Проблема была в том, что дважды переговоры с иностранцами Олег уже провалил, а впереди маячили новые – через две недели. И этого дня Олег ждал с волнением и страхом. Суммы контракта хватило бы на то, чтобы сразу удвоить ежемесячный доход компании, а это было бы существенным прорывом вперед по всем направлениям.

Олега еще задевало то, что переводчиком в неудачных переговорах выступал Артур, он единственный точно знал все, о чем там говорилось, и он же был свидетелем международного фиаско Олега. При этом Артур себя чувствовал беззаботно, как рыба в воде, легко шутил с иностранцами, понимая их с полуслова.

В общем, все это сильно раздражало Олега! А больше всего его раздражало то, что он был не готов и к новым переговорам, и знал, что они тоже провалятся! Он знал, что после этого его руки совсем могут опуститься и он заморозит к чертовой матери весь этот международный проект. Уж слишком дорогим удовольствием являлась каждая предыдущая встреча – ведь Олег брал на себя все: и размещение в гостинице, и поездки на автомобиле, и культурную программу, и покупку сувениров. После каждой встречи бюджет его фирмы существенно уменьшался, а толку не прибавлялось! Замкнутый круг какой-то!

«Город над вольной Невой, город нашей славы трудовой…» – запел мобильник… значит, это кто-то из друзей.

– Олегыч, привет! Пошли пиво пить! Я тут новый паб открыл! Какие там немецкие колбаски и русские официантки! Давай! В восемь я у твоей парадной!

– Нет, Сань, сегодня не могу, дел куча.

– А, понимаю, ну, давай, разгребай свои юридические завалы! Значит, в другой раз! Пока!

– Подожди, Сань. Слушай, у тебя вроде знакомые в конторе остались?

– Не вроде, а определенно!

– Можешь пробить одну машинку на владельца? Мне нужен его адрес и телефон. Номер машины: «Ульяна, три семерки, Роман, Анатолий». Записал?

– Запомнил! А что? Он тебя подрезал?

– Да, типа того…

– Так ты, значит, хочешь его найти и по миру пустить? Смотри, только без криминала!

– Да какой криминал, Сань! Я с тобой конкурировать не собираюсь! – засмеялся Олег. – Я же юрист!

Саня проработал в органах лет семь. Бегал за карманниками, потом зашифровался, как оказалось позже, перешел в наружку. Потом открыл свое охранное предприятие. Он всегда дружил со спортом и в свое время приучил к нему Олега, за что Олег был ему искренне благодарен до сих пор. «Эх, если б не время!..» – вздохнул Олег. В кармане у него пылился абонемент «Империи фитнесс», куда он не заходил уже два месяца. Он купил абонемент туда, чтобы укрепить спину, которая периодически его беспокоила. Ему порекомендовали пилатес. Разок сходив на занятие, Олег там больше не появлялся. «Блин, одни тетки, чувствую себя, как кактус на снегу! А потом еще выходить из зала вместе с ними всеми. Что мужики подумают?»

Приятели считали Олега успешным человеком. Да он и сам считал, что кое-чего достиг в жизни. Причем достиг сам, без помощи мамочки и папочки, как это частенько практиковалось в его сфере.

Родители были его нервным узлом, его незаживающим нарывом. Отец умер, когда Олегу было двадцать два. Умер от алкоголизма, прожив, по меркам Олега, довольно бессмысленную жизнь. Отец витал в своих творческих фантазиях, ибо имел самую худшую в мире профессию – профессию художника.

Для себя Олег давно понял, что это самая отвратительная стезя, состоящая из трех этапов: писать картины и пытаться их продать, писать картины и не пытаться их продать, не писать картины и не пытаться их продать, но всем говорить, что ты художник, что искусство «в жопе», и заливать свое горе бутылками пива-водки-портвейна вместе с такими же неудавшимися художниками.

Частенько дома не было еды. Мама зарабатывала немного, а в суровые перестроечные времена, когда зарплату задерживали месяцами и занять было не у кого, случались дни, когда денег не было вообще, ни копейки. При этом отец сидел дома и даже не пытался хоть куда-нибудь устроиться: «Я не могу работать грузчиком или дворником! Я же художник!» Когда маме удавалось найти какие-то деньги, отец выколачивал, в прямом смысле слова, их из нее на выпивку, дай бог, если оставалось хоть что-то на хлеб.

Олег вспоминал, как съел однажды полбуханки черного круглого хлеба, пока нес его из магазина, и с трудом остановился, хотя это была его единственная еда в тот день. Вспоминал, как часто ходил к друзьям в гости, где его всегда кормили. В то время Олег думал, что богатство – это когда в доме есть сыр и колбаса.

Олег не мог также забыть картинки из своего детства, как отец избивал его маму. Его любимую, тихую, безропотную маму. Как он плакал в соседней комнате, стиснув зубы, уткнувшись головой в подушку и что есть сил сжимая кулаки. Он не мог этого забыть и не мог простить.

Отец умер внезапно. Его увезли на «скорой», а утром позвонили и сообщили о смерти. Олег плакал, мама плакала. Денег на похороны было мало, поэтому сделали все очень скромно. Он страдал, но при этом и немного радовался. Думал, что теперь-то мама сможет вздохнуть спокойно. Найдет себе другого мужа. Но мама начала пить сама. Сначала по чуть-чуть, потом запоями. Олег воспитывал ее, упрашивал, орал на нее, но все было бесполезно, она обещала, клялась, а через месяц все повторялось. Потом мама ушла жить к другому мужчине – Валерию, тоже любителю выпить. Олег редко навещал ее – либо когда она была трезвая, либо когда нужно было вывести ее из очередного запоя.

Олег стыдился своих родителей, злился на них, старался не думать о них.

Теперь у него в холодильнике всегда лежали сыр и колбаса, всегда были деньги, но внутренний крик: «Почему?! За что?!» никогда не утихал в душе. Каждый праздник, который мог бы быть семейным праздником, напоминал о том, что ему не с кем сесть за праздничный стол, никто не спросит о его успехах, не поддержит в его переживаниях.

Олег привык рассчитывать только на себя. И в старших классах школы, и в институте он учился не потому, что так было надо, а потому, что он видел в этом единственный выход из нищеты и единственный путь к будущим достижениям. Он старался быть лучшим, лучшим по всем предметам, поэтому вечерами, после учебы, сидел в библиотеке, писал доклады, читал. Редко участвовал в тусовках одногруппников и сокурсников, считая это пустой тратой времени. Никогда никому не подсказывал и не давал списывать, наслаждаясь тем, что не зря тратил свое время, и всегда знал правильный ответ.

Олег давно для себя понял, что эгоизм – единственно правильный подход к жизни. Он ненавидел слабость и нищету. Никогда не подавал нищим. «Подавая нищему милостыню, ты обрекаешь его на нищенство», – любил говорить он.

Жизненная философия привела его к определенному успеху, но в последнее время он стал замечать, что уперся в какую-то «стеклянную стену». Что-то не давало его бизнесу вырасти, его сердцу любить, его телу отдыхать, а душе – обрести покой. Отдыхать. Олег опять вспомнил об отдыхе. Он уже смирился с тем, что никогда не сможет отдохнуть по-настоящему, и тут, когда показалось, что бывает и другой отдых, – очередной облом!