С одной стороны, этот скандал похож на фарс — хотя дорогостоящий и оскорбительный. Но я заговорил об этом случае здесь, чтобы показать еще один пример ситуации, где звучит все тот же вопрос о нравственности, вопрос XXI века. Что случается «после того, как ты уверовал» — в демократию? В западную финансовую систему? В общественную жизнь и глобальное сообщество завтрашнего мира? Можем ли мы жить, опираясь на «правила» и «инструкции»? Будем ли мы полагаться на официальные бумажки и ментальность соблюдения правил — или же на развитие достойного доверия характера, которому сопутствуют мудрость и глубина? С другой стороны, что случится, если мы позволим людям «быть верными себе» в надежде, что все каким–то образом наладится? Будет ли эта система работать с самого начала — или, опять же, только когда создастся нужный «характер», так что политики будут бескорыстно работать на благо общества (как, можно надеяться, и действуют некоторые наши политики сегодня)?

Вот еще одна история из другой сферы, в которой мы также найдем уже знакомую тему. Несколько лет назад мне пришлось сидеть на сцене рядом с некогда знаменитым английским регбистом. Он рассказывал о том, что за последние десять–пятнадцать лет в мире регби произошли радикальные изменения: главным стало стремление сделать все как можно более профессиональным, так что молодые игроки находятся под огромным давлением, нацеленным на «результаты». Сегодня игрока, говорил он, тренируют неимоверно много. Он осваивает десятки «ходов»: что делать в этой ситуации, как защититься от такой–то стратегии противника, как сохранять контроль над игрой, как ее начинать. Но сегодня лишь немногие из них играют просто ради удовольствия, приобретая то «шестое чувство» игры, которое позволяет им импровизировать в совершенно новых ситуациях. В результате они теряются, сталкиваясь с чем–то неожиданным. У них нет набора правил для такой ситуации. Им не хватает глубинного характера игрока, который позволяет «читать» игру с помощью второй природы и находить быстрые и мудрые решения. Мы начали с вопроса, который, как могло показаться, особенно волнует христиан (а не людей извне), точнее — христиан определенных взглядов (которые видят в жизни две точки: начальное обращение и конечное спасение — а между ними как будто почти ничего нет). Но это впечатление неверно. Те же вопросы сегодня стоят перед всем западным миром. А поскольку западный мир какое–то время доминировал на земном шаре в культуре, политике и экономике — а порой даже и в спорте, — раньше или позже эти же вопросы встанут перед всем глобальным сообществом. Вопрос о том, что происходит «после того, как ты уверовал», как сначала могло показаться, относится только к жизни отдельного христианина. Но затем мы увидели, что он касается всей церкви — тех Дженни и Филиппов, которые мучительно бьются над решением нравственной загадки. И он выходит за пределы церкви и беспокоит весь окружающий мир. Мы хотим не просто принять ясное и мудрое решение о том, что нам надо делать — на личном уровне, в церкви и в общей жизни, — но и понять, как это делать. Каким образом это можно осуществить?

И мы постоянно возвращались к одному и тому же ответу: здесь нужен характер. Любопытно, что именно к этому призывал своих слушателей Иисус. Сейчас мы поговорим об одной знаменитой драматической встрече, которая послужит для нас ярким и красочным введением в тему.

Одна из самых запоминающихся евангельских сцен — это рассказ о богатом, умном, энергичном юноше, который кинулся к Иисусу, чтобы задать ему наболевший вопрос (Мф 19:16–30, Мк 10:17–22, Лк 18:18–30). Нам стоит вспомнить, что в Древнем мире серьезные люди обычно не бегали. Это лишало их достоинства. Однако этот человек страстно хочет увидеть Иисуса и получить ответ на свой вопрос — во всяком случае, он так думает. Так что он забывает о достоинстве и стремительно бросается к Иисусу только для того, чтобы спросить: «Что сделать мне доброго?» У него перехватило дыхание, он в нетерпении ждет, что скажет ему этот необыкновенный учитель. Похоже, у Иисуса был особый подход к любой ситуации, посмотрим, как он поступит в этой.

Пылкий молодой человек задал свой вопрос потому, что от ответа зависело его будущее. Он хотел жить надеждой и, подобно большинству людей, понимал, что нынешние поступки имеют последствия в будущем. Будучи иудеем I века, он думал о грядущем Божьем новом мире, где, как верили люди, Бог, создавший мир, навсегда соединит небо с землей и щедро наполнит все творение справедливостью, миром и славой. «Что сделать мне доброго, — произносит он, — чтобы иметь жизнь вечную}»

Здесь нам придется остановиться и уяснить одну вещь. Какой образ рождают у нас эти слова? Когда иудей I века говорил о «вечной жизни», он не думал, как это обычно делаем мы, о небесах, куда он попадет после смерти. (Все это подробно рассмотрено в моей книге «Главная тайна Библии».) «Жизнь вечная» — это грядущий век, то время, когда Бог соединит небо и землю, когда придет Божье Царство и исполнится Его воля и на земле, как на небе. И юноша спрашивал Иисуса: когда все это случится, войду ли я в этот мир? Как это узнать? Каким мне надо быть сегодня, если я хочу участвовать в жизни нового века, когда Бог спасет свой печальный старый мир и исполнит свои обещания? Как эта будущая реальность должна отразиться на том, каким я буду сегодня? У меня есть цель — каким путем мне к ней идти?

Этот непрямой вопрос волновал не только иудеев I века, он стоит перед людьми любой эпохи, живущими в любом месте. Нередко, задавая его, люди произносят слово «счастье». Как найти подлинное счастье, как жить, чтобы получать от своей жизни глубокое удовлетворение — ведь я чувствую нутром, что предназначен именно для этого, но так часто этого не получается? Лидеры США даже включили эти слова в свои важнейшие документы, где написано, что каждый человек имеет право на «жизнь, свободу и стремление к счастью». И это, разумеется, ставит перед нами вопрос, который уже задавали себе философы древности: откуда мы знаем, на что похоже подлинное счастье? Поскольку многие люди стремились его обрести, но у них ничего не вышло, существует ли такое счастье на самом деле и как его надо искать? Что нам надо делать сейчас для достижения этой цели — чтобы стать людьми во всей полноте, реализовать наш потенциал и стать теми, кем мы призваны быть?

Многие люди считают, что христианство должно ответить на первый вопрос («Что мне делать?»), предоставив отвечать на второй («Как найти подлинное счастье и стать тем, кем я призван быть?») философам и неверующим мыслителям. Многие люди думают, что ответ на вопрос «Что мне делать?» вступает в конфликт с ответом на вопрос «Как найти подлинное счастье?», поскольку мы привыкли думать, что правила поведения мешают нам быть счастливыми — или, если взглянуть на это с иной точки зрения, что на пути к счастью нам необходимо нарушать или обходить правила.

Но я думаю, что жизнь куда сложнее и интереснее. С точки зрения подлинной христианской веры и правильное поведение, и счастье — это побочный продукт чего–то еще, ветвь на ином стволе. Если мы найдем такое «что–то еще» — а история о богатом юноше, который подбежал к Иисусу со своим вопросом, указывает на этот «иной ствол», — мы сможем разобраться и со всеми ответвлениями. Я надеюсь показать в этой книге, что библейские представления о предназначении человека открывают перед нами такую картину, в которой вопрос о правильном поведении и вопрос о счастье просто совпадают. Но в первую очередь данная книга посвящена вопросу поведения и библейским корням ответа на этот вопрос.