– Правда твоя, – с улыбкой, сказал старец. – Знакомься, это Радомир. Всеслава, а ты не знаешь, кто бы мог показать ему наш славный город?

– Никто не сможет это сделать лучше меня! – тут же ответила девочка. – Я всё-всё в округе ему покажу! Мы как раз всё успеем и до вечерней вйды назад обернёмся!

Голос её звучал словно быстрый весенний ручеёк, а большие глаза сверкали как две изумрудные звёздочки. Не дожидаясь ответа старца, она тут же водрузила на Радомира свой ромашковый венок, схватила его за руку и, развернувшись, потянула за собой к близлежащим домам.

Мальчик только и успел удивлённо взглянуть на Родослова, но, увидев его одобрительную улыбку, покорно последовал за Всеславой.

– А что такое – вечерняя вйда? – спросил Радомир, когда они входили в улицу.

– Когда дедушка Родослов в Китеже, мы, обычно, на рассвете и закате приходим на Видную Поляну, – по-прежнему держа его за руку, охотно пояснила Всеслава. – Там мы загадываем друг другу загадки, играем в разные игры, а иногда дедушка Родослов рассказывает нам волшебные былины. Жуть как интересно!

– Всеслава, а как ты отгадала моё имя?

– Этому меня тоже дедушка Родослов научил, но пока я могу видеть только начало имени. – Всеслава загадочно улыбнулась, – Радомир, а ты что умеешь делать лучше всего?

– Не помню, – Радомир смутился.

– Ну а что тебе больше всего нравилось, когда ты был дома?

– Не знаю… – покраснев ещё больше, ответил он. – Я всё позабыл.

– Даже не помнишь, откуда ты?!?

Радомир вздохнул и покачал головой.

– Странно, – задумчиво сказала Всеслава. – Но мы будем очень рады, если ты останешься с нами. Китеж может быть твоим новым домом!

Дорожка, по которой шли Всеслава и Радомир, проходила меж первым и вторым рядом домов. Она, словно ковром, была устлана плотной зелёной травой, и идти по ней босыми ногами было очень приятно. Во многих дворах Радомир видел людей, которые занимались своими делами. Завидев детей, они приветливо улыбались и махали им рукой. Всеслава подходила то к одному дому, то к другому и всем поясняла: «Это Радомир. Он пришел с дедушкой Родословом».

Одна женщина, с белокурой косой до пояса, вынесла им плошку из бересты, до краёв наполненную золотистым крыжовником. «Покушайте на здоровье, – сказала она с улыбкой. – Берсень нонче очень уж вкусный, напитал его Ярила светом и сладостью».

У другого дома юноша лет двадцати передал Радомиру белую рубашку с красивой оранжевой вышивкой. Она изображала огненного коня, на котором восседал статный всадник с поднятыми вверх руками.

«Мне она уже маловата будет, – сказал юноша, улыбнувшись, – а тебе в самый раз! Да и с огнём твоих глаз она одним светом сияет».

Поблагодарив его, Всеслава и Радомир свернули к озеру. Прозрачная вода радостно играла с солнечными лучами, переливаясь серебряно-золотыми бликами.

– А это наш брат Светлояр! – сказала Всеслава с необыкновенной нежностью в голосе. – У него такая мягкая вода! Когда я купаюсь, мне даже иногда кажется, что озеро меня обнимает!

Радомир по колено зашёл в воду и ощутил, как прохладными струйками со дна били маленькие ледяные роднички. Пройдя дальше, он несколько раз окунулся с головой, затем вышел на берег и надел подаренную ему чистую рубашку.

– Ну вот! Теперь ты и со Светлояром познакомился! – стоя на берегу и прищурив глаза от солнца, радостно сообщила ему Всеслава. – А пойдем, я тебе теперь нашу Укромную Полянку покажу!

Свернув от озера в молодую кедровую рощицу, они вышли на небольшое открытое место, окружённое с трёх сторон статными раскидистыми деревьями. С четвёртой – берег полого спускался к самой воде.

Посреди поляны они увидели двух мальчиков, сидящих к ним спиной. Один, с помощью ровной палочки размером с локоть, что-то отмерял на большом поваленном бревне. Другой с важным видом делал на нём засечки.

– Ну, здравствуйте, славные зодчие! – воскликнула Всеслава, смеясь.

– Здравствуй, великая волшебница, – не оборачиваясь, ответил один из них. – Ты разузнала, где раздобыть васильковой краски?

– Нет, еще не разузнала, – поджав губы, передразнила его Всеслава. – Зато, я привела к вам нового друга!

Мальчишки тут же вскочили и подошли к ним.

– Мир ти, странниче! – широко улыбнувшись и положив руку на плечо Радомира, сказал тот, что отмерял расстояние на бревне. – Твастаром мя величают.

Он был небольшого роста, но коренастый и с широкими сильными плечами. Его открытое лицо было обрамлено копной русых волос, забранных назад тонким берестяным ободком.

Второй мальчик был немного выше и выглядел серьезнее и взрослее.

– Я Светловзор, – сдержанно произнес он, приложив ладонь к сердцу и немного наклоня голову.

Радомир тоже назвал свое имя, поймав себя на мысли, что оно начинает ему всё больше нравиться. Каждый раз, произнося его, он испытывал чувство уверенности и гордости.

– Мы ныне лодию деяти надоумились, – сказал Твастар, заметив, что Радомир с любопытством оглядывает бревно, – да вот соразмерность наперед назначаем. Аще хощеши, станем соборно над ею старатися!

Радомир в растерянности оглянулся на Всеславу.

– Мудрёный говор Твастара на весь Китеж славится! – засмеялась девочка. – Это он велеречно глаголит, что мы лодку тут строим и теперь вот соразмерность определяем. Если хочешь, давай её вместе делать.

– С радостью! – ответил Радомир. – Только я в этом ничего не смыслю.

– Это не беда, – медленно растягивая слова, сказал Светловзор. – С таким мастером, как Твастар, можно даже вайтман построить.

– О да, – наигранным, торжественным тоном поддержала его Всеслава. – Великий мастер Твастар всегда знает, что делать! – сказав это, она заливисто рассмеялась вместе со Светловзором.

Твастар некоторое время молча смотрел на них, нахмурив брови.

– Ну колико можно о том толковати, ну не вышел у мя вайтман в прошлом разе, – глядя на смеющихся друзей, Твастар вскоре тоже не смог сдержать широкой улыбки. – Толико опосля бо дедушка Родослов ми о соразмерности поведал.

– Он тебе и до этого всегда говорил: «чтобы понять природу вещей, надо всегда начинать с простого», – подражая размеренному голосу мудрого старца и с трудом сдерживая смех, вымолвила Всеслава.

– А что такое вайтман? – недоумевая, глядя на хохочущих друзей, спросил Радомир.

– Вайтман – то бишь летательная небесная колесница, – со знанием дела пояснил Твастар.

– Угу, – озорно кивнула Всеслава, – только, если её делает славный мастер Твастар, то она летает лишь сверху вниз!

Все вновь разразились звонким смехом.

– Оне лишь напраслину возводить могутны, пустобрёхи… – махнув рукой, добродушно сказал Твастар. – Ежедень зряшно глаголят.