Я услышал тихий смех. Готов поклясться, Пьер тоже его услышал, потому что разом побелел и закусил губу.

— Она придет за тобой, — с усмешкой пообещал я. — И поглотит, на этот раз — навсегда. Удачи, магистр.

Пьер вылетел из комнаты так, будто за ним гнались. И этот чудак утверждает, что Пустота его слегка обделила. Даже если это и было так, все вернулось на круги своя. Пьер Эйлеан боялся. Ради этого стоило сюда прийти. При этом я не собирался лишать магистра его места. Мне он не сделал ничего дурного, только открыл глаза на судью Вайхеса. Но припугнуть стоило, чтобы не думал, будто на его силу не найдется другой силы. Его бегство я посчитал приглашением и вышел следом. На этот раз — не в общий зал, а в другой, предназначенный для балов. Кресла там тоже имелись, и теперь Кернер взирал на меня, подперев кулаком щеку, а Эйлеан снова накинул плотный капюшон, но то, как вздымаются его плечи, уже говорило о многом. Попался, магистр!

Увы, наблюдателей тоже хватало. Человек двадцать выстроились у стен.

— И с кем же мне предстоит сражаться? — поинтересовался я.

— Месье Лупес, — позвал Кернер, и от стены отделился молодой человек восточной наружности. — Знакомьтесь, граф Анри Вейран. Сегодня он сам предложил немагический бой, чтобы доказать свои способности. А это — месье Хейн Лупес, один из лучших фехтовальщиков магистрата. Не передумали, граф?

— Вейраны держат слово, — поклонился я противнику и получил поклон в ответ. — Шпагу!

Месье Лупес смотрел на меня с холодным интересом, а во мне разгорался боевой азарт. Да, обычно маги плохо владели оружием, но не я. Правда, практики в пустоте не было, но тело-то должно помнить! Поэтому я взвесил в руке шпагу — жаль, что чужую, со своей было бы легче. Неплохо. Чуть тяжеловато, но неплохо.

— Приступайте, — скомандовал Кернер.

Мы разошлись, развернулись друг к другу — и Лупес быстро атаковал. Видимо, решил по-быстрому выбить шпагу из рук. Не тут-то было! Его левый кварт не удался — я отразил атаку и отступил, чтобы примериться к скорости противника. Что ж, бой будет стремительным. И теперь уже я атаковал сам. Пока что не использовал какие-то особые приемы, стараясь обойти защиту, но Лупес недаром носил звание хорошего фехтовальщика. Куда бы я ни направлял клинок, встречал достойный отпор. Сталь встречала сталь с тем непередаваемым звоном, который известен только фехтовальщикам. Пора! Я попытался провести финт, но Лупес не купился, ушел в оборону, сводя атаку на нет, а затем тремя выверенными движениями едва не выбил шпагу из рук, с силой ударив по клинку.

Нет, любезный, не так быстро! Я снова повел атаку. На этот раз зашел слева, отметив, что в такой позиции Лупесу сложнее обороняться. И… батман! А затем — быстрая атака. Лупес успел закрыться в последний момент. Я выругался сквозь зубы, уходя в оборону. Противник стал вести себя осмотрительнее. Понял, что перед ним не мальчишка-молокосос, а опытный боец.

Попытался провести обманный маневр, но я не терял бдительности и отразил атаку. Нет, Лупес! Так не пойдет. Мой клинок скользнул вперед — и рубашка противника окрасилась алым.

— Хватит? — поинтересовался я, но Лупес не собирался отступать. Наоборот, наступал в пылу, стараясь ответить ударом на удар.

— Достаточно, — скомандовал Эйлеан. — Не будем лишний раз проливать кровь. Граф Вейран, победа за вами. Месье Лупес, бой был великолепен.

— Благодарю за поединок, — коротко склонил голову Лупес и позволил целителям заняться его ранением.

— Что ж, Анри, вы доказали, что можете быть полезны магистрату, — продолжил Пьер. — Мы принимаем вас на службу.

— А я не желаю!

Надо было видеть лица магистров! Хотя бы Кернера, потому что физиономию Эйлеана я мог представить и без того.

— Так зачем же… — пробормотал Пьер.

— Ради справедливости, — пожал я плечами. — Теперь позвольте откланяться. И самое главное — жалованье за год передайте моему брату, адрес вам известен. До скорой встречи, господа.

Поклонился и пружинящей походкой двинулся обратно в комнатушку, где ждала меня папка, тщательно спрятанная в свернутый плащ и защищенная пустотой. Я подхватил свое имущество, вспомнил, что так и не вернул шпагу, поэтому опустил ее на столик и пошел прочь. Что ж, теперь у меня будет время взглянуть на документы и оценить, насколько же халатно велось следствие по делу об убийстве магистра Таймуса. А заодно выяснить, что удалось нарыть магистрам по поводу меня и моей семьи. Цель достигнута. Только и радость вскоре притупилась, осталась привычная пустота.

Филипп

Я думал, Анри вернется. Был практически уверен в этом и ждал, что брат одумается. Да, его глупое письмо так и стояло перед глазами. Глупое ведь! И написано по глупости и от бессилия. Я понимал брата и чувствовал свою вину. Сорвался тоже. Нашел на ком. Это сейчас, когда вдруг забрезжила надежда, можно было думать спокойно и рассудительно. И понимать, что оба виноваты. А тогда казалось, что мир рухнул и мне остается только умереть под его обломками.

Полли предлагала остаться у герцога Дареаля. Конечно, на миг мелькнула мысль согласиться, но я всегда любил наш дом. С ним было связано много воспоминаний, и потом, сколько можно бегать? Хватит того, что бегает Анри. Я же собирался жить там, где положено, и с чистой совестью вернулся домой.

Дома ждала кипа бумаг, но после посещения «Черной звезды», точнее, пустыря, где должны находиться врата, настроения их разбирать не было совсем, поэтому я поступил мудрейшим способом — лег спать. Впервые за последнее время спалось отлично! Никаких кошмаров, никаких голосов. Ничего, что помешало бы мне отдохнуть, поэтому проснулся я в хорошем настроении. Тоже впервые за долгое время.

А когда я все-таки сел за бумаги, то взвыл. С чего Анри взял, что я с этим справлюсь? Я — маг, а не счетная машинка. И образования законника у меня нет. Хоть бери все эти папки и иди с ними в магистрат к Пьеру. Но он их, скорее всего, видел и так. Ведь его усилиями отстроен дом, и все наше имущество не кануло камнем на дно.

Вздохнул и отодвинул папки. Нет, так не пойдет! Надо нанять кого-то, кто бы подсказал, как быть со всем этим. К герцогу Дареалю обратиться, что ли? У него есть голова на плечах, подскажет. Анри, конечно, будет недоволен, но где он вообще? Брата надо было отыскать, пока он не натворил дел. Но начать я решил не с него.

Если я не могу проникнуть в «Черную звезду» физически, что тогда остается? Заглянуть в нее через зеркало. Тем более был один тип, по которому я скучал, хоть и не желал себе в этом признаваться. Поэтому задернул шторы, установил зеркало и зажег свечи. Затем прикоснулся к символам на раме и нараспев произнес заклинание, представляя, как сила перетекает в зеркало.

— Роберт Гейлен, — позвал своего извечного соседа по комнате.

Какое-то время ничего не происходило, но, по моим расчетам, Роб должен был как раз умываться, и зеркало вдруг отразило его физиономию, а сам он едва не запустил в него зубную щетку.