что когда мы вместе, всё следует мерить в новых, ещё неведомых миру единицах исчисления времени. Наверное, их просто не успели придумать.

Когда после этой сумасшедшей ночи мы проснулись и пошли завтракать, я сказал ей самую дурацкую фразу, которую смог придумать:

— Я наконец-то понял, что такое «Симфония Сирен». Ведь настоящие сирены бывают только в мифах. И поют так сладко, что все моряки, которые следуют за этим пением, просто погибают. Недаром сам Одиссей залепил свои уши воском, чтобы не слышать их. Так вот, оказывается, что ты и есть та самая Сирена, чудом пережившая всех и вся и превратившаяся в роковую красотку. Теперь ты сочиняешь разные-всякие сказки про «Симфонию Сирен» и заманиваешь в свои сети таких дурачков, как я.

— Мне ты не показался дурачком.

— Помолчи, пожалуйста. Дай договорить. А ещё ты пытаешься доказать всем, что практически сирена и гудок ничем не отличаются друг от друга, кроме протяжённости звука. Заставляешь всех забыть о сиренах из старинных легенд. Я тебя внимательно выслушал и наконец-таки разгадал твою истинную сущность. Всё это я говорю тебе только потому, что хочу озвучить своё решение.

— Какое?

— С сегодняшнего дня я буду называть тебя просто Сиреной. Морской Сиреной, а не сиреной скорой помощи. Смирись с этим.

— Ну, чтож. Сирена так Сирена. Сама напросилась.

***

За эти три месяца я очень многое узнал об этой

Сирене. В том, что о ней говорили, было очень много лжи и совсем мало правды. В сухом остатке я получил всего лишь несколько фактов. Знал, что у неё есть родители и брат, живущие в Санкт-Петербурге. Брат был старше её на целых десять лет. Выяснил, что она вернулась в Баку, в город своего детства, после того, как рассталась с мужем. При этом она всем объясняла это очень веской, по её мнению, причиной:

— Ну, все же знают, что Баку лечит. Может, и меня вылечит?

А потом ещё выяснилось, что она хотела создать специальную платформу для торговли предметами искусства в интернете. И была настолько самонадеянна, думая, что её убогих знаний будет вполне достаточно для того, чтобы реализовать столь сложный проект. Конечно же, меня радовало то, что она была обучаема. Многое хватала на лету. Но высокий интеллект никогда не может восполнить недостаток знаний.

Конечно же, я привлёк к работе со всеми её проектами очень серьёзных специалистов. Спустя какое-то время у этой весьма амбициозной задумки начали вырисовываться реальные контуры. Сирена целиком и полностью погрузилась в проект. Всех участников она поражала своей работоспособностью и какой-то фанатичной преданностью делу. В результате всё так удачно сложилось, и проект, в конце концов, заработал. Пока не в полную силу, всего лишь в рамках пилотного, но заработал. Она же просто вся светилась от счастья.

— Мы это сделали! Да здравствуем мы!

— Я рад.

— Послушай, а почему ты всё время мне помогаешь? Причём совершенно бескорыстно. Ну, если не считать того, что я сплю с тобой?

— Никогда не думал, что ты способна так опошлить наши отношения!

— Правда не может быть пошлостью. Скажи, а?

Я как идиот поднял наверх правую руку и сжал её в кулак:

— Клянусь говорить только правду. И ничего, кроме правды. Ну, ты ведь знаешь, я специалист по теории игр.

— Да, знаю.

— Фильм «Игры разума» видела?

— Конечно. Только жаль, что на русский язык так

неправильно перевели его название. И предельно всё исказили. Ведь по-английски это было просто прекрасно: «A Beautiful Mind».

— Ну, тогда ты, наверное, знаешь, что вся эта история связана с лауреатом Нобелевской премии Джоном Нэшем. Это не буквально его жизнь, но что-то близкое к ней. Так вот, в теории игр есть так называемые стратегии Нэша. Они доказывают, что, оказывается, быть альтруистом очень выгодно. Так что я — альтруист, чьи убеждения основаны на науке. Радуйся.

Но она и не думала радоваться. Откопала все эти стратегии. Перелопатила кучу литературы. Многого понять так не смогла. Измучила меня своими вопросами. Я не выдержал в тот момент, когда она, после проведенной вместе прекрасной ночи, стала терзать меня вопросами о том, чем игра «Пять пиратов» отличается от игры «Принцессы и чудовища», почему все эти игры включают в свои дурацкие названия слово «дилемма»: «Дилемма заключённого», «Дилемма доверия», «Дилемма добровольца» … В результате я просто оделся и ушёл. Так и не ответив ни на один её вопрос.

На улице я всё же сумел расслабиться и начал громко хохотать. Ведь со всеми своими девушками я никогда не разговаривал. Ну, разве что перебрасывался парой фраз. И, конечно же, я никогда почти не разъяснял им сути каких-то там стратегий. Комичность всей этой сегодняшней ситуации была запредельной. Но оказывается, что такое тоже бывает возможным. Для этого надо жить в некоем особом состоянии. А именно в состоянии безрассудной страсти. Кажется, наша ситуация и была в точности такой.

Но, мне было очевидно, что всё это не может длиться очень долго. Такому состоянию просто жизненно необходима трансформация. А может быть, даже перезагрузка. И рано или поздно она произойдёт. Иногда мне казалось, что наша страсть превращается в любовь. А порой я был уверен, что нас связывает лишь жгучая ненависть друг к другу. Но чаще всего всё то, что происходило с нами, можно было охарактеризовать как нечто, для описания которого нужно было использовать лишь частички «не». Было очевидно, что это не любовь. Это не желание. Это даже не похоть или влечение. Это просто непонятно что.

Уже потом, далеко от Баку, я вдруг осознал, что встреча двух людей, которые открыли себя в друг друге, поняли друг друга, познали друг друга — это всегда чудо. А чудо — это всегда миг. Вот сейчас оно есть, а спустя мгновенье его уже нет. Вернее, это чудо из чудес. И день встречи таких людей останется в памяти каждого из них. Навсегда. В моей — так уж точно.

А ещё рядом с ней я понял, что человек не зеркало. Он одновременно и отражатель, и излучатель. Мне казалось, что эта Сирена хочет превратить меня в зеркало. В обычное банальное зеркало. И от меня требовалось лишь одно — предельно чётко отражать её желания и превращать их в мои собственные. Я и делал это. Пока мог. Но перестал это делать тогда, когда всё отведённое мне время закончилось. Просто истекло. Ведь время — это самый коварный наш союзник. Союзник, который вдруг может обернуться самым зак лятым врагом.

***

А