Даже несмотря на тучи, для меня на небе словно взошло солнце, и я буквально летела на пары, не чуя земли под ногами. Меня очень волновало то, что я практически сидела на бабушкиной шее из-за мизерной стипендии и отсутствия работы, зато теперь я могла вернуть ей её заботу обо мне в двойном размере. Не считая сестры, бабушка была моим единственным светлым лучом, и только благодаря ей я продолжала упорно работать и над собой, и вообще.

Едва я успела переступить порог аудитории, как Лика хитро прищурилась.

— Дай угадаю: нашла работу?

Мне казалось, что мой рот уже был не способен растянуться шире от улыбки, и щёки начали болеть, угрожая лопнуть. Киваю как китайский болванчик, и близняшки задорно хлопают в ладоши.

Да-да, знакомьтесь: девочки, двадцать два годика каждой, почти выпускницы универа.

Преподаватель по дифференциальной психологии, с которым у нас проходила вторая пара, обрадовал нас тестом по типологии характера, а я из-за вчерашних событий даже лекцию не открывала. Никита Михайлович энергично раскладывал на столе свои методички, а я чуть ли не выла в голос: вот надо было ему всё это устроить именно сегодня? Последние сутки мужчины только и делали, что испытывали меня на прочность, как будто устроили между собой соревнование — пощадит ли меня сегодня хоть кто-нибудь?..

Впрочем, даже тест не помог мне отвлечься от мыслей о том, что я стала независимой личностью. Во мне будто кто-то поменял батарейки — было столько энергии, что казалось, будто могу горы свернуть и даже не запыхаться, чего давненько не случалось. Правда, моё настроение слегка дрогнуло, когда я увидела у ворот университета одинокую фигуру Марины: зачем её принесло?

Заметив меня в толпе выходящих студентов, она тут же кинулась ко мне.

— Мы можем поговорить?

Воспоминания вчерашнего дня накатили с новой силой, и я почувствовала запоздалую обиду.

— Что, ты наскучила Максу так быстро? Что ж, ничем не могу помочь.

— Вообще-то, Макс не собирается оставлять меня, — натянуто сообщила. — Я просто хотела попросить тебя…

Она замолчала посреди фразы, и я почувствовала, что начинаю терять терпение.

— Говори уже, что хотела, я на работу опаздываю.

— Пожалуйста, не говори ничего маме! — С неё слетело высокомерие, и я увидела неподдельное отчаяние во взгляде. — Если она узнает, что я сделала, мне конец!

— А меня это касается, потому что… Погоди-ка, меня это совершенно не касается. — Я продолжила свой путь к автобусной остановке, но Марина не собиралась отставать. — Раньше нужно было думать, когда тащила в койку чужого парня. Тебя хоть немножечко совесть гложет? Или ты до такой степени бессовестная?

— Макс говорил, что у вас с ним несерьёзно! — Она начала оправдываться. — Говорил, что ему со мной хорошо, а я влюбилась в него по уши, ещё когда вы только встречаться начали. Думала, что тебе и впрямь наплевать на него, раз ничего не замечаешь… Я же не думала…

— Что вы попадётесь? — клацнула зубами. — Ты ведь моя сестра, хоть и двоюродная! Ты-то как могла так со мной поступить?! Ладно он, предатель, не смог своё хозяйство подальше от чужой женской юбки держать, но у тебя-то должно было хватить мозгов сказать ему «нет»!

— Ну, чего ты от меня хочешь? — практически проскулила Марина. — Я всё, что скажешь, сделаю, только не рассказывай маме!

Мне был понятен её страх. Тётя Света по своей натуре очень мягкий человек, отзывчивый, скандалов на пустом месте никогда не раздувала и всегда в первую очередь старалась разрешить любой конфликт мирно. Но, как это обычно бывает, такие спокойные люди на критическую ситуацию реагируют острее, чем холерики, ибо, собирая всё в себе, они после взрываются, словно бомбы с часовым механизмом.

Особенно, если ситуация касается детей.

Если честно, мне не то что упомянуть об этом — хотелось просто набрать тётю Свету и специально ей всё рассказать, чтобы отплатить обидчице по счетам. Но, как все мы знаем, зло имеет свойство возвращаться к своему отправителю, а я планировала начать жизнь с чистого листа.

Но Марине об этом знать не обязательно.

Так ничего ей и не ответив, я юркнула в нутро подошедшего автобуса и на работу добралась с пересадками, потому что сесть пришлось не в свой транспорт — и всё ради того, чтобы отвязаться от Марины. Я рисовала пальцами узоры на запотевшем стекле, пока ехала в нужный район, и надеялась на то, что предательство Макса останется самой страшной вещью в моей жизни.

Из невесёлых мыслей меня выдернул завибрировавший в ладони телефон; номер в контакты не был внесён, но я узнала сочетание последних четырёх цифр, потому что там одни семёрки.

Хотел снова на меня наехать?

— Алло? — ответила, затыкая второе ухо пальцами, чтобы лучше слышать.

— Вы уже на месте? — сухо поинтересовался Гусь Андреевич.

Я перевела взгляд на красный сигнал светофора, на котором застряла, и устало вздохнула.

— Почти, — практически не соврала — разве что совсем чуть-чуть. И тут же напряглась: с чего это он интересуется? — Что-то случилось?

— Вы — вот что случилось… — проворчал в трубку. — Раз уж вы теперь работаете в большом доме, я должен быть уверен в том, что вы будете выполнять свою работу как надо.

Вскидываю брови: опять наезды?

— Не доверяете выбору своей бабушки? Я обязательно ей передам.

Прежде чем он успел что-то вставить, я положила трубку — не хотелось портить себе настроение.

Но барин не успокоился, потому что я получила от него сообщение.

«Советую вам не совершать ошибок.»

Я сохранила его номер только для того, чтобы закинуть в чёрный список.

Тоже мне, командир нашёлся!

До места работы я добралась без приключений, но так ушла в свои мысли, что пропустила нужную остановку — пришлось кричать водителю, чтобы остановился прямо на обочине. Почему-то воображение настырно подсовывало мне картинку того, как злорадствовал бы сейчас надо мной Баринов, если бы узнал, что я временами бываю рассеянной. Я бодренько добежала до остановки и свернула на нужную улицу, что сразу за ней, и вот уже знакомый забор замаячил перед глазами. В общем и целом вся дорога отняла у меня чуть больше часа, но это не моя вина: я не могла заставить автобус летать по воздуху.

Меня без вопросов впустили в дом, а услужливая Марина Викторовна даже забрала моё пальто, едва я переступила порог. Задав мне направление, женщина ушла, и я наконец-то получила возможность оценить обстановку, не сдерживая восхищённых возгласов. Будь рядом Леся — моя старшая сестра, — она бы