Третий тип революций – «демократизирующие». Он в нашем случае наиболее важен и заслуживает того, чтобы целиком привести пространную и содержательную характеристику Голдстоуна. Эти революции «нацелены на свержение авторитарного режима – коррумпированного, неэффективного и нелегитимного – и замену его более вменяемым и представительным правлением. Они не мобилизуют своих сторонников, взывая к классовым антагонизмам (крестьяне против землевладельцев, рабочие против капиталистов), но заручаются поддержкой всего общества. Демократизирующие революции могут начаться с избирательной кампании или с протестов против мошенничества на выборах. В них отсутствует идеологическая страсть, присущая революциям, вожди которых считают себя творцами нового общественного строя или нового государства. Поэтому они обычно носят ненасильственный характер и не приводят ни к гражданской войне, ни к радикальной фазе, ни к революционному террору. […] Эти революции обычно плывут по течению; лидеры оказываются во власти коррупции и междоусобных разборок, а конечным результатом таких революций становится псевдодемократия, которая характеризуется либо часто сменяющимся руководством, либо возвращением авторитарных тенденций»[15].

Из этого определения может показаться, что речь идет исключительно о революциях, разворачивавшихся последние 25–30 лет. Однако в действительности первыми «демократизирующими» революциями стали события почти двухсотлетней давности – европейские революции 1848 г.! «Демократизирующей» была китайская республиканская революция 1911 г. Само собой, в этот ряд целиком и полностью вписывается волна антикоммунистических революций, снесших на рубеже 80-90-х годов прошлого века советский блок в Европе и его оплот – Советский Союз.

«Цветные» революции, или Ужас Кремля

А как быть с революциями, которые в России именуют «цветными», трактуя и не революциями вовсе, а инспирированными и подогреваемыми извне антиправительственными и антигосударственными заговорами? На счет таких «заговоров» российские государственные мужи и отечественная пропаганда относят драматические политические перемены, происходившие в различных частях мира последние пятнадцать лет.

Революция в Сербии 2000 г., «революция гвоздик» 2003 г. в Грузии, «тюльпановая» революция 2005 г. в Киргизии, «оранжевая» революция (2004 г.) и «революция достоинства» (конец 2013 г. – начало 2014 г.) на Украине, «арабская весна» 2011–2012 гг. – вся эта обширная и разнообразная динамика, в изложении российской пропаганды, имела один общий источник и одного бенефициара – США.

Схема выглядит следующим образом: в стране имярек дела обстояли, быть может, не благостно, но стабильно. Однако коварные внешние силы «разогрели» общество и оснастили (интеллектуально, технологически, финансово, а иногда и оружием) внутренние подрывные элементы. Для чего? Чтобы свергнуть законное правительство и ввергнуть страну в хаос. С какой целью? Чтобы поставить под свой контроль ресурсы охваченной революцией страны. Или, как в случае последнего украинского Майдана, дабы противопоставить Украину России и спровоцировать между ними конфликт.

Роль главного закоперщика революций и мировой нестабильности отводится Соединенным Штатам Америки. Как уверяет отечественная пропаганда, США ничем не гнушаются и ничего не чураются для достижения подрывных целей. Они используют любые политические силы – от марксистов до исламских фундаменталистов – и любые средства – от разрабатываемых специально наркотиков до движений гражданского протеста, – чтобы подточить Россию.

Типологически в этой схеме нет ничего нового: конспирология давно соблазняет и смущает неустойчивые умы. Или попросту замещает их отсутствие.

В конспирологической перспективе русская революция 1917 г. выглядит фантасмагорическим заговором немецких спецслужб, американских финансистов-евреев и английской аристократии против консервативной Российской монархии. Точно так же столетием раньше Великая французская революция и революционные движения XIX в. объяснялись происками франкмасонов.

Традиционно разоблачительной конспирологии, докапывающейся до «оснований, до корней, до сердцевины», было присуще религиозно-мистическое, эсхатологическое измерение. Целью революционеров объявлялись подрыв порядка и ввержение мира в хаос с целью подготовки прихода Антихриста.

Эта эсхатология никуда не делась и в наши дни. Послушайте, что российская пропаганда говорит о США. Они вездесущи: успевают поджигать и сеять ненависть во всех уголках Земли; они многолики: используют любые политические силы – от либералов и гражданских активистов до террористов и фундаменталистов; они изощренные: в их арсенале деньги и оружие, культура и наркотики. В результате этого описания получается Дьявол христианской теологии – вездесущий, изощренный, многоликий. И, конечно же, смысл его существования в том, чтобы изо всех сил вредить катехонической России, стоящей на страже божественного порядка.

Вам смешно? Но ведь миллионы людей разделяют эту картину мира. И их нисколько не смущают ее логическая противоречивость, бессвязность и фантасмагоричность. Более того, алогизм и шизофреничность – это не недостатки, а достоинства пропаганды! Ведь они как нельзя лучше соответствуют разорванному и спутанному сознанию потребителя пропаганды – массового человека.

Но это еще полбеды, когда власть посредством пропаганды цинично манипулирует обществом, сама в нее не веря. Подлинным бедствием это становится, если власть верит подобному шизофреническому бреду. И это как раз случай России, где контрреволюционная пропаганда полностью выражает и отражает взгляды правящей элитной группировки на происходящее в мире.

Вот, например, в 2005 г., по горячим следам «оранжевой» украинской революции, президент Владимир Путин заявил: «Демократию нельзя экспортировать из одной страны в другую. Также как нельзя экспортировать революцию, также как нельзя экспортировать идеологию»[16]. Поскольку сказано это было в интервью американскому телеканалу Fox News, то понятно, в чей огород бросался камушек.

Чем дальше, тем откровеннее становились российские государственные мужи. На исходе 2012 г. экс-чекист Николай Патрушев, глава Совета безопасности, играющего роль Политбюро в современной российской системе власти, резанул, что называется, правду-матку: «Цветные» революции экспортируются из-за рубежа, сценарии таких переворотов тщательно отточены западными технологами. И мы видели их «успешную работу» в некоторых государствах постсоветского пространства, Ближнего Востока и Северной Африки. Финансируются эти действия также извне, получатели этих средств должны отчитываться перед своими иностранными заказчиками и выполнять их волю и советы, которые больше похожи на инструкции. Осенью прошлого года Россия являлась очередным «полигоном» для использования информационных, организационных и других внешних рычагов вмешательства во внутренние дела[17].