кольнуло от этого.

Значит, я недостаточно хорош, чтобы знакомить меня с отцом?!

— Почему? — серьезно спросил я, перестав быть весельчаком. — Со мной что-то не так?

Она обняла себя, по-видимому, чтобы согреть.

— С тобой все так, но я не уверена в серьезности твоих намерений. Ты можешь уже завтра стереть мой номер телефона и игнорировать меня в зале лишь потому, что ты наигрался.

Правда есть в ее словах, но почему-то мне все равно стало обидно.

Да что со мной не так? Я же затеваю это все лишь для того, чтобы просто трахнуть ее. Зачем мне знакомиться с ее отцом?

И все же, по непонятной для меня причине, я направился к подъездной двери и нажал номер ее квартиры в домофоне. Замок открылся, и я вошел в подъезд. Дверь квартиры была уже распахнута, а на пороге стояла злая Рыжуля со скрещенными руками на ее мягкой, полной груди, увеличивая ее размер.

Я обворожительно улыбнулся.

— Привет, милая. Уже собралась? — я подошел и, приобнимая за талию, чмокнул ее в щеку.

— Зачем ты это сделал? — прошипела она мне в ухо.

Я проигнорировал ее и продолжил:

— Это тебе.

Она взяла врученные ей цветы и слегка смягчилась.

Девушек так легко расположить к себе цветами.

— Красивые, — тихо сказала Алиса.

Она даже не стала убирать мою руку со своей талии, а сам я, конечно же, не стал ее убирать.

— Здравствуйте, молодой человек, — в проходе одной из комнат появился седовласый пожилой мужчина. Я уловил некоторое сходство с Рыжулей, но, видимо, больше она была похожа на маму.

— Здравствуйте, — он подошел, и мы пожали друг другу руки. — Я Кир.

— Юрий Степанович.

Наступило неловкое молчание.

Как-то наперед я не продумал, что делать, когда ворвусь в квартиру.

— Так, ладно, молодежь, идите, развлекайтесь, — прервал неловкий момент Юрий Степанович и, забрав цветы у Рыжули, махнул ей рукой на пальто.

Она наклонилась, и я поблагодарил небеса за то, что у меня длинное пальто и мой стояк не увидит отец девушки, которая его вызвала. Ее спина была обнаженной. Когда я ее обнял, моя рука была опасно низко, поэтому я ощутил лишь ткань, но сейчас оценил весь масштаб ее одежды, вернее ее отсутствие. А когда она обулась в летние босоножки на шпильке, я совсем обалдел. Красиво, спору нет, но на дворе ноябрь как-никак.

— Только не говори, что ты собираешься в этой обуви выйти на улицу. Мало того, что платья совсем нет, так еще и ноги голые.

О нет. Не говори слово «голый», иначе твоя фантазия разойдется на полную катушку.

— Я сказал ей то же самое, — крикнул ее отец, как я предполагаю из кухни.

— Это платье носится с такими босоножками, — она выпрямилась и стала гораздо выше.

Идеально для поцелуев.

— К тому же, — продолжила она. — Нам дойти лишь до машины и обратно.

— Все равно ты слишком легко одета, — сказал я и помог ей с пальто.

— Волнуешься за меня? — с улыбкой вернула она мне сегодняшние слова.

— Да, — ответил я и поймал себя на мысли, что это правда.

Ее улыбка ослабла, она не ожидала такого ответа.

— Ладно, пошли. Пока, пап.

— До свидания.

— Пока, Лисенок. Пока, Кир.

Лисенок.

Мне нравится.

Мы вышли, и я приобнял ее за плечо, частично закидывая на ее спину мою расстегнутую полу пальто.

Что? Я бабник, но не полная скотина же.

— Господи, женщина. Я попросил тебя одеться наряднее, а не нарядно раздеться.

Она хихикнула.

— Не говори, что тебе не нравится. В этом платье я даже себе так нравлюсь, что сама бы себя трахнула.

Я простонал.

— Черт. Не произноси такие вещи, когда мы наедине, и когда ты в таком наряде. Иначе я трахну тебя прямо в машине.

— Как будто тебе бы кто-то позволил, — фыркнула она и села в машину.

Я оббежал свой Тигуан и тоже сел.

— Я могу быть убедительным, — соблазнительно пророкотал я, глядя