кофту, он кинул товарищу одну из дубинок и сам подхватив вторую, быстрым шагом направился в соседний двор, где и должна была стоять машина скорой помощи.

Николай, поймав дубинку и так же сунув её под куртку, направился следом, стараясь держаться рядом с другом, который явно понимал больше, чем его расслабленное алкоголем и отбитое в местных драках сознание.

Машина действительно стояла практически перед самым выездом во двор и что удивительно, в этом дворе было относительно тихо. Если до этого, парочка проносилась мимо домов, в которых раздавались крики и на улице им то и дело попадались убегавшие здоровые и плетущиеся за ними заражённые, то здесь была тишина. Из домов не доносилось звуков наличия жизни, и вся возня происходила на улице.

Заниженная приора остановилась прямо на выезде, вылезшие из неё трое мужчин уже пополнили ряды заражённых, правда успев забрать с собою парочку, так что теперь карету скорой помощи осаждало лишь четверо, троица же активно ломилась в один из подъездов, в котором вход был перекрыт подтащенным мусорным бачком.

— Много, придётся стрелять в случае чего, — недовольно поморщился Даня. — Короче, Шиз, давай, влетаем в тех, что у машины, вытаскиваем Серегу и валим.

— Ну че, погнали, — ответил ему уже распалившийся Николай. Крутанув дубинку и размяв кисть, он с диким рёвом бросился на четвёрку.

Боксёр, словно не чувствуя, раскидал сразу двоих, встретив первого настолько жёстким ударом дубинки, что невысокий мужчина в форме работника скорой, отлетел в сторону и развалился на земле в неестественной позе, даже не пытаясь встать. Свёрнутая набок голова наглядно показывала, что бывает, когда силовик перестарается при разгоне митинга.

Второй отхватил куда более страшный удар, а именно, кулаком в переносицу. Удар, конечно, был не правой рукой, но даже прилёт левой от мастера спорта по боксу был равносилен встрече с фурой, причём на скорости в две сотни километров в час. Заражённая попросту не выдержала такой встречи, так же падая на спину. Женщина лет тридцати, как ни странно, в домашнем, только обильно испачкавшаяся в крови.

На этом бы драка и закончилась, поскольку на Шиза кинулись сразу двое, но ему на помощь пришёл Зум, так же влетев в рукопашную, но с явным отставанием. Его удар был не так страшен, поэтому первый попавший под раздачу, просто отшатнулся назад. Всё же, дубинкой тоже надо бить грамотно, а полицейским Даня не был и как правильно избивать школьников, не знал. Парнишка лет четырнадцати, с злобным оскалом на лице и кровавым пятном на белой рубашке, бросился было обратно, как и ещё один бывший работник скорой, который уже успел обильно испачкать рожу в чьих-то внутренностях, а также вывихнуть правую руку.

На выручку Дане пришёл Сергей, который услышав яростный крик Николая, открыл было дверь. Бросок школьника был сбит ударом огнетушителя, которым водитель воспользовался не по прямому предназначению, а как дробящим холодным оружием. Массы, помноженной на ускорение, вполне хватило, чтобы откинуть подростка назад и создать небольшой пяточек свободного пространства вокруг машины. Санитара взял на себя Николай и уже вмял его голову в яму на дороге, пользуясь дубинкой, словно молотком, вбивая ту в землю.

— Харе, валим, — отдёрнул того Зум и огляделся.

Троица всё ещё кучковалась у подъезда, видимо, имея более приоритетную цель там, нежели вооружённая группа у кареты скорой помощи.

— Мужики, спасибо! — чуть было не бросился обниматься Сергей, но его остановил Даня, у которого образовался план действий на ближайшие десять минут.

— Колян, дуй к приоре, толкани в сторону, Серёж, давай за баранку, выкатывай скорую, лучше сейчас иметь нормальную проходимую машину, да и скоряк явно менее заметен в этом балагане, — хитро прищурился Даня, раздавая указания. — Колян, сначала до тебя и Сереги, посмотрим че у вас там, вещи возьмём, мои-то родаки на даче должны быть, до туда надеюсь зараза не добралась.

— Резон, — согласился водитель, отставляя огнетушитель в салон и усаживаясь за руль. — Только у меня дома никого нет, в разводе я давно, ни жены, ни детей не видел уже года три, батю и мать схоронил уж давно.

— Ну, мои, наверное, ещё дома, — отозвался Николай, попутно проворачивая ключ в замке зажигания приоры и откатывая машину назад. — Брательник тоже… Бля, а ведь он уже в школе, наверное.

— Тогда срочно созванивайся с ним, у него же мобила есть? — поддерживал разговор Даня, попутно пускаясь в рейд по карманам санитаров. Принёс он ровным счётом ничего.

Мародёрить парню было не впервой. Опять же, порой на выезде можно было снять с тела наручные часы и скинуть перекупу, который уже по своим каналам их перепродаст в сторону. Платили грузчику на труповозке не так уж много, так что обирать мёртвых считалось не западло, поскольку ему уже не пригодиться, а вот живым вполне.

Наконец освободив проезд для кареты скорой помощи, троица уселась в салоне. Сергей практически сразу же вырулил из двора на основную дорогу, прижавшись к обочине, но не глуша движок. Николай же, достав телефон, набрал номер брата, вызванивая того.

— Алё, Дим, ты сейчас в школе? — нервно спросил мужчина и ответ ему явно не понравился. — Запрись в туалете, по моему звонку выберешься… Что значит… Ты там че, ахренел? Короче, жди, скоро буду.

Однако звонок был сброшен а Шиз удивлённо посмотрел на мобильник.

— Вот прикинь, Зумыч, этот шкет уже умудрился каким-то боком окопаться в кабинете химии, сварганить дымарь и привалить одного заражённого, который у него на глазах бросился на его одноклассницу. Теперь он вместе с остатками своего класса сидит в том кабинете забаррикадировавшись и готовя новые самопалы, — Коля был сильно удивлён, однако при этом и горд за брата.

— Вот, а ты его раздолбаем называл, — рассмеялся Сергей, выезжая обратно на дорогу и руля в сторону школы. — А малый-то что-то шарит.

— Да он просто упоротый по химии, — отмахнулся боксёр. — Ты бы видел какие плакаты у него в комнате! Там чёрт ногу сломит, то мины какие, то схемы боеприпасов. Он ж угарает по всему, что может взрываться.

— Подрывник растёт, — одобрительно кивнул Даня. — Хорошее хобби, для пацана, правильное.

— Подрывник, — согласился Николай. — Его мать так и называет. Подрывник её нервного спокойствия. Вечно его подрывает, устраивая локальный психологический террор. То патроны старые где-то откопает и притащит, то мину немецкую, с войны. У него ж коллекция этого говна в шкафу стоит.

— Главное, чтоб менты не повязали за такое, а остальное, фигня, — отмахнулся Зум и тяжко вздохнул.

Причиной вздоха послужила не самая приятная картина. С десяток заражённых практически прижали к стене женщину в форме работницы сбербанка, а та пыталась отмахаться от них сумочкой. Получалось у неё крайне