Иукена прогнала непрошеные мысли. Не место и не время предаваться воспоминаниям. Особенно воспоминаниям, от которых становится больно, и душа наполняется горечью, проклятой, ненавистной горечью. И рада бы от нее избавиться, но не получается, никак не получается, потому что горечь отныне навсегда часть тебя, часть твоего существования…

Стоп. Хватит. Держи себя в руках.

Иукена украдкой огляделась. Двоих из Малого совета она знала. Остальных же видела близко в первый раз.

Варрон Отис Сайфиаил. Двухметровый белокожий громила в синем камзоле с золотистыми и серебристыми вставками. Висящий на цепи герб черен, на нем ничего не изображено. Долгое время клан Сайфиаил спорил с кланом Эльхар-Зиот за право иметь подобный герб. Эльхар-Зиот, чья Сила Крови именовалась Бездонной Мглой, вполне справедливо считали, что черная символика должна принадлежать им. В ответ Сайфиаилы обращали внимание на значение своего имени – «Беззвездная Ночь». Между кланами чуть не началась война, но вмешательство Первого Незримого остановило кровопролитие. Возможность вхождения в Малый совет оказалась более весомой, чем «беззаветная» преданность Эльхар-Зиот символу своего предка.

За сонным выражением лица Варрона скрывался необычайно острый ум. Его не стоило недооценивать. Враги Варрона могли бы рассказать, как совершенно проигрышную ситуацию он умудрялся обратить в свою пользу. Могли бы – но Варрон никогда не оставлял в живых посмевших выступить против него.

Несмотря на статус Гения Крови, Иукене с большим трудом удалось не отвести глаз, когда Сайфиаил бросил на нее короткий оценивающий взгляд.

Саамон Лурий Эльхар-Зиот. Щуплый и невысокий, с ног до головы закутанный в темно-голубой плащ клана. Он тих и неприметен, но это тишина и неприметность крадущегося во тьме убийцы, чьи покрытые ядом кинжалы не знают пощады. Хитрость Саамона не уступала уму Сайфиаила. На собраниях Совета Идущих Следом, а также на празднествах и молениях Ночи они подчеркнуто враждебно относились друг к другу, однако в Малом совете вражда кланов не мешала Саамону и Варрону действовать сообща.

Герба Саамона не было видно, однако Иукена знала, что символом Эльхар-Зиот является воронка черного смерча. Символ, предложенный Первым Незримым и принятый Повелевающим клана вопреки воле большинства подчиненных ему Высших упырей.

С момента появления Татгем в зале Саамон ни разу не посмотрел в ее сторону.

Тир Сайкар Нугаро. В его прямом взгляде Иукена видела отражение своего упрямства. Потомственный воин, на чьем счету была не только служба в прикупольном гарнизоне на особо активном участке Пелены, часто атакуемом порождениями Границы, но и работа в Истребителях, требовавшая не только боевых навыков, но и особого склада ума, которого у большинства упырей, к сожалению, не имелось.

На одежде Тира преобладали зеленые цвета. На гербе одинокий волк выл на луну. Нугаро неотрывно смотрел на Иукену, и его взгляд был, скорее, одобрительным.

Раваз Дэй да Фетис и Вазаон Нах-Хаш Сива тихо переговаривались. Ни дать ни взять – два старика, ведущих беседу о старых добрых временах. Раньше Раваз молодился, старался выглядеть подтянутым, но шесть лет назад бросил эту затею. «Молодость – для молодых», – сказал он, занимая кресло в Малом совете. Алый плащ наброшен на красный камзол. На гербе сжатый кулак пронзает небо.

Вадлар однажды пошутил, что на самом деле это кулак проглоченного в Свернутый Мир смертного, пытающегося выбраться из Силы Крови Фетис. Дальнейшие его рассуждения о том, как выбирается смертный, учитывая, что через рот ему не вылезти, а значит, остается только один путь, противоположный – Иукена и рада была бы забыть, но не могла.

Вазаон носил серый плащ поверх серого камзола с серебристой расшивкой на рукавах. Две свечи освещали раскрытую книгу на гербе Вазаона, символизируя стремление клана Сива к знаниям. Отец Понтея искоса поглядывал на Иукену, и когда они встретились взглядами, поспешно отвернулся. Возможно, он до сих пор не знал, как вести себя с несостоявшейся невесткой, которая выжила в ужасном столкновении с древней могущественной силой, в то время как его сын погиб.

«Хуже, чем погиб», – мрачно поправила себя Иукена.

– Иукена Рош-Шарх Татгем, известно ли тебе, зачем мы пригласили тебя на встречу? – проскрипел Саамон и закашлялся.

– Как минимум чтобы обсудить случившееся сегодня ночью. – Иукена пожала плечами. – Может, еще для чего-то.

– Дерзка, – заметил Варрон, зевая так, будто хотел поскорее отойти ко сну.

– Имеет на это полное право. – Тир улыбнулся. Похоже, Иукена ему нравилась. Ох, не хватало еще заполучить ухажера, имеющего в своем распоряжении все ресурсы Лангарэя. Может, это мечта какой-нибудь инфантильной упырицы, а то и обычной смертной, но уж точно не ее!

– Мы хотим знать, как ты оцениваешь возможную угрозу для Лангарэя от магов, о которых говорилось в твоем докладе, – произнес Раваз, обменявшись взглядами с Вазаоном. – И почему.

Несмотря на симпатию одного из членов Малого совета (которую он, кстати, мог просто демонстрировать для воздействия на нее), Иукена понимала, что показывать свой вспыльчивый характер перед сидящими вокруг упырями не стоит. Поэтому она постаралась говорить кратко и без эмоций.

– Угроза представляется мне вполне реальной, поскольку я хотела бы обратить ваше внимание на эксперименты, проводимые с Блуждающими в бронвольдской лаборатории. Насколько мне известно, это первый случай столь пристального изучения упырей со времен Роланской империи. Даже Конклав исследует лишь Диких, не рискуя нарушать эдикт Роланских королевств, по крайней мере, официально, а ведьмаки пользуются старороланскими источниками. Мы столкнулись не с магами Высшего совета, иначе, как мне кажется, в лабораторию прислали бы кого-нибудь из Стражей Системы[1]. Конклав, скорее, будет тщательно скрывать новую разновидность магии, а не бросать ее носителей в бой с упырями.

Тир кивнул, соглашаясь. Остальные никак не выразили своего мнения.

– И говоря об изучении Живущих в Ночи, я невольно вспоминаю Черный клан и их сотрудничество с вампиром, зовущим себя Мастером. Все вы знаете, к чему привело это сотрудничество.

– Черный клан уничтожен, – заметил Раваз. – А вампир мертв. Как и… – Он замолчал, но всем в зале было понятно, о чем не договорил Фетис. Мастер мертв, как и Золтарус, пробужденный Тиарами с его помощью.

– Кроме Черного клана есть и другие группы Блуждающих, которые не менее опасны, – ответила Иукена. – В мире, к сожалению, много магов. Может найтись и новый Мастер. Вы, несомненно, знаете способности моей команды и должны понимать, что гибель двух членов отряда, пускай даже новичков, не равна смерти одного чародея, не являющегося боевым или тренированным для схватки с упырями магом.

– Говоря о способностях, ты подразумеваешь… Кха-а-а!.. Подразумеваешь, что вы, кха-а, являетесь Гениями Крови, не так ли? – уточнил Саамон.