Глава 2

Похмельное пробуждение, которое в народе называют «утро стрелецкой казни», началось удивительно похоже на любой другой подобный случай. Сколько раз Герман зарекался напиваться до чертиков, и все-таки нет-нет, да случается. И знал же, что водка на пустой желудок опасна, сам об этом сколько раз полковую молодежь предупреждал. Так нет же, не хотел показать, что голоден. Дур-рак! Перед кем понты колотил? Что этому шведу с того, голодный ты или нет? Закусь на столе, а дальше сам решай! А вот как выпить, так пожалуйста. И только потом, идиот, закусывать стал. Да и то слегка. Сдерживался, пока мог. Вот теперь и пожинай плоды своей гордыни. Из-за нее уволился из ВВС, из-за нее голодный ходил, из-за нее теперь даже не помнит, что вчера было.

Герман осторожно открыл глаза. Он знал, что это нужно делать медленно. И вообще, сегодня, по крайней мере до обеда, только плавные, размеренные движения. Это тоже пришло с опытом, в день похмелья все резкие шевеления противопоказаны. Даже глазами. Все надо делать неспешно и чинно, тщательно прислушиваясь к своим ощущениям.

А вообще-то, судя по этим самым ощущениям, на этот раз не все так уж и плохо. То есть не так плохо, как могло быть. Наверное, опьянел быстро, вот и не успел выпить слишком много. Хорошо еще, если не натворил чего.

Александров настороженно поглядел в потолок.

Не натворил, говоришь? Тогда почему он не дома? И вообще, где он находится?

Сквозь несколько поредевший похмельный туман Герман с удивлением увидел, что обстановка ему совсем незнакома. Забыв об осторожности, он быстро сел… и обомлел. Рядом с ним на огромной кровати лежала Лера!

Блондинка спала, но резкое движение Александрова ее разбудило и теперь девушка с усмешкой наблюдала за тем, как округляются его глаза.

– Ты? – Герман, не удержавшись, заглянул под простыню. Будь он трезв, может быть, такого прокола не допустил бы, но сейчас Герман был захвачен лишь одной мыслью: было что-то или не было?

– Да уж, любовничек, что и говорить! – протянула Лера и, нисколько не стесняясь своей наготы, закинула руки за голову. – Значит, даже не помнишь, было что-нибудь или нет?

– Да нет, Лера, конечно помню! – возмутился Герман. – Слушай, а мы на ты? Или уже на вы?

– Пока еще на ты! – Валерия саркастически усмехнулась. – Но еще одна такая пьянка – и можно переходить на вы!

– Переходить на вы? – На лице Германа нарисовалось недоумение. – А зачем? Если мы уже на ты? Обычно все на вы, потом на ты, а ты хочешь начать с ты, а закончить…

Чем собирался закончить Герман, так и осталось неизвестным. Зазвонил телефон. Валерия вскочила и, демонстрируя идеальную фигуру, подошла к телефону. Что дало возможность убедиться, что Лера вовсе не крашеная блондинка, а натуральная. Или крашеная, но везде.

– Мартин? – спросила она. Далее пошел разговор на шведском, из которого Герман не понял ни единого слова. Кроме последнего.

– О'кей! – бросила девушка и положила трубку. – Вставай, летчик! Босс ждет нас к себе. Совещаться будем.

– Подожди, подожди, какое совещание? – растерялся Герман. – Какой босс?

– Ты что, совсем ничего не помнишь? – удивилась на сей раз Лера. – Ты же вчера согласился работать на Свенсона!

– На Свенсона? – У Германа вытянулось лицо. – Я?! Я что, шпионом стал?

– Шпион?! Ну ты, майор, даешь! – засмеялась Валерия. – Какой шпион, да Мартин наверняка знает секретов побольше твоего! Уж если бы он решил в разведку податься, так покупал бы действующих офицеров. И более осведомленных… Прости, может, это бьет по твоему самолюбию, но даже по глубокой пьянке ты не способен выболтать что-то ценное. А работать ты согласился в нашей съемочной группе. Будем природу снимать. Все, я в душ!

Как только Лера удалилась, Александров вскочил и заметался в поисках своей одежды. Судя по тому, как она была разбросана, это он сделал вчера сам. Интересно, а как он справился с остальным? Ведь по пьянке можно такое начудить, что жить не захочется! А, да ладно, она вроде не дуется, значит, все было более-менее нормально.

Мартин встретил Германа понимающей улыбкой. Показал пальцем на бар‑холодильник, но Александров с брезгливой гримасой отказался. Похмеляться он не умел и после таких вот отравлений недели две к спиртному вообще не прикасался.

Лера же быстро смешала себе порцию джина с тоником и, бросив в стакан кубик льда, села в глубокое кресло. Сегодня на ней были легкомысленные шортики, открывавшие хорошо тренированные ноги, и такой же, как вчера, топ, только теперь другого цвета. Глядя на ее позу, Герман вновь озадачился вопросом своего ночного приключения. А еще его сильно удивила реакция Свенсона. Вполне можно было предполагать, что Лера кроме обязанностей переводчицы выполняет и кое-какие прихоти босса. А потому можно было ожидать если не приступа ревности, то хотя бы какого-нибудь проявления недовольства со стороны шведа. Однако если тот и испытывал что-то подобное, то ничем этого не выказал. Наоборот, он шутил и всем своим видом показывал, что рад пополнению коллектива новым членом. Еще бы понять, в самом деле, он рад или это только вежливость.

– Скажите, Мартин, – начал Гера и не договорил.

– Ну вот, опять! – со смехом прервала его Валерия. – Ты вчера трижды предлагал всем перейти на неформальное общение! Дважды пил на брудершафт! Чуть ли не с каждым посетителем ресторана готов был брататься, а сегодня снова переходишь на вы? Нет уж, дружок, давай будем постоянны! А если серьезно, Свенсон классный шеф и совсем не любит почтительности. Ты сам в этом убедишься.

– Лера, подожди! – Герман умоляюще всплеснул руками. – Ты хотя бы объясни, чем вы занимаетесь и на кой черт я вам нужен! Я же, кроме штурвала, в руках ничего другого и держать не умею! Ну, еще вилку, так это…

– Про то, что ты умеешь или не умеешь держать в руках, мы еще вчера наслушались, – остановила его Валерия. – А как ты водишь машину, я сама видела. Рассказала Мартину, ему понравилось. Что мы остались без водителя, это ты и без меня знаешь. Роберт встанет нескоро, да и вообще, после того, что с ним приключилось, он наверняка в Штаты уедет. Так что Свенсон рассудил правильно: нам нужна замена. Ты вчера признался, что давно уже без работы и дома тебя ничто не держит. Мы тоже все свои дела тут закончили, так что можем выезжать… как только ты будешь готов.

– Выезжать? – растерянно переспросил Герман. – Куда? Когда… ах да, это ты сказала. А