— Я не знаю. Мне кажется, что квартира уже вся пропахла.

— А у квартиранта вы не интересовались, может у него что-то пропало, в том смысле, что-то испортилось?

— А он уехал. Сказал, что пару месяцев его не будет, и уехал. Часть вещей оставил в шкафу, деньги заплатил и уехал.

— А как его зовут?

— Слава. Он бизнесом занимается.

— Слава в смысле «Владислав» или «Вячеслав»?

— А я не знаю. Он мне паспорт показал, а я забыла, какая там фамилия записана. Помню только, что он на улице Немецкого дипломата живет и что не женат.

— А лет то Славе сколько?

— А! Год рождения я тоже запомнила. Он с шестьдесят четвертого года. У меня подружка есть, так вот, у нее дочь недавно институт закончила, хорошая девочка. И вот я подумала…Извините, а вы женаты?

— Увы и ах, я глубоко женат. — я вышел в коридор: — Закрывайте за мной дверь, но не вздумайте никуда уходить. Я примерно через сорок минут привезу специально подготовленного товарища. Если вас дома не будет, то я просто развернусь и уйду.

Прежде чем отправится домой, я добросовестно обошел лестничные площадки шестого и четвертого этажей и принюхивался к замочным скважинам каждой, примыкающей к жилищу заявительницы, квартире. Запаха «пропастины» я не уловил.

.

Глава 3

Глава третья. Чем хуже у них, тем лучше для нас.

Февраль одна тысяча девятьсот девяносто второго года.

Сотрудникам завода по производству малогабаритных телевизоров «Телезавод» зарплату за декабрь выплатили в январе натурой — продукцией предприятия (малогабаритными телевизорами «Сапфир» и «Ореол»), выдав деньгами только суммы, приходящиеся сверх отпускной цены остатка. Комиссионные магазины города Рязани завалены телевизионными приемниками, купить которые можно за две тысячи рублей, но желающих совершить покупку особо не наблюдается.

Из телевизионных новостей.

«Специалиста» я привез через час.

— И зачем вы собаку мне в квартиру тащите? — недовольно протянула хозяйка, встав на пороге.

— Вы что-то против имеете? Тогда пишите отказ от проведения осмотра жилого помещения, с просьбой вас по данному поводу в дальнейшем не беспокоить.

Не обращая внимания на скривившуюся в недовольной гримасе женщину, Демон пробежал в квартиру, деловито принюхиваясь к новой для себя обстановке. Покрутившись по комнате, он перебежал на кухню, но не найдя там ничего интересного и вкусного, сел у холодильника, вопросительно уставившись на меня.

— Вот видите, пес ничего интересного не унюхал.

— Наверное, у вас пес такой. — фыркнула дама.

— Другого нет. Давайте, я его в туалет запущу, чтобы все помещения были осмотрены и на этом будем прощаться, так как мои возможности исчерпаны.

В совмещенном санузле демон сразу подошел к ванне, и сунул нос к щели, под пластиковым экраном, что, будучи вставленным в самодельную металлическую раму, закрывал от нас сантехнические ужасы.

— Видите? Если что и есть в вашей квартире, то только там. — я кивнул на пса, сунувшего нос в щель, образовавшуюся между рамой и коричневой керамической плиткой на полу, и усиленно втягивающего в себя воздух: — Будем снимать?

— Он не съемный. Мне мастер сказал, что пластик хрупкий, может сломаться.

Я отпихнул пса, упал на «четыре кости» и попытался заглянуть в черноту пространства под чугунной ванной.

Естественно, я ничего не увидел, но зато понял, что имела в виду женщина, говоря слово «пропастина».

— Ну, разбирать экран вам в любом случае придется. Запах точно идет оттуда.

— Правда? — женщина явно обрадовалась, что источник запаха, зловоние которого чувствовала только она, приобрел определенную реальность: — Тогда выньте экран, пожалуйста.

Я вынул, даже не сломав, хрупкий пластик, закрепленный в направляющих. Под ванной, не считая, окаменевшего от старости, в цементных подтеках, слива, ничего не было, если не считать какую-то темную штучку, лежащую под чугунной трубой слива.

— О, кажется, мышь дохлая!

— Ай! Я боюсь мышей. — женщина схватилась за сердце.

— Совок подайте, постараюсь ее вытащить. — я загнал пластиковый совок под слив и сумел поддеть им черную штучку.

— Сейчас. –я осторожно, высунув язык от усердия, потянул совок к себе, после чего поднялся на ноги. Хозяйка, содрогаясь в мучительном спазме, метнулась к унитазу, жалея, что в совке не лежит трупик мыши, которых она так боится.

К сожалению, с учетом всех гнилостных изменений, больше всего черная штучка походила на человеческий палец.

— Шеф, а почему материал по пальцу мне отписали? — я влетел в кабинет начальника, кипя от гнева и потрясая тонкой стопочкой бумаг.

Было отчего кипеть. Приехав в девять часов утра в РОВД, отработав последнее в этом бесконечном ряде материалов, выпавших мне на суточном дежурстве, «Сообщение из больницы», я получил в качестве утреннего алаверды от нового дежурного по отделу бумаги, которые надеялся больше никогда не увидеть.

Два десятка любопытных глаз оперов, собравшихся на утреннюю «оперативку» скрестились на мне.

— Во-первых, Громов, здравствуй. Во-вторых… — но сбить меня с боевого настроя хитрому майору не удалось.

— Мы, шеф, виделись в дежурке сегодня, в семь утра. А во-вторых, я какое отношение к этому материалу имею? Где здесь машины?

— А кто имеет, по-твоему? — вопросом на вопрос, по-одесски, ответил Александр Александрович.

— Тяжкие. — влез я в ловушку.

— С какого рожна? Где тело? Ищи квартиранта, а то вдруг, ты его найдешь, а он сам себе палец отчекрыжил и в больницу не обратился? И вообще, у «тяжких» материалов море, не то, что у тебя.

Ну да, граждане колотили друг друга почем зря, пару раз в месяц дворники находили в мусорных контейнерах пакеты с расчлененными человеческими телами, и все это сыпалось на группу «тяжких», не давая им передохнуть, но все же…

— И хозяйку квартиры начинай отрабатывать на причастность. — с важным видом дал ценное указание замнач УРа: — Ты за материал, кстати, у дежурного расписался?

— Нет. — искренне и честно ответил я: — Очень надеялся вам его обратно скинуть.

— Распишись. — спокойно ответил заместитель, ставя пометку в своем «кондуите»: — Вечером доложишь, что сделал.

— Я после суток.

— Ну, значит, завтра вечером. А пока отдай материал своему другу Руслану, может он за сегодня что-нибудь накопает.

Руслан скривился, но материал взял, том более, в словах зама резон был, пальчик этот, пока я буду отдыхать после дежурства, можно «примерять» к неопознанным трупам, чтобы было что доложить руководству области на утреннем «селекторе». Хотя, в связи с уровнем преступных посягательств, захлестнувших страну, какой-то палец, найденный в пустой квартире, никому не интересен, мало ли кто его обронил. Вот угон служебного автомобиля начальника криминальной милиции области, с секретным сейфом в багажнике, в котором было несколько «стволов», комплекты госномеров и документов — вот это было интересно, это вызывало резонанс, а палец — так, мелочи.

Ночью удалось поспать полтора часа, но ехать домой было незачем. Там обязательно завалишься спать, а часа через три подскочишь с дурной и вареной головой, затем будешь маяться весь остаток дня в состоянии полусна, чтоб при наступлении ночи, не уснуть. Поэтому, обговорив с Русланом его действия на сегодня по найденному пальцу. я сел в «Ниву», усадил рядом с собой довольного Демона и порулил в Левобережную часть города, туда, где вдоль Транссиба высились бесконечные цеха оборонных заводов. По легенде команду строить здесь огромный комбинат «Сибкомбайн» дал лично Сталин, приезжавший в двадцать девятом году в Город, на какое-то заседание. При СССР это было огромное предприятие, где совсем недавно, производили огромную номенклатуру товаров — от недорогой кухонной мебели до компонентов зенитных ракет. Сейчас предприятие вступило в длительный, растянувшийся на десятилетия, период агонии, так как, ни сеялки, ни ракеты были никому не нужны, а производством мебели прокормить огромный завод, занимающий площадь небольшого городка, было невозможно.

При въезде на территорию я показал вахтеру красную корочки удостоверения, получил в ответ равнодушный кивок, решетка ворот со скрипом откатилась в сторону. Покрутившись минут пять по узким асфальтированным дорожкам, причудливо изгибающихся среди густых зарослей молодых побегов клена, что рос на неухоженной территории со скоростью бамбука, я подкатил к двухэтажному зданию административно-бытового корпуса, слепо смотрящего на мир забитого фанерой оконными проемами. Правое, одноэтажное крыло, занимавшее примерно пятую часть АБК, выглядело вполне обжитым. Во всяком случае окна были застекленные, правда, оборудованные, замкнутыми на висящие замки, решетками. У въезда в большой гараж стояла белая «Нива» с затентованным прицепом «Курганец» и старый грузовик