— Пал Палыч советовал мне сказать, что все они потеряны.

— Вот так и говорите.

— Все они потеряны. Наверное, поэтому я их никогда не видел.

— Да, трудный случай, — сказал командир Бронежилетов. — Будем думать, чем помочь.

Он прошёлся по своему небольшому кабинету твёрдой милицейской походкой и сказал:

— Вот что, найдите хоть какую-нибудь бумагу. Ну хотя бы таможенную декларацию, что за вами следует груз. Или чьё-нибудь старое свидетельство о рождении. И приходите. Да, принесите две фотографии, заявление о выдаче паспорта и продумайте вопрос о национальности.

Домой папа ехал ликующим.

— Всё, уладим дело! Давно не видел таких прогрессивных представителей милиции. Он нам поможет. И фамилия у него такая интеллигентная — Бронежилетов. А говорят, что в милиции работают непробиваемые люди.

Глава девятая

Сложности с документами

Дома возникли неожиданности. В заявлении надо было указать возраст. Долго думали, сколько же Жаб Жабычу лет. По умственному развитию он мог сойти за пенсионера, а по пухлости облика тянул на тридцать. Остановились на тридцати пяти.

Возникли осложнения с фамилией.

Папа предложил:

— Есть хорошая фамилия — Жабс. Жаб Жабыч Жабс.

— Нет, нельзя, — не согласился Жаб Жабыч. — Могут подумать, что я еврей.

— Чего же ты хочешь?

— Мне бы чего-нибудь круглое.

— Мячиков? — предложил Владик.

— Нет.

— Почему?

— В середине пустое.

— Баллонов? — сказал папа.

— Слишком легковесное.

— Бубликов? — решила мама.

— Тоже нет. Очень дырчатое.

— Скороваркин!

— Сковородкин! — посыпались предложения.

— Это то, что надо. И круглое, и тяжёлое.

— Так что же, Скороваркин или Сковородкин? — спросил папа.

Остановились на Сковородкине.

Местом рождения выбрали Суринам. Национальность — пип. Нашли и таможенную декларацию «За мной следует груз». Это стало чем-то вроде метрики.

Быстро сделали фотографию три на четыре (Жаб Жабыч еле-еле в неё уместился) и снова поехали в милицию. Поехали папа и Жаб Жабыч.

Начальник Бронежилетов слово своё сдержал. Но он сказал:

— Вы понимаете, что каждый чистый паспорт на учёте. Все они под номерами. И чистых паспортов у меня нет. Я могу вам предложить только испорченный.

— Как так испорченный? — заволновался Жаб Жабыч. — Что, с дырками?

— Без дырок. Но уже с фамилией. Вот смотрите: например в этом паспорте надо было написать фамилию Стенькин, а паспортистка ошиблась. Она написала Стелькин. Хотите паспорт с такой фамилией?

— Нет, — сказал Жаб Жабыч.

— А других фамилий у вас нет? — спросил папа.

— Есть. Есть паспорт с фамилией Ювсупов.

— Чем плохая фамилия? — удивился папа.

— Не знаю, но хозяин обиделся, зачем лишнее «в» вписали.

— Эта фамилия для черепах хороша, — сказал просвещённый Жаб Жабыч. — Чем-то с супом связана.

— А есть красивые фамилии? — спросил папа. — Например Милославский или Шереметьев?

— Есть ещё фамилия Голицын.

— Чем она плоха?

— Она с двумя «ц» написана.

— Это серьёзная ошибка, — согласился папа. — И что, больше ничего нет?

— Есть. Ещё одна фамилия, совсем последняя — Цыплёнок.

— А чем Цыплёнок-то не годится? — удивился папа.

— Тем, что паспортистка приписала к нему «жареный». Берите, если хотите.

Остановились на Голиццыне с двумя «ц». Правда, Жаб Жабыч настоял, чтобы фамилия была сдвоенная: Голиццын-Сковородкин.

После этого начальник торжественно вклеил фотографию Жаб Жабыча, написал место рождения — «Суринам», национальность «пип», расписался и вручил документ счастливому Жаб Жабычу.

Жаб Жабыч не знал, куда деть паспорт. Карманов у него не было, а держать во рту — паспорт расклеится.

Когда они вернулись, мама быстро нашла выход. Она сшила Жаб Жабычу жилетку из парусины и купила летнюю кепочку с карманчиками по бокам.

Теперь он мог носить там не только паспорт, но ещё и ключ от квартиры.

Глава десятая

Жаб Жабыч собирается в спячку

Постепенно наступала холодная осень. Жаб Жабыч становился всё вялее и вялее. Его всё труднее было вытащить из будки. Практически его приходилось вытряхивать и выкатывать.

Как-то раз в один из последних солнечных дней Жаб Жабыч сказал Владику:

— Я всё-таки земноводный. А земноводные зимой спят. Меня пора упаковывать.

— Как? — спросил Владик.

— Очень просто. Твои папа и мама меня уже укладывали. Меня надо положить в коробку из-под телевизора и пересыпать опилками, а весной разбудить, чтоб я не видел этого кошмара.

— Какого кошмара? — удивился мальчик.

— Ну, снега там. Всякой метели.

— Жаб Жабыч, а откуда ты знаешь, что снег и метели — это кошмар? Ты же их никогда не видел.

— А откуда ты знаешь, что тараканы несъедобные? — спросил Жаб Жабыч. — Ты же их никогда не пробовал.

— Это врождённое, — ответил Владик.

— Вот и у меня врождённое!

Раз так, стали готовить Жаб Жабыча к упаковке. Нашли ящик из-под телевизора. Засыпали в него опилки и стружки всякие. И стали ждать первых морозов.

Но тут вдруг всё резко изменилось. Однажды Жаб Жабыч заявил:

— Скоро мы будем прощаться. Я улетаю на юг.

— Как на юг?! — поразился Владик. — Разве жабы на зиму улетают?

— А я не в стае, — ответил Жаб Жабыч. — Я в самолёте. Мы летим с фотографом Стенькиным зарабатывать первоначальный капитал.

— С каким Стенькиным? — спросил потрясённый папа.

— С фотографом. С моим другом. У которого я жил в сарае.

Оказывается, пока папа с мамой были на работе, а Владик стремился к знаниям в школе, к их дому постоянно приходил блудливоватый фотограф Стенькин и уговаривал Жаб Жабыча лететь с ним на юг, работать фотомоделью на пляжах.

— Мы поработаем годик. Зато домой вернёмся на двух «мерседесах». На юге тепло, девушки в купальниках.

Девушки в купальниках Жаб Жабыча не интересовали, а вот «мерседес» его заинтересовал. Он давно хотел сделать Владику какой-нибудь подарок.

Теперь у Жаб Жабыча был паспорт, и ему смело можно было покупать билет на самолёт.

— А как же мы? — спросила расстроенная мама.

— Я скоро вернусь, — успокоил Жаб Жабыч Голиццын-Сковородкин. — Я приеду гордым и богатым.

Теперь это уже был не тот скромный Жаб Жабыч, который сбежал из института генетики и всего боялся, теперь это была важная птица, практически князь. Фамилия Голиццын обязывала.

Как его ни уговаривали, в субботу утром он собрал свои вещи — жилетку и кепочку, взял свои документы — паспорт и таможенную декларацию «За мной следует груз» — и взгромоздился на заднее сиденье подъехавшего такси.

Бедный Владик от такой картины жутко расстроился и чуть-чуть не заплакал. А мама поцеловала Жаб Жабыча в мокрую морду и сказала:

— Возвращайся. Мы всегда тебя ждём.

Без Жаб Жабыча Владику было скучно. Когда он приходил из школы, никто его не встречал. Никто его не обнимал мокрыми руками. Никого он не дрессировал, ни на ком верхом не катался. Жизнь просто