– Не волнуйся, здесь, в Волшебной стране, с твоим братом ничего плохого случиться не может! – сказала одна девочка.

– Всё равно, хотелось бы побыстрее его найти. – вздохнув, возразила другая.

Этот второй голос был очень хорошо знаком Тапычу. Он принадлежал Михаськиной старшей сестре Надюшке. Надо сказать, что и сам Тапыч когда-то был Надиной игрушкой, правда, далеко не самой любимой. Медвежонок даже забыл про мёд! «Надюшка, я здесь!» – хотел он крикнуть, но не успел. Старый орех вдруг зашевелился. Дерево энергично тряхнуло ветками, пытаясь сбросить с себя Тапыча, как какую-нибудь гусеницу. Тапыч соскользнул с ветки. Пытаясь удержаться, он зацепился за бочонок с мёдом. Верёвочка, на которой висел бочонок, не выдержала, и медведь рухнул на землю. Сверху на него упал бочонок и наделся на голову, как шлем.

Надюшка и Алинка собирались зайти в домик, когда из кустов прямо на них вывалилось ревущее, обмазанное мёдом существо с бочонком на голове. Они с визгом бросились в разные стороны. Надюшка осторожно наблюдала из-за куста, как чудище уселось на дорожку и качало головой, стараясь стряхнуть бочонок. При этом рёв стал явно членораздельным.

– Надюшка! Это я, Тапыч! – глухо звучало из бочонка. – Спаси меня!

– Тапыч! Ты откуда здесь взялся? – удивилась Надя и подошла к чудищу поближе.

– Я вывалился из тележки! Сними с меня это скорее!

Медвежонок замахал лапами и вдруг завопил, что было сил:

– Я сейчас задохнусь! Я ничего не вижу! Спасите! Помогите!

Алинка и Надя вдвоём с трудом стянули бочонок с головы медведя. Тот несколько мгновений, зажмурившись, продолжал орать и махать лапами. Но внезапно понял, что свободен. Остановился и открыл глаза. Прямо перед ним стояла очень хорошенькая девочка с золотыми волосами и серебристыми крыльями за спиной. Она была похожа на королеву фей из Михаськиной книги сказок. Тапыч разинул от удивления рот и замер.

– Это Алинка. – сказала Надюшка и дёрнула Тапыча за лапу, – а это – Тапыч, любимая Мишкина игрушка.

– Михайло Потапович… – обиженно покосившись на девочку, поправил медвежонок.

Надюшка только хмыкнула в ответ.

Пока они отмывали Тапыча от мёда и обменивались новостями, наступил вечер. Вернулась Алинкина Бабушка и принялась хлопотать, собирая на стол ужин. Девочки, перебивая друг друга, рассказывали о последних событиях. Мокрый Тапыч тихо сидел в углу. Ему было очень стыдно за мёд. Ведь этот бочонок Бабушка собиралась отправить кому-то в подарок. Но Бабушка на эту досадную оплошность Тапыча даже не обратила внимания. Зато похищение Михаськи флипен-чпоком её очень заинтересовало.

– Завтра сама во всём разберусь! – заверила она Алинку. – А сейчас спать! Гости устали. Да и тебе утром в школу.

Тапычу досталась самая шикарная кукольная кровать. Вздохнув, он залез под шёлковое одеяльце и покосился на кружевные оборки на подушке. «Видел бы меня Михаська!» – подумал медвежонок и снова вздохнул.

Михаська презирал всякие там рюшечки, ленточки и колготки. Это всё для девчонок! Мама даже не смогла убедить его надеть на Новогодний праздник галстук-бабочку. Потому что он – Михаська – индеец! А индейцы не носят бантики.

Интересно, где он сейчас? Тапыч, несмотря на все заверения фей, очень переживал за своего мальчика. Поэтому без конца ворочался и таращил свои глаза-пуговицы в полумраке комнаты. К тому же он был игрушкой и не нуждался в отдыхе, в отличие от Надюшки.

Надя тоже думала о Михаське. Страшно корила себя за то, что убежала к подружке. Надюшке казалось, что она не сможет заснуть от всех этих волнений. Но едва её голова коснулась подушки, как все мысли спутались, и она погрузилась в глубокий сон.

Маленькая фея тоже собиралась лечь в постель, но внезапно вспомнила об одном очень важном деле.

Алинка достала восковую дощечку и специальную палочку. Она на мгновенье задумалась, а потом начала быстро выцарапывать заказ на большой поздравительный Сон для старенького волшебника, учителя рисования, художника Гашпара. Покончив с этим делом, Маленькая фея забралась в кровать и через минуту уже сладко спала.

В Городе Снов вечерело. И хотя на небе не зажглась ещё ни одна звёздочка, флипен-чпок Финеас, весело насвистывая, уже начал собираться на работу. Финеас любил выходить к своему фонтану засветло. Вот и сегодня он, как всегда, аккуратно заправил мягкую цветочную постель, бодро фыркая, облился прохладной вечерней росой и вышел на порог. На пороге Финеас взглянул на небо и махнув рукой сидящей на крыше своей любимице – Лунному Сиянию, весело прокричал:

– Ого-го-о!… Добрая будет ночка!

После чего лёгкой подпрыгивающей походкой довольный флипен-чпок направился к фонтану. Фонтан медленно переливался перламутровой дымкой. Финеас по-хозяйски пошлёпал пухлой ладошкой тугие туманные струи и, как заправский повар, закатав рукава, воодушевлённо произнёс:

– Ну-с, приступим! Что тут у нас на сегодня?

Флипен-чпок легонько дунул, сгоняя с поверхности фонтана туманные облачка. Облачка пушинками взлетели в воздух, закружились и в привычном пируэте сплелись в красивый жемчужно-серый шар.

– Надо же! – Финеас от удовольствия даже немного порозовел. – Сон-поздравление! Если не ошибаюсь, от нашей милейшей феи Алинки!…

И действительно – в шаре появилась Маленькая фея.

– Интересно – кому? Как ты думаешь?

Финеас вопросительно поднял бровь, глядя на парящее у него за плечом Лунное Сияние. Сновидение в ответ только рассеянно улыбнулось и пожало плечиками.

– А я думаю – опять для подружки своей, феи Агатки. Ох, уж мне эти девчонки, вечная с ними история. – добродушно ворчал Финеас, выдувая ещё один перламутровый шар. – Эге! А вот и не для Агатки! Ошибочка вышла. Кто же это такой? Лицо что-то уж больно знакомое!… Ну-ка, ну-ка, посмотрим.

Финеас ещё раз подул на шарик, и туманная картинка сразу же прояснилась. Перед мольбертом с кисточкой в руках топтался высоченный нескладный старикан. Он пригладил торчащие во все стороны волосы, нервно дёрнул себя за галстук-селёдочку и несколько раз быстро провёл перед собой кистью. На мольберте появился маленький водопад. Волшебник набрал краски и осторожно подправил водопад. Водопад захихикал. А когда волшебник отвернулся, водопад моментально выпрыгнул из рамы и тут же удрал.

Финеас захохотал: