все-таки знаешь, как меня зовут. – Он дергает меня за косичку, но я отталкиваю его руку.

– Все знают, как тебя зовут.

Мы проходим сестринский пост с двумя медсестрами в бледно-розовых медицинских халатах. Чемберс подмигивает женщинам и обращается ко мне:

– Куда мы идем?

– Минутку…

Я устремляюсь вперед, по пути заглядывая в каждую из спален на этаже, и облегченно вздыхаю, когда наконец нахожу то что нужно.

– Где все? – спрашивает Джесси, оглядывая пустую палату, в которую я вошла.

– На групповых занятиях. Время социальной активности.

– И ты пригласила меня сюда, чтобы… – Он вопросительно вскидывает брови, глядя на меня сверху вниз с невыносимо самодовольной ухмылкой.

Я киваю на единственное использованное судно, которое стоит на полке под кроватью мистера Доуси, и говорю:

– Бери эту штуку и следуй за мной.

Проследив за направлением моего взгляда, Чемберс сглатывает. Его глаза округляются. И я наслаждаюсь каждой чертовой секундой этого.

– Ты про корыто с мочой?

– Судно, – строго поправляю я.

– Брось, ты же это несерьезно…

– Как скажешь.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но Джесси останавливает меня, схватив за руку.

– Ладно-ладно. Что мне нужно с ним сделать?

– Отнести в техническую комнату и вымыть с помощью специальных дезинфицирующих средств.

– Окей. – Он поджимает губы от отвращения. – Ты же поможешь мне, правда?

– Извини, Чемберс. – Настала моя очередь самодовольно ухмыляться. – Здесь каждый сам за себя.

– Да ты прямо-таки воплощение альтруизма, Сэмми!

Джесси

Шесть часов спустя…

– Я определенно не переживу эту неделю, – стону я, зарываясь лицом в подушку. – От меня до сих пор воняет ссаниной.

– Нет, не воняет, – устало отвечает Коди, читающий комикс на своей кровати. – Ты принял душ. Трижды.

Я переворачиваюсь на другой бок и засовываю руку под голову, пытаясь устроиться поудобнее. Обычно мои мысли витают где-то в другом месте: футбольное поле, тренажерный зал, расписание игр…

Но не сегодня.

Конечно, я не мог ее не узнать. Потому что это было самое странное и запоминающееся знакомство с девчонкой, которое у меня когда-либо было. Но мне казалось, если я притворюсь, что вижу ее впервые, это упростит наше общение. С чистого листа, типа, и все такое. Но, похоже, это разозлило Уолси еще больше. Не думаю, что какая-либо девушка когда-нибудь смотрела на меня с такой враждебностью.

Завораживающее зрелище.

Глава 4

Болотный блюз

Джесси

На входе в «Энсли-Пайнс» меня обдает теплым воздухом от работающих обогревателей, слабым запахом антисептиков и ароматом свежей выпечки, который моментально вызывает урчание в желудке. Мое и без того дерьмовое настроение становится еще паршивее, когда я вижу Саманту, идущую по коридору в противоположном направлении.

Бесшумно догоняю девчонку и следую за ней, наблюдая за ее маленькой попкой, затянутой в классические джинсы. Сэмми идет так быстро, что ее длинные толстые косы практически подпрыгивают за спиной. Я нахожусь достаточно близко, чтобы слышать, как она что-то напевает себе под нос.

– Надеюсь, это Metallica.

– О господи! – Сэм резко останавливается, едва не врезаясь в меня.

– Зови меня просто Джесси.

– Ты не завоюешь у меня уважения, цитируя мой любимый сериал. – Ее южный говор звучит более протяжно, чем техасский, к которому я привык, проживая с хьюстонцем Коди, и мне становится интересно, откуда она родом.

– Тогда почему ты улыбаешься?

Ее тонкие пальцы взлетают к губам. У Сэмми короткие аккуратные ногти без лака, но такие же идеально ухоженные, как и все остальное в ней. Признаться, мне до смерти хочется внести немного беспорядка в этот отглаженный образ. Например, распустить ей волосы, расстегнуть парочку верхних пуговиц на блузке, целовать ее маленькие губы в форме сердечка до тех пор, пока они не распухнут…

У-уф… Полегче, Чемберс.

Почему я вообще думаю о поцелуях с этой девчонкой?

Мне кажется, целовать Саманту Уолси – это то же самое, что целовать Спящую красавицу, не будучи принцем.

– Что тут у тебя? – Я выхватываю у нее из рук пластиковый ланч-бокс и, приоткрыв крышку, заглядываю внутрь. – Отварная куриная грудка и овощи? А ты неплохо подготовилась к нашей встрече, Сэмми.

– Это для миссис Хоффман. – Уолси строго смотрит на меня сквозь тонкие стекла очков, и я не могу оторвать взгляд от ее красивых глаз, пытаясь с точностью определить их цвет, колеблясь между спаржей и зеленым папоротником. – Женщина считает местную еду «сраными подачками от правительства, в которых она не нуждается», поэтому ест только то, что приношу я или медицинский персонал.

– Знаешь, а мне она уже нравится, – говорю я, с драматическим вздохом возвращая контейнер с едой. – Кстати, не хочешь где-нибудь перекусить, прежде чем снова начнешь меня унижать?

В этот момент из комнаты отдыха, возле которой мы стоим, выходит щупленькая старушка в цветастом халате и останавливает свои ходунки.

– Мой тебе совет, парень: не налегай на местную стряпню. – Ее голос звучит как скрежет гвоздя по классной доске.

– Принято к сведению. – Я демонстрирую ей традиционное скаутское приветствие, салютуя тремя пальцами, и снова смотрю на Сэмми.

– В прачечной есть торговый автомат с напитками и закусками, – с хитрым блеском в глазах говорит Уолси. – Я отведу тебя к нему, но при одном условии…

– Разумеется, – гримасничаю я. – Легких путей с тобой не бывает.

На ее губах мелькает тень улыбки.

– Сыграй партию в шахматы с мистером Керри, пока я отнесу еду миссис Хоффман. – Она делает шаг назад и заглядывает в комнату отдыха. – Пожилой джентльмен у окна в темно-синей рубашке-поло.

– Считай, уже выполнено, Сэмми.

В небольшом помещении находится около десяти человек. Кто-то смотрит телевизор, кто-то дремлет в кресле, кто-то разгадывает кроссворд, а кто-то разговаривает сам с собой. Большинство из них выглядят так, будто им уже нет дела ни до чего на свете. И я задумываюсь, круто это или все-таки грустно.

В углу скудно обставленной комнаты за столиком в одиночестве сидит седой старик с нелепой бородкой Джона Прайса[6].

– Ты новенький? – спрашивает он, когда я занимаю свободный стул напротив.

– Вроде того. Но я здесь не задержусь, так что знакомиться нам необязательно.

– Отлично, – кивает мистер Керри, откидываясь на спинку стула и скрещивая руки на груди. – Значит, буду звать тебя просто «мелкий говнюк».

– Ладно, ладно, – сдаюсь я, застревая между неловкостью и раздражением. – Мое имя Джесси.

– Поздно, мелкий говнюк.

– Мой рост сто восемьдесят шесть сантиметров!

– Расскажи это тем, кому не плевать.

К нашему столику подъезжает пожилая леди в инвалидной коляске с электроприводом. На вид ей лет шестьдесят, или, быть может, сто двадцать. Трудно сказать, сколько на самом деле, потому что, несмотря на дряблую,