— Смахивает на цитату.

— Это и есть цитата из устава нашей организации. Все это, конечно, хорошо и красиво, но сейчас речь идет о конкретном деле. И на мой взгляд, дело как раз для вас. Вы родились и выросли на Анваре, в мире, где правительство не оказывает практически никакого давления на граждан. Образование вы получили прекрасное, участие и победа в Играх тоже немало значат. Будет весьма обидно, если с такими данными вы проведете остаток жизни где‑нибудь на ферме в горах.

— Хорошего же вы обо мне мнения! Я, между прочим, собираюсь учиться…

— Забудьте Анвар! — Айджел хлопнул рукой по столу. — Этот мир прекрасно обойдется без вас, здесь и так все в порядке. Вы должны понять, что в масштабах галактики Анвар — пылинка. Подумайте о сотнях других планет, где сегодня нет мира, где страдают миллиарды людей. Им надо помочь. Употребите свои знания и способности на благое дело.

— Но что я могу? Что вообще может один человек, когда речь идет о судьбе целых миров? Я ведь не Наполеон, не Александр Македонский, да и времена сейчас не те, чтобы вершить историю в одиночку.

— Все это правильно, в принципе… и совершенно неверно по существу. Некоторые люди, оказавшись в центре событий, попав в круговорот борьбы; действуют, как катализатор — говоря языком химии, они ускоряют прохождение реакции. Вы — такой человек. Объективности ради, должен заметить, что не могу подкрепить это утверждение никакими доказательствами. Вам придется поверить мне на слово. А поскольку я не могу больше тратить время на дискуссии, мне остается воззвать к вашему чувству долга.

— Долга? Перед кем это?

— Перед человечеством, конечно. Перед теми миллиардами мертвецов, которые крутили колесо истории, пока вам не досталась ваша удобная и счастливая жизнь, с чем вас и поздравляю. Видит Бог, они немало сделали для вас, теперь и вы должны кое‑что сделать для других. Все очень просто — этот принцип лежит в основе любого гуманистического учения.

— Согласен. Ваши аргументы были бы хороши в ученом диспуте, но вряд ли они убедят меня покинуть эту кровать, а тем более Анвар.

— О, уже лучше! Вы согласились со мной в главном, и теперь мы можем перейти к деталям. Я хочу сообщить вам следующее… Существует планета с населением восемь миллионов человек. Ситуация такова, что все они могут погибнуть. Я отправляюсь туда, чтобы предотвратить катастрофу. Но я знаю, что один не справлюсь, поэтому мне необходима ваша помощь. Никто другой для этой миссии не подходит, только вы!

— Хорошо, позвольте мне вставить несколько слов. Предположим, я вам поверил. Вы говорите правду, и будь у нас время, с легкостью доказали бы мне истинность каждого слова. Но я никак не могу взять в толк, почему никто кроме меня не может вам помочь?

На секунду Айджел задумался, потом, как бы решившись, коротко сказал:

— Вы обладаете уникальной способностью!

— Какой способностью? — растерялся Брайн. — Я ничем не отличаюсь от остальных жителей планеты.

— Ошибаетесь, Брайн Бренд. Отличаетесь, и очень сильно отличаетесь. Вы обладаете способностью проникновения. Таких людей ничтожно мало в галактике, а на Анваре первые появились всего два поколения назад.

— Ничего не понимаю. Что такое это ваше проникновение? И с чего вы взяли, что именно мне присуще это, как вы говорите, уникальное качество?

— Мне оно тоже присуще, — улыбнулся Айджел, — поэтому я могу видеть эту способность в другом человеке. Вы хотите знать, что такое проникновение?.. Ну вспомните, какие необычные мысли об Анваре посетили вас каких‑нибудь полчаса назад. Вы еще спрашивали, как я «засунул» чужие мысли вам в голову. Вот лишнее доказательство того, что вы, Бренд, обладаете этой способностью. Пройдет, конечно, еще немало времени, прежде чем вы научитесь в полной мере пользоваться своим даром, но он у вас есть — тут спорить не о чем. Проникновение — это мысленное прикосновение к чувствам или, если хотите, к душе другого человека. Вы проникаете в его эмоции, в его радости и печали, вы ощущаете его отношение к миру, к вам, к людям вообще. Здесь ничего не зависит от разума, поэтому абсолютно невозможна никакая ложь или фальшь. Ваш талант уже оказал вам большую услугу — благодаря ему вы победили в Играх. В бою или в шахматном поединке вы всегда на ход впереди противника: вы угадываете направление удара еще до того, как он поднял рапиру. Не трудитесь отвечать, я по вашим глазам вижу, что прав.

— Откуда вы знаете? — изумился Брайн. Он никогда никому об этом не говорил; это был главный секрет его успеха — самая сокровенная его тайна.

— В основном догадки, — усмехнулся Айджел. — Но не забывайте, в свое время я тоже стал Победителем. И тогда я тоже ничего не знал о проникновении. Как видите, у нас много общего. А теперь вернемся к нашим баранам. Минуту назад вы хотели получить четкий и ясный ответ на вопрос, почему никто другой не может мне помочь. Сейчас я отвечу. Но я не буду ничего говорить, не буду больше произносить речей о процветании галактики и развитии культуры. В конце концов, на словах всегда можно солгать. Я дам вам ответ на том единственном языке, который не умеет лгать. Хотите узнать, что я чувствую? Хотя нет, «узнать» — не то слово. Лучше будет сказать: хотите разделить мои чувства, проникнуть в мой мир? Хотите?

Брайн хотел что‑то сказать, но не успел.

— Дис… — громко произнес Айджел. — Восемь миллионов жизней. Водородные бомбы. Брайн Бренд…

Это были ключевые слова. С каждым звуком на Брайна волнами обрушивались эмоции собеседника. Айджел сказал правду — здесь не было места неискренности.

Дис… Дис… Дис… этот мир… эта планета… это слово гремит, как гром… гром… гром… и окружает пустыня… пустыня… планета смерти… планета смерти… планета… там жизнь есть смерть, и смерть гораздо лучше жизни.

Смерть… Смерть…

Восемь миллионов трупов… восемь миллионов обгоревших трупов… они навсегда останутся в твоих снах… навсегда…

Водородные бомбы… Водородные бомбы…

Они несут смерть… смерть… остановить их… остановить… ты, Айджел… ты должен… остановить смерть… смерть… смерть… ты не сможешь один… один… помощь… помощь!.. Брайн Бренд…

Брайн Бренд… он один может помочь!!!

Когда все кончилось, Брайн обнаружил, что лежит весь в поту, откинувшись на подушку, и не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Айджел сидел около кровати, закрыв лицо руками, — он медленно поднял голову, и Брайн только сейчас заметил, что вокруг глаз у него — черные круги.

— Смерть… — прошептал Брайн. — Запах смерти! Какой‑то кошмар. И я знаю, гибель Диса тут ни при чем… Это что‑то очень личное.

— Да, — подтвердил Брайн. — Это смерть… Моя смерть. Она уже близка. Страшную цену подчас приходится платить за свой дар. Я могу чувствовать будущее; не знать, а именно чувствовать. Как‑то это связано со способностью проникновения, но как — никто не знает. Пока феномен предвидения или, точнее, предчувствования плохо изучен.