Однако герцог давно сделал ставку не на «механизмы, к ружью приставленные», а на «каждый солдат должен знать свой маневр» в сочетании с идеальной выучкой. Немало значил и тот факт, что ВСЕ его воины были добровольцами, среди которых оказалось немало дворян. В германских землях или той же Польше хватало безземельного дворянства, особенно так называемого «сомнительного». Вариантов этого самого «сомнительного» было много, ну да это не важно — важно то, что они с детства учились владеть оружием и болезненно относились к вопросам чести. В обычную армию они бы может и не пошли — рядовыми-то (!), но на пару-тройку лет с сытной кормежкой[5], да с последующими льготами…

Дворяне, да ветераны войн с Фридрихом (на разных сторонах!), да… Словом, воины у «Вольги Руянского» были отборные — настоящие триарии[6]. Поэтому он и мог задумываться о совершенно невероятных — с точки зрения остальных, маневров — и быть при этом уверенным, что все будет хорошо.

Так что решение было простым — просачиваться к городу малыми группами — так, чтобы артиллерийская пальба оказалась бы «пальбой по воробьям», после чего следовала одновременная атака на стратегические позиции. Вот только просто это было на бумаге, в реальности же требовалось обговорить все мелочи и подсчитать — сколько времени займут пробежки у его людей, да сколько времени потребуется туркам чтобы сообразить в чем дело и попытаться отразить атаку…

— Еще раз, — неумолимо приказал герцог штабным, наблюдая за учениями, скрытыми от турок холмами. Звук горна — и солдаты встают с каменистой земли и снова начинают пробежки вверх-вниз по холмам… Вроде бы мелочь, а привыкшие к равнине пехотинцы этого не умеют. И сколько таких мелочей…

Проводить учения потребовалось больше недели — и все это время Тырново был в осаде. Отборные стрелки вместе с проводниками из местных подбирались поближе и расстреливали неосторожных турок. Нехитрое занятие убивало сразу нескольких зайцев — хоть немного знакомило бойцов с будущим «предпольем», нервировало турок и приучало не слишком реагировать на небольшие группы солдат Грифича. Ну и болгары хоть немного тренировались.

«Волки» и приданные пластуны тоже не сидели без дела и совершали ознакомительные вылазки в город. Никаких диверсий, зачем? Пусть турки считают, что в городе они в полной безопасности, а в нужное время разведчики во главе штурмовых групп станут проводниками.

Шестнадцатого июля начался штурм. Начался совершенно неканонично — не ранним утром или среди ночи, а после полудня, вскоре после обеда. В южных краях к послеобеденной «сиесте» относились особенно серьезно, так здоровый сон большей части гарнизона гарантировался. Ну а для большей надежности в котлы некоторых подразделений действующие в городе разведчики ухитрились подбросить разнообразные сонные зелья.

Впрочем, об этом молчок — по нынешним понятиям поступок считался невероятно подлым. Это не значит, что местные… хроноаборигены не делали чего-то подобного — делали, да еще как! Но вот попадаться было нельзя, а если попался… Ну смотря кто — англичанам и французам такое было позволено — позволено ими самими, ведь законы пишут сильнейшие… Менее значимым европейским — и тем более не европейским народам или тем более «диким славянам» такие поступки вспоминали веками.

Снотворное было достаточно слабым — так, чтобы чувствовали себя вялыми и разбитыми, да просыпались по тревоге не сразу.

Выждав время, Грифич подал команду и первыми пошли «Волки» и пластуны. При некоторой удаче можно было надеяться, что они не просто прикроют штурмовые группы, а уничтожат передовые части осман.

Сам Померанский в бой не пошел — бессмысленно. От одного бойца, пусть даже и такого уровня, толку на узких улочках не слишком много — основную роль будет играть огнестрельное оружие, умение быстро и метко стрелять, быстро перезаряжать — и делать это так, чтобы хоть часть подразделения всегда была готова выстрелить. Поднимать боевой дух солдат? А на хрена и главное — как? Узкие улочки… да кто ж его там разглядит-то!

Основной проблемой было — захватить крепость на холме Царевец, но к счастью, помогла все та же коррупция. Сперва — просто не выделялось достаточно средств на реставрацию тогда еще глубоко тыловой крепости, а то что выделялось — разворовывалось безбожно. Ну и… Для «нормальных» пехотинцев крепость все равно представляла большую проблему, но не для спецназа Грифича. Для надежности же — пресловутый «осел, груженый мешком золота»…

Попаданец достаточно скептически оценивал свои способности полководца — несмотря на победы. Он честно говорил, что всему «виной» отменная подготовка солдат (вот тут да — его и только его заслуга!), элементарный здравый смысл и отсутствие такового у противника. В условиях сословного общества, когда полками и даже армиями могли командовать вчерашние чиновники, попавшие в фавор к султану/императору/королю… Достаточно умный и компетентный человек, уже выделялся в лучшую сторону — даже если не имел военного образования.

Ну и главный, сильно пока недооцениваемый элемент — разведка. Полевая армейская разведка нормального уровня была только у русских и у него. Большая же часть армий иных государств просто высылали для разведки патрули на несколько километров вперед… Понятия же «пластуны, глубинная разведка, резидент военной разведки» оставались чем-то абстрактным. Так что Рюген вовсю пользовался столь пренебрежительным отношением к «глазам и ушам» армии и не раз уже одерживал победа только благодаря вовремя полученной информации.

«Осел» был не один и что интересно — вербовались турецкие воины влет. Во первых — непосредственно к османам принадлежали немногие. В большинстве своем это были курды, арабы, албанцы, потурченецы и так далее — то есть легко было играть на национальном вопросе, который в Османской империи стоял достаточно остро.

Во вторых — девширме[7], с которым и во времена расцвета была куча проблем… Но если раньше невольные мусульмане имели хорошие шансы стать на вершину пирамиды власти и от такого подхода было намного больше плюсов, то теперь… Теперь даже янычары — элита-элит в прошлом, стали передавать это звание по наследству, заниматься ремеслами и торговлей — перестав заниматься нормальной воинской подготовкой. Примерно также, а то и хуже, дела обстояли и в других сферах и вот уже несколько десятилетий бывшие христиане не могли рассчитывать на серьезный карьерный взлет. Чаще они вообще не поднимались выше уровня условного «ефрейтора». А ведь девширме отбирает лучших — самых крепких, самых сообразительных, самых умных… И этим «самым» практически перекрыли «кислород». Неудивительно, что многие невольные потурченцы не питали теплых чувств к Турции.