рации, хотя во время поисков связаться с пропавшими не смогли. С тех пор военные не часто присылают сюда людей. А ту группу так и не нашли, понял? И никаких следов тоже, словно солдаты просто растворились в воздухе.

Помнишь тех водителей грузовиков, с которыми мы познакомились в баре? Когда ты, напившись уполз в номер, я начал расспрашивать их про ЭТУ дорогу. Они как-то сразу стали серьезнее и… трезвее, хотя до этого все были прилично навеселе. Они рассказывали, что среди дальнобойщиков ходят слухи, о том, как иногда, когда температура поднимается выше обычного так, что даже в ночное время прохлада почти не чувствуется, некоторые из них видят призраков людей, пропавших в этой местности. Помнишь ту доску объявлений, что висит на заправке у въезда в пустыню? Помнишь фотографии тех, кто пропал без вести? — Стен выпучил глаза на Тома, показывая ему, как это для него важно. Те снимки на доске объявлений произвели на него сильное впечатление. Там было двадцать фотографий пропавших людей за последние полтора года. Стэну эти снимки показались фотографиями для могильных камней на кладбище; каждая в отдельности и все вместе. А доска, на которой они были развешаны, представлялась Стэну подобием общего склепа; потому что ни одного человека с той доски так и не нашли.

Один водила рассказал ему, что месяца два назад он возвращался из командировки по этой дороге. Была уже ночь, но духота стояла нереальная, и даже его кондиционер почти не справлялся.

Он увидел двух девушек, идущих у обочины. На вид они были похожи на студенток в отпуске: большие рюкзаки, мягкие кеды, короткие шорты, а в руках у одной была свернутая карта с туристическими маршрутами. Водитель очень удивился: откуда это посреди ночной дороги появились две симпатичные девушки? Он подумал, что возможно у них неприятности. Может они поссорились со своими парнями и те высадили их посреди пустыни? Безумие конечно, но в жизни всякое бывает.

Одна девушка вытянула руку с поднятым большим пальцем, призывая водителя остановиться, правда при этом головы она не повернула. Он бы не стал брать ночью попутчика если бы это был мужчина; дорожные знаки, предупреждающие о беглых заключенных после первого прочтения, врезались в память навсегда. Но девушки не представляли никакой опасности, решил водитель. Он остановился. Одна из них открыла дверь, забравшись на подпорку. Она сказала, что ее зовут Моли, а ее подругу Джейн. Они направлялись в город (один водитель пикапа согласился их подвезти), но начал приставать к ним. Они отшили его, а этот негодяй высадил их посреди дороги, и они уже почти час идут в темноте. У них есть с собой немного наличных, и они готовы заплатить, если тот согласиться взять их на борт (и конечно если он не будет приставать). Говорила она при этом как-то странно. Безжизненно. Как будто кто-то отключил в ее голосе все интонации и эмоции.

Девушки были очень белыми. В смысле бледными, словно луна на черном небе. Хотя под таким солнцем, наверное, даже альбинос бы покраснел.

Они забрались в кабину и не проронили ни слова за все время пути, тупо уставившись на дорогу за лобовым стеклом. Еще водителю показалось, что, когда девушки забрались в кабину, через некоторое время в салоне стало намного прохладней. Как будто этот холодок исходил от самих девушек. Он даже выключил кондиционер.

Немного не доезжая до города, он остановился у первой заправочной станции где хотел прикупить кое-какие мелочи (на самом деле он хотел ненадолго покинуть кабину и оказаться подальше от этих странных, молчаливых пассажирок). Он зашел в магазинчик, купил сигарет, пару бутылок минеральной, прихватил мясных лепешек и, расплатившись, направился к грузовику. Забравшись в кабину, обе девушки смотрели на него так, словно увидели его в первый раз. Когда он спросил, все ли «окей», они опять уставились на дорогу, так и не проронив ни слова. Их лица по-прежнему ничего не выражали. Водитель отвернулся от них разворачивая грузовик, внимательно смотря на пустую дорогу. А когда повернулся обратно, в кабине никого уже не было.

Ошарашено, он просидел так несколько минут, не понимая, как такое могло случиться. Единственное что осталось от его пассажирок — витающий в кабине грузовика холодок. Слегка придя в себя, водитель вылез из грузовика и направился обратно к магазину, но случайно увидел их.

Их фотографии висели на доске объявлений с пометкой «пропавшие без вести».

Моли Франк и Джейн Нелл пропали в Долине Смерти восемь месяцев назад. Они просидели в его кабине почти три часа, бледные, холодные и молчаливые. Пропавшие восемь месяцев назад так же бесследно, как пару минут назад из кабины его грузовика.

Выкурив три сигареты подряд и выпив целую бутылку воды (жалея, что это не пиво или что-то покрепче), он, немного успокоился, и отправился дальше, стараясь не смотреть на опустевшие пассажирские сиденья. Холодок в кабине держался еще несколько часов.

И таких рассказов было не мало. Стэн пытался донести до своего друга мысль, что в пустыне Мохаве происходят странные вещи. А порой и жуткие.

Жуткие и не понятные. Есть легенды о том, что индейцы, до сих пор обитающие на диких территориях пустыни, проводят разные ритуалы и обряды, направленные на сдерживание нечистой силы. Ведь на территории целого континента эта единственная самая низкая точка.

Самая сухая и самая жаркая.

Догадываешься, на что она похожа?

На какое место похожа пустыня Мохаве, по описанию схожее с местом из самой первой книги, написанной человеком? Не туда ли утаскивают злые силы заблудившихся путников, продолжая свои кровавые и жуткие праздники по истязанию человеческой плоти и души?

Наконец Стэн замолчал, припав губами к горлышку бутылки минеральной. Том ждал, пока друг напьется воды. Стэн выпил почти всю бутылку зараз. Такой долгий монолог практически высушил его горло. Солнце понемногу сползало к горизонту. Перегретый пикап оставался единственным транспортным средством на этом отрезке дороги. Также, как и два друга, изнуряемые жарой.

− Ну и хренотень несусветная. — Сказал Том, с явным раздражением в голосе. — Бедняга Стэн трусит посидеть один в машине, потому что боится пустынного буги-мена; и упрашивает дядюшку Тома не уходить. — Высокомерие в голосе лучшего друга ужалил Стена сильнее злобного муравьиного укуса. — Умник точных наук писается из-за суеверных россказней пьяных стариков и баек суеверных водил.

Лицо Стена исказилось в гримасе злобы и обиды. Он сквозь зубы послал Тома туда, куда обычно не посылают лучших друзей, и кинув в него ополовиненную бутылку воды, залез в пикап и захлопнул дверь.