— Нарядившись кем?

— Что-нибудь да придумаем, Катрина Сквайр. Ты всегда такая серьёзная, — произнесла она загадочным тоном. Я покачала головой. Должно быть, она приняла какую-то успокаивающую настойку, потому что прежде она не поддерживала ни одну из затей Мэгги.

Чтобы я пошла на бал… Тяжелый вздох.

— Судьба не так добра к нам. И не так жестока. Хотя будь у меня шанс, я бы прямо сейчас пошла к Альберту и высказала ему всё, что о нём думаю.

Мама усмехнулась.

Колокольчик снова звякнул, вырывая меня из ворчливых мыслей. В лавку вошла девушка, на пару лет старше меня, в пышном платье, в сопровождении своей чванливой маменьки. Она была дочкой королевского генерала, жила в Эйкенборо и вечно доводила меня до кипения.

— Что она здесь забыла? — пробормотала я, и мама слегка толкнула меня локтем, предупреждая, чтобы я следила за языком.

— Леди Эмберс и Дризельда, — мама присела в реверансе. Гостьи выглядели как две капли воды, только одна старше, а другая младше. Старшая просто взглянула на мою маму с фальшивой улыбкой и вскинула бровь, размахивая веером на бешеной скорости.

— Чем могу вам помочь? — спросила мама, в то время как я старалась показаться выше своих ста пятидесяти пяти сантиметров.

— Лавандовая туалетная вода, — снизошла до ответа Дризельда. — По какой-то неясной причине её продают только в этой лавке.

Её взгляд скользил по полкам и остановился на моём прилавке.

Дризельда изогнула губы в кривой ухмылке и подошла к кассе.

Она подняла лотерейный билет на бал, который Мэгги оставила там пару минут назад, и прочитала. Засмеявшись, она посмотрела на меня.

— И кем же ты нарядишься, если тебя выберут? Горничной?

Я молча прожигала её взглядом, пока мама, проходя мимо, всем видом намекала, что сегодня мне лучше помолчать. Я опустила глаза.

— Язык проглотила? — спросила Дризельда.

— Я подожду снаружи, милая, — сказала мама Дризельды, сделав забавный жест пальцем перед своим носом. Я знала, что это значит: специи и парфюм плохо сочетались, и в лавке стоял сильный запах, к которому мы с мамой просто привыкли.

— Хорошо, я буду через минуту, — откликнулась дочурка.

— Что-нибудь ещё, леди Дризельда? — поинтересовалась мама.

— Нет, спасибо, в этой вонючей лавке мне больше ничего не нужно, — она закатила глаза.

До боли прикусив язык, я смотрела, как Дризельда слегка надрывает мой билет.

— Ой, случайно.

— Ничего страшного, всякое бывает, — вмешалась мама и протянула лавандовую воду.

— Запишите на мой счёт, оплачу в следующий раз, — бросила Дризельда и вышла из лавки.

Я посмотрела на маму.

— Ты же понимаешь, что она не заплатит?

— Кэти, не начинай.

— Мам, мы едва сводим концы с концами, а она никогда не платит по счетам. Ты должна просто сказать ей, что оплата сразу.

— И что потом? Она помолвлена с принцем Альбертом, и однажды станет нашей королевой.

— Помолвки ещё не было.

— Пустая формальность, все и так знают. И тебе лучше быть милой с ней. Я не хочу лишиться лавки из-за того, что ты не способна улыбнуться ей.

— Она этого не заслуживает, — процедила я. — Ни моих улыбок, ни нашей лавандовой воды.

Я развернулась и поспешила уйти в дальнюю комнату, где была кладовка.

Села на ящик, чувствуя, как злость и унижение после встречи с этой стервой комом застряли в горле.

Только не плачь, Кэти. Оно того не стоит. Эта Дризельда не стоит твоих слёз. Скорей бы она переехала во дворец и навсегда покинула Эйкенборо. Они с принцем стоят друг друга — боюсь только представить, что будет с народом. Простым людям и так живётся несладко, а если эти двое поженятся, то привычному порядку придёт конец.

АЛЬБЕРТ

— Отец, я не хочу снова тратить время на бессмысленный бал. Это мамина затея, не моя, — я вздохнул. — Просто отпусти меня. Мне уже двадцать лет, скоро свадьба с Дризельдой. Не понимаю, зачем мне туда идти.

— Альберт, мы всё делаем вместе, как семья. Без тебя…

— Ты должен прийти, — перебила мама. — Дризельда тоже там будет.

— Прячась за маской, да. Ты хочешь, чтобы я нашёл её, и что? Это будет значить, что мы созданы друг для друга? — фыркнул я.

— Не смейся над тем, во что верит твоя мать, Альберт.

— Это глупо, отец. А вдруг я ошибусь и выберу не ту девушку? Она станет моей суженной? — усмехнулся я. — Или мне всё-таки придётся жениться на Дризельде?

— Ты пойдёшь на мой глупый бал в глупой маске и будешь глупо танцевать! — приказала она, будто не слышала моих слов.

— Ладно, приду, — я бросил салфетку на стол и встал.

— В маске?

Теперь она спрашивает?

— Да, в маске.

Мне не нужно было оглядываться, чтобы знать, что она улыбается, глядя мне вслед.

За двадцать лет своей жизни я много раз говорил «нет.» Это очень простое слово. «Нет» — всего-то. Легко, правда? Но по какой-то причине я никогда не мог сказать его королеве. Моей любящей матери, которая не раз вступалась за меня, защищая от отцовского гнева. Только в такие моменты проявлялась её любящая сторона.

Я был их единственным сыном, но знал, что отец любил другую. Та девушка давно погибла, и это было так неправильно. Мой дед лишил жизни единственную любовь моего отца. Моей матерью могла быть драконица.

Я вырос среди Металлических драконов. Это было одним из первых постановлений короля Луи после смерти моего деда, короля Александра. Отец подписал мирный договор с Металлическими драконами, зная, что они не представляют угрозы людям. Он любил их.

Моя няня и мой наставник были Металлическими драконами, как и большинство членов Королевского Совета. Всем было очевидно, откуда взялась такая любовь, но для меня, его сына от другой женщины, на которой ему пришлось жениться, у него этой любви не было. Он лишь изредка уделял мне внимание — и то в основном в последнее время.