Серафима смотрела на студентов, покидающих территорию анатомички с разным настроением: кто-то радовался хорошей оценке за экзамен – таких видно сразу, кто-то несильно доволен, а кому-то предстоит весенняя переэкзаменовка.

– Уже завтра… вечером…

Серафима не могла поверить в то, что случится через несколько часов. Завтра пройдет последний день экзамена, последний день зимней сессии, и анатомичку закроют. Останется лишь сторож… и вечером завтрашнего дня… они придут сюда.

Чтобы отметить свой праздник… свою закрытую сессию…

– Что я вообще делаю?

Серафима сунула руки в карманы пальто. Варежки уже совсем не грели ее. Она вовремя сообразила, что пришло время двигаться к дому, чтобы согреться. Ей еще предстоит собраться с мыслями и приготовиться к завтрашней головокружительной вечеринке в анатомичке.

– Плохая идея, Денис. Очень… плохая.

Телефон в сумке завибрировал: пришло сообщение в беседу «Ночная туса в анатомичке». Писал Эмиль: «Завтра все силе?». Андриан ответил: «Конечно! Собираемся в девять часов. Не опаздывать!».

Серафима открыла список участников беседы и пробежалась взглядом по именам: «Андриан, Дайна, Денис, Ева, Эмиль, Клим, Белла, Мадлен, Ника, Влас, Леся». И она – Серафима.

И кто все эти люди?

– Хоть не чертова дюжина…

Улыбнувшись своим мыслям, Серафима осознала, что окончательно замерзла.

Пора домой.

Завтра ее ждет большой день.

* * *

Она ползла по снегу.

– Помогите…

За ней что-то гонится.

Она ускоряется.

– Помогите… прошу!

Ее руки проваливаются под снег, но она продолжает ползти, не в силах подняться на ноги.

– Спасите… умоляю…

Погоня.

Она должна успеть…

Ее могут догнать…

– Нет! Не надо… прошу!

Она задыхается.

Дыхание сбивается.

Она уже карабкается по холодным каменным ступенькам. Впереди – массивные деревянные ворота.

– Спасите… кто-нибудь! На помощь!

Ворота открываются, и перед ней появляется Денис.

– Давай руку!

Она без промедления протягивает ему руку, а дальше следует резкий толчок. Ее тело переваливается через порог здания, и она оказывается за пределами царства метели.

Опасность миновала.

– Спасибо… тебе большое… ты спас меня!

Денис тепло улыбнулся ей.

– Тебе нужно согреться. Пей.

Он протянул ей стаканчик с горячим напитком.

– Это латте?

– Да, верно… как ты любишь.

Взяв стаканчик в руки, она не сделала глоток – нет. Она открыла крышку стаканчика, подняла его над собой и опрокинула вверх дном прямо над головой.

По всему телу прошла жаркая волна.

– О, да… так намного лучше! Благодарю…

– Ты такая красивая…

Денис коснулся пальцами ее лица и заправил мокрые горячие локоны волос за ухо.

Она чувствовала только запах кофе.

Она шла с ним куда-то в потемки, утопая среди костей, лежащих на полках.

– И куда мы идем?

– Сейчас узнаешь.

Он закрыл ее лицо ладонями, и она совсем ничего не видела. Она лишь шагала во мраке в абсолютную неизвестность.

– Это сюрприз, – говорил ей голос Дениса.

Она ощущала его дыхание на своей шее.

– Только не экзамен, прошу… только не экзамен… только не экзамен…

– Мы пришли!

Она наконец остановилось, и Денис опустил свои руки с ее лица.

Она смотрела на себя в зеркало и… в горле застрял комок.

Ее лицо… оно стало каким-то округлым, ненормальным… ее карие глаза увеличились в размере, а зрачки стали совсем крохотными. Над зеркалом мерцала холодная бледно-зеленая лампочка. Она смотрела на свои два больших глаза, радужка и зрачки растекались по белкам в разные стороны. Ее глаза буквально косили!

– О, нет… что это со мной?

Она начала бить себя по лицу.

Денис наклонился к ее уху и прошептал:

– Ты приняла…

– Что?!

Внутри затаился страх.

– Приняла?

– Ты приняла дурь…

– Нет…

– Вылила ее на себя… и вот смотри, что из этого вышло!

– Нет-нет!

– …что ты с собой сотворила…

Раздался оглушительный хохот Дениса – зеркало перед ней резко треснуло.

Она отчаянно колотила себя кулаками по лицу в надежде вернуть глаза и все остальное в прежнее состояние. И каждый раз, когда она наносила удар по своему черепу, ее глаза, словно жидкие крупные капли, расплывались в разные стороны. Она никак не могла заставить смотреть себя прямо перед собой!

Словно рыба в воде…

Под дурью…

– Это все ты…

Денис злорадно смеялся у нее за спиной.

На зеркале появлялись новые трещины.

Она закричала.

Она хотела убежать прочь, но ноги ее не слушались.

Она отчаянно боролась сама с собой за свое лицо.

И повторяла:

– Я больше не буду… больше не буду…

Она плакала.

– Я больше не буду принимать дурь… верните… верните все на место! Не хочу… не буду… не надо… прошу!

А потом… хлопок!

Она оглянулась – широкие ворота открылись – внутрь залетала снежная пурга.

Денис исчез, и его смех растворился так же быстро, как и возник.

Она вскрикнула и снова взглянула на зеркало…

На стекле появились кровавые буквы, сложившиеся в слова: «Ты умрешь первая».

* * *

Серафима проснулась в холодном поту посреди ночи.

Отбросив одеяло на пол, она вскочила и побежала в ванную комнату. Включила свет и посмотрела на себя…

– О, боже…

Увидев свое лицо, она тяжело выдохнула.

Серафима присела на край ванны, убедившись, что ее глаза не искажены принятой во сне дурью.

– Срань Господня…

Она почувствовала легкое першение в горле.

– Приснится же такое… еще и чутка простыла на холоде…

Она пустила холодную воду и умыла лицо.