Первым делом, оказавшись дома, я набрал Вику, после чего мне минуты две пришлось выслушивать ее жалобы на типографщиков, которые ну никак не хотели соответствовать установленным ею же самой критериям. И слушать ее не хотели. И вообще очень грубо себя вели, настолько, что она просто в гневе сейчас.

Отвыкла Виктория от того, что ее кто-то может и не послушать, отвыкла. Портит некоторых людей оторванность от большого мира. Герметичность, в которой мы оказались, довольно быстро приучила Вику к тому, что вопросы решаются моментально и в ее пользу, а все воспоминания о том, какова на самом деле жизнь, бурлящая за пределами редакции и здания «Радеона», стерлись за ненадобностью. Это нормально, такова человеческая природа. Зачем помнить плохое, живя хорошо? И вообще, все, что было раньше, является долгим страшным сном, и не более.

Ладно, моя хорошая, посердись еще немного, а потом моя очередь придет тебя радовать. И я это удовольствие никому не уступлю.

Одно плохо – раньше восьми, насколько я понял, ее ждать смысла нет. Жаль, жаль, лучше бы сразу отстреляться и уже после полезть в игру, чтобы за временем не следить. Не хотелось бы застать Вику уже спящей, когда я выберусь из капсулы. Права Шелестова – надо этот гнойник вскрывать. Само собой, моя сожительница не является идейным вдохновителем происходящего, так сказать, стерхом. Тут чья-то другая рука ощущается. Но она что-то может знать, и это «что-то» мне надо из нее выудить.

Не Азову же ее отдавать для беседы, верно?

Что примечательно в Файролле – как только попадаешь сюда, так из головы сразу улетучиваются посторонние мысли, не связанные с игрой. Их словно стирают из головы, приблизительно так же, как тряпка стирает мел со школьной доски. Не знаю, только у меня так или у всех. Думаю, что у всех. Собственно, за этим сюда тысячи тысяч игроков и идут. Не уверен, что это прямо вот очень хорошо, поскольку подобный эффект чем-то роднит игру с алкоголем или наркотиками, но следует признать, что как механизм снятия стресса Файролл гораздо менее вреден, чем перечисленные выше антидепрессанты. Уж лучше игра, чем реабилитационный центр.

Аль-Альбейн, при свете дня традиционно выглядящий куда более привлекательно, чем ночью, встретил меня знакомым до боли скрежетом костей. Это из-под песка полезли скелеты, почуявшие незваного гостя.

– Отвалите, – привычно цыкнул я на них и помахал рукой, на которой имелась метка Темного Властелина. – Свои. А ну кыш обратно в глубины земные!

Все же удобная вещь, не зря я тогда согласился, чтобы мне ее на руку Странник нанес. А то фиг бы я сейчас тут так легко прошел. Ночью – сколько угодно, на этот счет Сэмади расстарался, а днем – фигушки. Теперь же – вот, пожалуйста!

Я вспомнил о Бароне и вздохнул. Вот тоже не было печали. Теперь хочешь не хочешь – как-то его надо вытаскивать сюда, в центральные области Раттермарка, и эта проблема, пожалуй, посложнее остальных. Просто в силу того, что в другие места хоть как-то, но можно добраться, а вот оттуда, где сейчас ошивается мой костлявый друг, в наши края путей нет. Перекрыты они. Кроме одного, на который весь расчет, но кто его знает, что меня на нем ждет? Собственно, по этой причине я сюда и притащился, надо усилить свои позиции, перед тем как я на него шагну.

О, а здесь недавно рейд какой-то отметился. Ну вот, остались в игре еще нормальные люди, которые плюнули на всю эту божественную суету и знай себе играют, как раньше. Правда, особо ничего эти храбрецы не добились, даже до главной площади не дошли, судя по обилию коконов на одной из улиц, но все равно молодцы. Знал бы кто – разослал им их вещички. Так сказать, за верность канону.

Впрочем, ничего особенно интересного в коконах не обнаружилось. Пара неплохих клинков на средние уровни, пяток колец, несколько любопытных амулетов и недурственный плащ на лучника – вот и все.

Попутно глянул вчерашний подарок богини, после чего досадливо сплюнул. Опять амулет для мага выдала. Издевается она надо мной, что ли? Не рандом, а именно она, больно уж это все именно на изощренный глумеж похоже. Скажите, вот на кой воину чародейская амуниция? Что мне с ней делать? Ну ладно, отдам я его опять кому-то из своих, это понятно. Но надоело ведь уже! Хотелось бы за свои труды хоть иногда получать что-то полезное лично для себя, а не для клана.

Раздумывая над всеми этими тонкостями бытия, я и сам не заметил, как добрался до самого мрачного угла заброшенного дворца, который когда-то очень давно мы с Сэмади брали штурмом и где теперь обитали двое из его слуг, скрываясь от всего света и ожидая возвращения своего повелителя.

– Эй, где вы тут есть? – гаркнул я в темноту коридора, начинавшегося за давно пустующим троном Ффарга Нечестивого. – Вылезайте уже, жертвы светлого режима. Я свой, я наш. Потолковать надо.

Тишина. Ни звуков шагов, ни шуршания черных балахонов. Может, они отсюда съехали уже? Так сказать, сменили явочную квартиру? Если да, то это очень плохо, данная парочка уже была вписана в мои планы, которые очень не хотелось бы менять.

Но нет, в коридоре наконец-то обозначилось какое-то движение, а после оттуда подобно призракам выплыли две фигуры.

– Мы слушаем тебя, человек, – хрипло проклекотала одна из них, в которой я опознал Рафаила. – Ты принес вести от нашего повелителя?

– И их тоже. – Я почесал затылок, глядя на воинов Смерти, некогда одним своим видом вселявших если не ужас, то страх, а сейчас более всего похожих на Бенджамина Баттона во времена его проживания в доме престарелых. Вроде как и лицо Брэда Питта у этого горемыки, и ходит он сам, но жалко его до безумия. – Эк вас скукожило, братцы!

– Хозяин далеко, настолько, что мы не ощущаем его силу, – пояснил Леонард. – Ее нет – и мы потихоньку истаиваем, превращаясь в тех, кем были до его прихода. В бесплотные тени.