также — 17 мест дворовых церковных нищих, кормившихся прежде “от храма Божия”. Такое количество нищих при храме должно было свидетельствовать о неплохих его доходах в прошлом. При запустевших Спасской и Успенской церквях также пустовали дворы священно-церковнослужителей и нищих (соответственно, 10 и 5). Наиболее развитой в древности слободой была Спасская, располагавшаяся “у Медвежья лугу”, недалеко от моста через р. Лужу, по правому берегу речки Ярославки. Место там было “ружное”. В той же слободе “на белой земле” располагались 3 двора рассыльщиков, в чьи обязанности входило непосредственное исполнение на местах власти воеводы, сидевшего тогда в Боровске. Двое из ярославецких рассыльщиков были убиты литовскими людьми и управление и надзор за сбором налогов в городе в 1621 г. исполнял один — Василий Власов сын.

Уже в конце — начале в. в городе были большие сады. Дозорщики особо называют оброчный яблоневый в Успенском конце и вишневый государев. Правда, к 1621 г. один из них запустел, а другой был заброшен.

На белой земле дозорщик насчитал 12 мест дворовых бывших плотничьих (! — Л.М.). Лавочное место на посаде, с которого когда-то в государеву казну ежегодно поступало по гривне, к 1621 г. также стояло пусто.

В это время, как и позднее, самой маленькой была монастырская — Никольская слобода. Когда-то довольно обширная Успенская запустела очень сильно (остался 1 населенный двор из 25). Почти не изменилась (или успела восстановиться) Ивановская. Самые значительные — Спасская и соборная Егорьевская — очень сократились.

В 1646 г., согласно переписной книге, составленной Дмитрием Волынским и подьячим Матвеем Кондратьевым, количество дворов в городе значительно возросло и достигло 59, а жило в них 125 человек мужского пола 31.

Среди жителей самой большой Егорьевской слободы (приход соборной церкви Георгия Победоносца) названы родоначальники известных позже в городе купеческих фамилий — Холиных, Ждановых, Девятовых, Первовых.

Во второй по величине Спасской слободе жили Ладошины и Щипоновы.

В Ивановской слободе — Целибеевы и Малютины.

В Пречистенской (Успенской) и Никольской слободах было всего по 7 человек.

Книга особенно интересна тем, что жители города названы в ней не только по имени и отчеству, но и по фамилиям и прозваниям. Благодаря этому можем проследить родословия известных граждан, несмотря на отсутствие фамилий в последующих источниках.

Развитие прежде всего Егорьевской слободы объясняется тем, что собор стоял в центре города, на холме, в месте слияния дорог из Серпухова, Калуги и Боровска. Место было бойкое, удобное для торговли. Спасская слобода, находившаяся за речкой Ярославкой, своим развитием, вероятно, обязана удобному месторасположению возле моста через Лужу.

Скудные сведения о жизни города в последующие десятилетия предоставляет сметная книга 1674 года, составленная подьячим Венедиктом Родионовым. Подьячий, сидевший несколько лет без жалования, вероятно, более всего озабочен был этим фактом. Книгу он вместе с земским старостой составил без разделения жителей на слободы — просто общий список мужского населения города. Перечислено 256 человек в 88 дворах. Видно только, что за 28 лет город территориально и по количеству жителей значительно вырос.

Следующая — сметная книга, составленная в 1690 г., дает много больше сведений. Воевода Прохор Саввич Ратиславский, судя по его записи, смотрел жителей города сам, сидя у приказной избы и записывая “грацких всяких чинов людей жителей… порознь по статьям…”

В это время в городе было двое подьячих, а жителей (мужского пола) — 361 человек в 118 дворах.

В центральной Егорьевской слободе — 31 двор (95 человек). Значительно выросла Ивановская — 28 дворов (93 человек), расположенная вдоль Калужской дороги. В Спасской слободе теперь было 27 дворов (87 человек). Успенская и Никольская тоже значительно выросли, в них числилось соответственно 51 и 37 человек В книге принят порядок перечисления слобод, сохранившийся и в дальнейшем — по направлению движения от Москвы к Калуге: Спасская, Никольская, Успенская, Егорьевская, Ивановская.

В 1705 г. стольник и воевода Федор Михайлович Клешин составил сметную книгу города Ярославца Малого “приказные избы служилых и жилецких всяких чинов людей…”

В это время в городе “у дел великого государя и у денежных сборов и у письма крепостных дел” состояло 2 подьячих и 3 рассыльщика. Население насчитывало уже 576 человек мужского пола в 151 дворе. Заметно выросло население и территория Успенской слободы. Теперь в ней 30 дворов и 79 человек Выросла и Спасская — 35 дворов (105 человек), и Соборная — 50 дворов (127 человек). Не изменилась почти Ивановская — 27 дворов (86 человек). 32 Ее территория, ограниченная Калужской заставой, рекой и центральной частью города, занимаемой Егорьевской слободой, возможностей к расширению не имела. О жизни этой слободы в период между составлением двух сметных книг знаем, что в 1695 году на место развалившейся деревянной церкви “по челобитью Ярославца Малого Ивановского попа Михайлы велено … из Боровского уезду из вотчины князя Федора Козловского из села Никольского перевесть старую Никольскую церковь и освятить во имя Рождества Иоанна Предтечи.” 33 Антиминс на освещение этой церкви дан был 28 ноября. Прихожане получили более просторный и крепкий храм. В том же году была освящена новая церковь Спаса Преображения (в Спасской слободе) 34. Можно предположить, что именно к концу XVII столетия сложился торговый центр Ярославца в районе нынешней Центральной площади, что способствовало расширению строительства и росту благосостояния прихода церкви Успения Божией Матери. К 1705 году доходы жителей этой части города были так значительны, что позволили им на собственные средства построить новый деревянный храм 35.

Таким образом, из 5-ти городских церквей по крайней мере 3 были обновлены в конце XVII — начале XVIII вв.

В 1708 г. при разделении на губернии Ярославец Малой вошел в состав Московской губернии.

Переписная книга 1709 г., составленная воеводой Григорием Никитичем Чаплиным и земским старостой Антоном Федоровым, зафиксировала значительный спад в развитии города 36. Население его за 4 года сократилось чуть не вдвое (всего названо 303 человек в 81 дворе.). Причины тому — моровые поветрия, рекрутские наборы и непомерно возросшие подати. Кроме того, значительное количество работоспособных мужчин ежегодно отправлялось на строительство Санкт-Петербурга, откуда не все возвращались. В книге названо 7 человек, умерших на работах в новой столице. В солдаты за эти годы взято было 17 крепких мужчин, на плечах которых держалось хозяйство семей. В результате их малолетние дети, жены, престарелые родители вынуждены были “кормиться по миру” и очень часто умирали от голода и болезней. Нищих в Ярославце записано в это время 19 человек. Зарегистрировано и несколько случаев побега мужчин от воинской повинности. Для семей бежавших результат был тот же: оставались