Когда я просыпаюсь от старого кошмара – я, мама, умолкнувшее радио… – Ро лежит рядом со мной на полу. К его щекам прилипли крошки, а в волосах застряли сухие веточки.

Мой похититель всякого старья. Мастер подъема на горы. Строитель новых миров.

Я прижимаюсь головой к его спине и слушаю, как он дышит. Я гадаю, что принесет с собой завтрашний день. Что падре хочет сказать мне.

Поговорим о серьезных вещах, так он заявил.

Я думаю о серьезных вещах, пока не становлюсь слишком маленькой и слишком усталой, чтобы о чем-либо заботиться.

СУД ПОСОЛЬСКОГО ГОРОДА

ОТЧЕТ О ВСКРЫТИИ

Гриф: совершенно секретно

Проведено доктором О. Брэдом Хаксли-Кларком, виртуальным доктором философии

Примечание: выполнено по личной просьбе Посла Амаре

Исследовательский отдел Санта-Каталины № 9В

См. также прилагаемый файл ОДП

Описание данных покойного:

Скончавшаяся классифицируется как жертва восстания грассов. Известна как объект интереса Посла Амаре.

Пол: женский

Этническая принадлежность: не определена

Возраст: поздний подростковый, постпубертатный

Физические характеристики: вес ниже нормального; каштановые волосы; голубые глаза. Кожа отличается некоторым обесцвечиванием, говорящим о недостатке микроэлементов. Результат исследования состава протеинов и низкий вес говорят о преобладающей аграрной диете. Специфическое истирание зубов соответствует признакам принадлежности к местной культуре грассов.

Особые приметы: вполне узнаваемая ■■■■■■ отметка ■■■■■■ имеется на правом запястье исследуемого образца. По просьбе посла ■■■■■■■■■■■■ образец ■■■■■■ был удален, в соответствии с ■■■■■■■■■■■■ протоколом безопасности.

Причина смерти: ■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■.

Выжившие: родственники не обнаружены.

Примечание: тело будет кремировано в соответствии с лабораторными процедурами.

Городская посольская служба утилизации: свалка ■■■■■■.

Чувства – это воспоминания.

Именно так я думаю, стоя здесь, в церкви миссии, утром в день своего рождения. И падре так говорит. Он также говорит, что эта церковь превращает обычных людей в философов.

Я не обычный человек, но я пока что и не философ. В любом случае, то, что я помню, и то, что я ощущаю, – это две вещи, от которых мне не уйти, как бы того ни хотелось.

Какие бы усилия я к тому ни прилагала.

А пока что я велю себе не думать. Я сосредоточиваюсь на том, чтобы смотреть. В церкви темно, но проем открытой двери ослепительно ярок. Утро в церкви всегда выглядит именно так. От контраста у меня пощипывает глаза.

Как и в самой миссии, в этой церкви вы можете притвориться, что ничто не менялось уже сотни лет, что ничего не произошло. И ничего не происходило в Хоуле, где, говорят, все здания разом превратились в руины, а солдаты-симпы наполнили улицы страхом, и ты каждый день уже не мог думать ни о чем, кроме Того Дня.

Лос-Анджелес, так когда-то называли Хоул. Сначала Лос-Анджелес, потом – Город ангелов, потом – Святой город, а потом – просто Хоул, «дыра». Когда я была маленькой, я думала о Лордах как об ангелах. Никто ведь уже не называл их пришельцами, потому что они ими не были. Они были такими знакомыми… Мы их никогда не видели, но и мира без них мы не знали, по крайней мере Ро и я. Я выросла с мыслью, что они ангелы, потому что тогда, в Тот День, они отправили моих родителей на небеса. Так мне говорили миссионеры грассов, когда я стала достаточно взрослой, чтобы задавать вопросы.

На небеса, а не в их могилы.

Ангелы, а не пришельцы.

Но даже если нечто является с неба, это не делает его ангелом. Лорды пришли сюда с небес не для того, чтобы спасти нас. Они явились из какого-то дальнего созвездия, чтобы захватить нашу планету, явились в Тот День. Мы не знаем, как они выглядят там, в своих кораблях, но они точно не ангелы. Они уничтожили мою семью в тот год, когда я родилась. Какие ангелы стали бы творить такое?

Теперь мы зовем их Домом Лордов, а Посол Амаре постоянно твердит нам, что не нужно их бояться, но мы боимся.

Точно так же, как боимся ее саму.

В Тот День люди замертво упали в своих домах, так и не поняв, что их убило. Ничего не узнав о наших новых хозяевах, Лордах, и о том, как они могут использовать свои Иконы для управления энергией, которая течет сквозь наши тела, в наших машинах, в наших городах.

О том, как именно они могут ее остановить.

Как бы то ни было, мои родные исчезли. И не было никаких причин, чтобы я сама выжила. Никто не понял, почему это случилось.

Но падре, конечно, кое-что заподозрил. Именно поэтому он взял меня к себе.

Сначала меня, а потом Ро.

Услышав какой-то звук в дальнем конце церкви, я повернулась спиной к двери и прищурилась.

Падре послал за мной, но сам опоздал. Я бросаю взгляд на Деву Марию на картине на стене. У нее такое печальное лицо, и я думаю, что ей известно, что именно произошло. Я думаю, она знает все. Она ведь часть того, что Главный Посол Планеты Хиро Миядзава, глава Объединенных Посольств, называет старым путем человечества. Насколько мы верили в себя, настолько и оказались способны выжить. Когда мы смотрели вверх, мы думали, что там, над нами, есть кто-то.

Не что-то.

Еще на какое-то время я задерживаю взгляд на Деве, пока печаль не вздымается волной и меня не пронизывает болью. Она пульсирует у меня в висках, и я чувствую, как мой ум спотыкается, замедляется, подступая к краю беспамятства. Что-то не так. Что-то определенно не так, потому что знакомая боль налетела слишком внезапно. Я прижимаю ладони к вискам, пытаясь остановить ее. Я глубоко дышу, и наконец боль отступает и зрение проясняется.

– Падре?

Мой голос эхом отдается от дерева и камня. Он звучит так же слабо, как слаба я сама. Какое-то животное натыкается на мою ногу, одно из многих, входящих в церковь, и мои ноздри заполняются запахами – шерсть и шкуры, копыта и навоз… День моего рождения приходится на День благословения животных, которое начнется уже через несколько часов. Местные фермеры-грассы и ранчеро явятся сюда, как они делали это уже три сотни лет, чтобы падре благословил их скот. Это традиция грассов, а здесь ведь их миссия.