– Я тоже верю! Не может быть, чтоб в этом не было смысла. Они ведь и про две мировые войны всё точно предсказали, и даже имя Гитлера. Разве есть причины не верить? – твёрдо заявил паренёк с веснушками.

– Это нам так «везёт»? Почему именно в наше столетие это должно случиться? – пухлый кинул палочки на стол и уставился в окно на спешащих куда-то людей.

– Катастрофа должна случится 18 августа 1997 года. Получается, нам осталось менее пяти лет. В общем, вчера перед сном я размышлял о том, что нужно снова продумать всё ближайшее будущее, ведь осталось меньше 5 лет, а значит, всем ранее выдуманным планам пришёл конец, – серьёзно сказал парень с веснушками.

– Стоп. Разве не середина июля 1997 года? Почему вдруг 18 августа? – удивлённо спросил пухлый.

– Так это ведь старое европейское предсказание, ты пересчитай на новый календарь, получится что 18 августа, – промолвил высокий.

– Так или иначе – учиться больше нет смысла! Как только это объяснить маме. Однако ведь в предсказании не говорилось, что вымрет всё человечество, говорится лишь, что грядёт катастрофа. Скорее всего, будут выжившие, но они составят меньшинство. – Пухлый вдруг взял палочки и повернул лицо на своего собеседника. – То смысл продолжать жить есть.

– А какой смысл? Если катастрофа случится, то почти все умрут, да и близкие – кто куда, а какой тогда смысл существовать? – сказал высокий с веснушками.

Пухлый уставился в окно в поисках смысла существования.

– Жить! Просто жить, жизнь сильнее смерти. Я вот надеюсь, что все, кого я ненавижу, погибнут. И лучше б было, если первой была учительница Джан, мать её! – Высокий дал пухлому пятёру (ударил в ладоши).

Покончив с едой, они оба встали и вскоре их силуэты исчезли в переулке. Продавец выбежал на улицу и закричал им вслед:

– А деньги? Вы мне не заплатили!!

Этот крик заставил Сюеи Чена почувствовать какую-то непонятную, неясную грусть.

Сяоцин Хуан согласно интенсивности рекламы, которая уже проводилась несколько месяцев, мог с уверенностью сказать, что пекинский рынок пошатнулся и открыл для них свои двери. «Конец света» в скором времени станет бестселлером! А когда он услышал разговор тех студентов, то вообще раскраснелся. Он хлопнул рукой Сяо Линзы, который держал в руках стакан, с фразой:

– Эй, с завтрашнего дня больше не пьём по утрам, если хочешь пить – пей вечером.

Сяоцин Хуан поднялся и сказал, обратившись к Сяо Линцзы:

– А знаешь почему? Потому что наша реклама уже проникла в сердца людей. Слышал этих ребят, которые сидели за соседним столом сегодня? Наша книга уже начала влиять на их жизни! Но до 1997 года осталось чуть меньше пяти лет, а это значит, что мы должны продолжать усердно работать и извлекать выгоду.

Сяо Линцзы повернулся к Сюеи Чену, его глаза заблестели:

– Господин директор, мы скоро покончим с пекинским рынком, но мы не можем рассчитывать только на себя, нужно привлечь других инвесторов к нашей работе, затем поделить рынок, чтобы в каждой провинции был наш представитель. Пекин почти завоёван, я предлагаю нам увеличить масштабы продаж. Нельзя, чтобы всё держалось только на одной книге, это неправильно, ведь мы хотим разбогатеть.

– Директор Хуан, а эта книга, ну то, что в ней написано, это правда? – спросил Сяо Линцзы, вытирая капли жира с губ.

– А кто его знает, – с пафосом ответил Сяоцин Хуан.

– Но ведь… как так? Разве это не глупо? – ответил Сяо Линцзы.

– Да какая разница? Хочешь сказать, эту книгу не выдумали люди? Каждый человек, прочитав, сам решит, как на это реагировать. Людей много, естественно, что тех, кто примет всё близко к сердцу, будет немало.

– У нас только эта книга, сформированная по чьим-то рассказам, верить или нет – дело автора. Как говорится, успех одного лежит через жертвы многих. Мы хорошо подзаработали, есть свой капитал. А что касается общества, ну, это их проблемы. Это вроде как называется общественные издержки. Жизнь в обществе вообще казино: есть победители, есть проигравшие. Какого чёрта ты вообще запереживал? И вообще, моя креативность сдвинула мир с мёртвой точки, посмотри как перепуганы китайцы, хоть какой-нибудь исторический герой мог такое? Я хочу максимально с этого разбогатеть, – тараторил без остановки Сяоцин Хуан.

Сердце Сюеи Чена, смотревшего на сияющее лицо Сяоцин Хуана, вдруг заныло. Он в который раз восхитился одарённостью Сяоцин Хуана. Он понимал, что поскольку Сяоцин Хуан не получил должность одного из акционеров, где-то в душе он затаил обиду. Но про себя Сюеи Чен думал, что всё сделал правильно, иначе потом столько было бы противоречий, да и к тому же это несправедливо, ведь капитал и идея изначально его, все риски на нём, с какой стати делать кого-то ещё акционером? Заработаем деньжищ – получит побольше, и всё честно.

Сяоцин Хуан, говоря, что идея его, разве не приписывал себе чужие заслуги? Люди, которые делают великие дела, обычно великодушны, их главная конечная цель – уважение окружающих, хотя нет, даже не уважение, а преклонение. Добился успеха – тут же на голове лавровый венок. «Самое важное для меня, – думал Сяоцин Хуан, – продвинуть сына Сяои, чтобы уехал за границу учиться и начал всё с высокого старта, не то что я».

Тут же с болью на сердце он вспомнил жену… «Ведь у этой жирухи ничего нет сейчас».

Книжный рынок Пекина открылся им. Это был первый раз, когда Цин Ни присутствовала в зале суда в качестве юриста, и это было не открытие дела, а вынесение судебного приговора.

Места для свидетелей были заняты одной дородной мамашей с тёмными кругами под глазами. За скамьёй подсудимых стоял один высокий здоровяк крепкого телосложения, фигурой напоминавший гориллу. Рядом с ним, не доставая его плеча, стоял судебный пристав, обвинителя пока не было. Места для публики были заняты только одним человеком.

– Сейчас огласят приговор по уголовному делу… Суд считает, что не было акта изнасилования.

Мамаша забеспокоилась, вскочила, на лице блестели капли пота. Обвиняемый, тронутый решением суда, повернулся к местам для публики, где сидела девушка, и заплакал.

Цин Ни – прекрасная девушка. У её родителей никогда не возникало и мысли, что они хотели сына больше, они лишь хотели, чтоб она всегда могла беззаботно существовать, подобно ребёнку.

Цин Ни Ван красива. Она выросла в уездном городке западной части Внутренней Монголии. Она родилась во время китайской культурной революции в 1971 году. Отец её всю жизнь проработал в организационном отделе партком