А ещё на лице человека, в чьих руках сейчас сосредоточилось все мое будущее, я не заметила ни единой эмоции. Тотальное спокойствие. Мой мозг лихорадочно работал.

Я испортила машину, в которой он, судя по всему, спал. Значит… Это его машина! Я перепутала или снова что-то не так поняла. Покосилась на чёрную тачку.

И точно, она казалась больше и чернее той, на которой ездил Уваров. Вот поэтому пленка и дралась так плохо. Потому что качественная была.

Снова опустила голову вниз, разглядывая предательский кроссовок. Вот и надо было мне оступиться! И что он молчит? Чего не верещит как потерпевший.

– И зачем вы это сделали?

– Не удержалась. Давно ректорату говорили про эти порожки, они явно находятся в аварийном состоянии, и вообще…

– Попадайло…

Из его уст моя фамилия звучала как-то очень непривычно. Он словно перекатывал буквы, расставляя их наиболее мелодично и красиво. А ещё он не орал. Я не привыкла к такому.

Вокруг меня всегда были люди, не скупившиеся на эмоции. Они выражали их бурно, иногда даже слишком. Лишь бабушка оставалась оплотом надёжности и спокойствия…

Моргнув несколько раз, я отогнала столь некстати навернувшиеся слёзы. Вот сейчас вообще не место и не время сырость разводить. Точно не при мистере Всезнайке.

Да только он понял эту слабость по-своему. А именно тяжело вздохнул и указал на автомобиль.

– Поехали, Попадайло.

Сказать, что после этого странного, совершенно иррационального предложения слёзы высохли за секунду, – ничего не сказать. Девочка я немаленькая. Мне двадцать три года.

Это Катюшку у нас родители с дурью отдали около шести лет в школу, да ещё и по системе Занкова. Ей сейчас двадцать только исполнилось. Случай уникальный, явно повлиявший на мировосприятие подруги.

В отличие от неё, поверившей в любовь всей ее жизни, я на подобную чушь не велась. Ехать куда-то с незнакомым дядечкой на поцарапанной тачке…

Тем более я там такого написала! Надеюсь, смоюсь раньше, чем он прочтёт. Иначе его эмоции я точно не пропущу.

– Я с вами никуда не поеду. Решим все здесь и полюбовно. Могу расписку написать. Оцените ущерб, я все верну.

Ага, а сама пойду срочно искать машину Уварова. Потому что моя досадная оплошность отвественности не снимала. Хоть колёса проколю. Ну, воздух спущу на крайний.

Этот гоблин, небось, не знает, с какой стороны их накачивают.

Мой мучитель посмотрел на свои, вне сомнения, дорогие часы, потом на меня, потом снова на часы и нежно схватил меня за локоток. Аккуратно так. Словно в тиски железные.

– У меня есть предложение поинтереснее. Тем более ремонт эксклюзивного матового напыления, которое наносится элементами и стоит несколько тысяч долларов вы мне отдавать до пенсии будете.

А вот теперь мне реально стало страшно. Нет, я не бедствовала, но и доллары не откладывала. Я вообще почти ничего не откладывала. Не молодое это дело…

– На интим я не согласна! – выпалила я, пытаясь затормозить эту серую глыбу льда.

И мне удалось! После моих слов он ухмыльнулся и добавил:

– В моем возрасте, Попадайло, такое уже не практикуют. Говорю вам, у меня предложение поинтереснее!

***

И вот я сижу в машине, на которой с моей стороны нацарапано, что ее владелец онанист, увлекающийся радугой. Ну, вы все поняли. И номер телефона изображен. Уварова, естественно.

Одно радовало, что хоть полчаса, но это животрепещущее объявление по городу покатается. Дай Бог, его увидит кто надо, и Костя наконец-то сменит в «Вотсапе» отфотошопленную аватарку, где он похож на тренера бодибилдера.

– Вы не представились.

В этой шикарной тачке, явно недавно из салона, я казалась сама себе смешной. Бирюзовое худи с чужого плеча, простые чёрные джинсы и кроссовки с распродажи на «Вайлдберриз». А ещё сумка с документами и вещами осталась в универе…

Теперь придётся старосту напрягать, чтобы она ее принесла в общагу. Понятное дело, Екимцева возмущаться не станет, но к сведению примет. Блин! Сколько же проблем я себе создала собственной невнимательностью…

– Муромский Александр Андреевич, вот…

Мне на автомате протянули визитку. С облегчением увидела должность генерального кого-то. Дочитывать не стала, ибо знаю я, как эти визитки делаются.

Тут половина Москвы генеральных. Главное я уловила: не препод, юрист. Надеюсь, наше взаимодействие останется, так сказать, в правовом поле.

– Куда вы меня везёте? А что вы делали в универе? Как заставите отрабатывать?

Я приходила в себя, волнение усиливалось, и вот уже вопросы стали сыпаться со страшной силой. Этот Муромский и бровью не повёл. Я однажды видела такое в фильме.

Там чувак вообще без эмоций был, но умный как черт. А на самом деле он аутизмом страдал и киллером оказался. Вот. Или так с криминалом связан… Покосилась на мужчину.

У того на лице написано было: «Не входить, идёт мыслительный процесс». Попадайло, куда же ты вляпалась! Ну ладно, про деканат не говорит, и слава Богу! А там разберёмся.

Как говорится, решать проблемы надо по мере их поступления. Первая на очереди: какое-то неимоверно выгодное предложение. Для меня такое сочетание само по себе невероятно, а уж в совокупности с импозантным мужчиной…

– Везу в ближайшее кафе, не люблю обсуждать рабочие моменты в автомобиле, в альма-матёр заезжал по делам, не отрабатывать, а возвращать долг. А вот как – обсудим в кафе.

Странный тип. Какой-то очень спокойный, обстоятельный. Ну, оно и видно. Всё-таки немолодой. Да только глаз не оторвать было. Так и бросала на мужчину короткие взгляды.

Александр Андреевич, значит. Сейчас стала замечать, что даже за рулём он выглядит очень расслаблено и уверено, словно эдакий хозяин жизни. Ведёт мастерски, не нарушая правил и не занимаясь позёрством.

Только вопрос зачем ему такая тачка молодёжная. Седина в бороду, бес в ребро? Ещё раз посмотрела на мужчину из-под опущенных ресниц.

В висках действительно виднелись серебристые пряди. Да только они придавали ему какого-то странного очарования. Харизма у Муромского бешеная, меня аж потряхивало.

Пришлось даже одернуть себя. Сколько у нас с ним разница в возрасте? Лет двадцать? О чем вообще ты думаешь, Попадайло?! Покраснела. О Катьке думать надо и о мести Уварову.

А ещё о том, что номера машин на случай новой мести записывать придется. Знай я наизусть цифры гоблина, не перепутала бы тачки.

Пока моя душа и тело страдали от оплошности и неотразимости выгодоприобретателя, мы остановились. Я с удивлением отметила, что Муромский припарковался возле одного из местных кафе для мажоров.

Но все мигом вылетело из головы, как только я через незакрашенное лобовое стекло увидела, кого бы вы могли подумать? Уварова! На своей чёрной матовой тачке.