— Где ты была? — Гидеон возник в дверном проеме; в руке он держал бокал с виски.

Муж появился как раз в тот момент, когда Кармен решила, что сумеет пробраться на кухню совершенно незаметно.

— Нигде. Просто мы сегодня поздно закончили.

— Очень удобно…

Гидеон прошел на кухню и снова наполнил бокал из бутылки, стоявшей на столе. Потом закурил сигарету и, привалившись спиной к холодильнику, уставился на жену — он смотрел на нее с любопытством и одновременно с вызовом.

Кармен окинула взглядом стол. Бутылка виски уже опустела на две трети. Пепельница была переполнена, и часть окурков вывалилась на стол. Но почему-то в первую очередь в глаза бросался большой коричневый конверт, адресованный Гидеону и небрежно надорванный. Рядом с конвертом лежали аккуратно сложенные машинописные страницы; причем было заметно, что их сначала смяли, а потом тщательно разгладили.

— Что ты разглядываешь?

Кармен сделала вид, что рассматривает свои ногти. Наконец подняла глаза и встретила пристальный взгляд мужа.

— Ничего, — пробормотала она, переминаясь с ноги на ногу. Туфли жали, и ей хотелось сесть.

— Не лги мне! — Гидеон шагнул к столу и, схватив листки, поднес их к лицу Кармен. — Ты на это смотрела, не так ли?

Сердце ее замерло. Это был очередной замысел Гидеона — новые серии «Магнуса». Гидеон уже несколько месяцев обращался в разные телекомпании со своим предложением — с «Мангусом» в духе нового времени, сериалом третьего тысячелетия.

— Тебе незачем шпионить и вынюхивать насчет письма, — проговорил он с горечью в голосе. — Потому что там только отказ. — Он швырнул листки на пол.

Лицо Кармен по-прежнему оставалось бесстрастным — она ждала продолжения.

— Телевидение выдохлось! — прорычал Гидеон, снова хватаясь за бутылку. — Все эти сентиментальные штучки и политкорректность не позволяют показать парня, который ведет себя как нормальный человек.

Он налил в свой бокал очередную порцию виски и с вызовом посмотрел на жену, — мол, посмеет ли она его остановить?

— Я знаю этого редактора много лет. — Гидеон кивнул на конверт. — Я работал с ним, обедал с ним, мы даже вместе ходили к девицам, — а он, ублюдок, вернул мое предложение со стандартным бланком отказа.

Кармен опустилась на стул.

— Мне жаль, — прошептала она.

— Тебе жаль? Что ты имеешь в виду? Что ты тоже входишь в заговор? Ведь это ты своими дерьмовыми программами занимаешь все эфирное время!

— Я не это имела в виду… — Кармен судорожно сглотнула. — У тебя ведь много других проектов, не так ли? Как насчет той рекламы?

Она тотчас же поняла, что допустила ошибку, но было поздно. Подавшись вперед, Гидеон с силой вдавил окурок в пепельницу.

— Спасибо тебе, дорогая, — процедил он сквозь зубы. — Я всегда знал, что могу рассчитывать на поддержку моей милой женушки. Всегда знал, что она поставит меня на место, непременно напомнит, что мое истинное призвание — рекламировать плитки шоколада…

Кармен почувствовала, что вот-вот расплачется. И все же она сделала еще одну попытку восстановить мир в семье.

— Пойми, Гидеон, простои бывают у каждого. Это совершенно ничего не значит. Ты просто должен попытаться…

— Попытаться? — Он усмехнулся. — Что ты можешь об этом знать? Ведь тебе никогда не приходилось работать всерьез, по-настоящему.

— Неправда, — возразила Кармен. — Я делала…

— Не лги, пожалуйста, — перебил Гидеон. — От тебя требовалось только одно: ты должна была проявлять усердие в постели. — Он наклонился над столом, и теперь его лицо было так близко, что она заметила даже белую пылинку кокаина в усах. — Ты и сейчас делала бы свою детскую передачу, если бы не я. — Он ткнул ее в плечо указательным пальцем. — Имей в виду: без меня ты бы так и осталась ничтожеством.

Кармен тяжко вздохнула и встала.

— Я не должна все это терпеть…

— Заткнись!

Он с силой ударил ее по щеке, и Кармен, рухнув обратно на стул, наконец расплакалась.

— Ты должна терпеть, дорогая, — проговорил Гидеон с улыбкой. По-прежнему улыбаясь, он снова ударил ее. — Ты, моя дорогая, вытерпишь все, что я захочу.

Большую часть своих вещей Джулия оставила в пабе своих родителей близ Вустера, поэтому ей не понадобилось много времени для переезда в маленькую квартирку, которую она сняла.

Кейн, Чандлер, Декстер… Она расставляла на книжной полке свои любимые детективы. У одной из книг была рваная обложка — по вине Кита, ее последнего бойфренда, с которым она прожила целых шесть месяцев. Кит открыл окно и вставил книгу между подоконником и рамой, чтобы окно не закрывалось от ветра.

Конан Дойл, Хэммет, Джеймс… Вскоре после этого случая их с Китом отношения закончились. Она заявила ему, что ей совершенно ясно: он ее не уважает, если обращается с ее вещами таким варварским образом. Кит ответил, что это не должно ее больше волновать, и выложил свой перечень обвинений — сказал, что она слишком холодная, не умеет пользоваться косметикой, со вкусом одеваться и, в сущности, вообще его не устраивает.

Ле Карре, Ренделл, Сейерс… Кит удрал с платиновой блондинкой, носившей черные ажурные чулки; к тому же на ней было столько косметики, что хватило бы на целый косметический салон.

Кит сбежал, а ей, Джулии, пришлось разбираться с неоплаченными счетами — в то время они снимали квартиру.

Сименон, Симонс, Ван Дайн… Казалось, ее отношения с мужчинами складывались по одному и тому же сценарию. Сначала мужчины говорили, что любят ее такой, какая она есть, но через некоторое время начиналась самая откровенная критика. Почему она так выглядит, почему не старается быть более женственной? Почему не интересуется рыбалкой, гольфом, охраной дикой природы и политикой? И почему, постоянно спрашивали они, ее так захватывают эти глупые детективные романы? Когда она наконец-то выбросит их и начнет жить в реальном мире?

Джулия зашла в крохотную кухню и приготовила себе завтрак — сварила яйца, кофе и поджарила хлеб. За едой она поглядывала на книгу, которую собиралась прочитать — то был очередной детектив об инспекторе Дагенхэме, подарок ее подруги Мэгги. Раскрыв книгу, она прочитала надпись на форзаце:

Позаботься о себе в Лондоне, который «не более чем большая выгребная яма, куда стекаются все лентяи и бездельники Империи». Шутка! Не волнуйся, я уверена, что все изменилось к лучшему со времен сэра Артура!

Джулия улыбнулась, узнав цитату из Конан Дойла. Сколько времени Мэгги не обращала внимания на своих покупателей и рылась на полках в поисках этой цитаты?

Мэгги была владелицей «Белфри букс», крошечного книжного магазина в Вустере. Немного эксцентричная старая дева, она очень сочувственно относилась к увлечению Джулии, — возможно, ей и самой нравились детективы. Джулия всегда поражалась тому, что магазин Мэгги жив и не умирает, хотя над ним постоянно нависала смертельная угроза — повышалась арендная плата, наседали застройщики, а постоянных покупателей становилось все меньше.