Снова долгое молчание, затем, не скрывая гнева:

– Так я и настоять могу!

– Можешь, – спокойно согласилась я. – Вот только это уже похищение, то есть фактически покушение на жизнь и свободу прямой наследницы Оитлона, следовательно, вступает в силу пункт 4.8 Договора о защите Альянса Прайды, и Даллария будет атакована союзным войском. Оно тебе надо?

Ха-ха! Может, ты и маг, может, ты и орк, может, ты вообще самый великий воин в Рассветном мире, но чувство ответственности у тебя имеется и страну тебе жа-а-алко! А противостоять союзному войску силенок не хватит. Да, я подлая и коварная, чем и горжусь.

Интересно, что сейчас будет?

– Кат, – чуть склонившись к моим волосам, начал Динар, – тебя ко мне тянет, согласись.

Да легко! Я вообще люблю применять данный прием в любом споре – сначала нужно согласиться и лишь после нанести удар. Исполняем:

– Согласна, – спокойно ответила я. – Ты мне даже очень нравишься, и посмотреть на тебя приятно... И тянет меня к тебе, ну так это неудивительно.

– Почему?

Рука далларийца, которой он меня обнимал, начала нежно поглаживать мой животик...

– Так меня ко всем красивым мужчинам тянет, Динар, – сдерживая улыбку, ответила я, – лет с пятнадцати. Если я вижу красивого мужчину, у меня коленки трясутся, по телу мурашки и все словно слабеет, дыхание затрудненное, рот сам собой приоткрывается. Данная реакция на красивых представителей противоположного пола известна во дворце и некоторое время была предметом живейшего обсуждения...

Задумался, молчит. Ох, Динар, знать бы еще, что тебе от меня нужно и можно было бы поиграть, но факт в том, что мне неизвестна твоя цель!

– На меня ты реагировала спокойно, – внезапно вспомнил даллариец.

А передо мной пронеслось воспоминание: тронный зал, придворные тихо переговариваются, несколько испуганно поглядывая на дверь, и мы с отцом отчаянно спорим по поводу новой угрозы благополучию Оитлона. Я настаивала на мирном решении вопроса, словно предчувствуя, сколько бед принесет противостояние с айсиром Грахсовеном, но отец не желал слушать. Он впервые обвинил меня в молодости и в неопытности и поведал, что мелких противников лучше ставить на полагающееся им место сразу. И все же я спорила, доказывала, настаивала. Уже тогда, в мои восемнадцать, я четко усвоила: худой мир лучше хорошей войны. Выгоднее уступить и потерять часть прибыли, чем снаряжать войско, а после устранять последствия военного конфликта. Но отец не желал слышать моих доводов.

И когда дверь распахнулась, впуская высокого широкоплечего мужчину с медными волосами до плеч и уверенным взглядом серо-стальных глаз, я уже оценивала его только как противника и врага – после решения отца Динар и был таким для Оитлона. И все же оставалась призрачная надежда на мирное урегулирование, но требования айсира Грахсовена и издевательский хохот отца уничтожили надежду на корню. Гордость! Гордость, которой нет места в политике, проявили оба правителя! И я смотрела на Динара оценивающе, впервые не стесняясь своего взгляда, потому что мне предстояло противостоять ему. Странно, сейчас я вспомнила, каким был его взгляд. Взгляд, которому я тогда не придала значения, – Динар смотрел на меня с восхищением. Почему-то в тот момент я приняла это как вызов, да и в свете сложившихся обстоятельств не обратила внимания, ведь он не был для меня мужчиной, он был проблемой, но сейчас... Интересно, связан ли повышенный интерес Лорианы к нему с его интересом ко мне? Ведь впервые столь высокопоставленный гость Оитлона скользнул по ней равнодушным взглядом, а отец рассчитывал, что Лора сумеет ошеломить Динара. Детали, детали, детали... и вопросы, уже утратившие значение, но оставившие без ответов.

– Погружение в воспоминания не проходит бесследно... и нагоняет тоску... – едва слышно произнесла я. – Динар, мы без остановки будем ехать?

– До заката, – мгновенно ответил рыжий.

– Эм-м, а как насчет посещения во-о-он тех кустиков?

Он придержал лошадь, позволяя остальным обогнать нас, и направил лошадь к виднеющимся кустам. Подъехал, посмотрел, хмыкнул:

– Там две змеи, в эти кустики ты не пойдешь. Сейчас другие поищем.

– Э-э, уже не хочется, – искренне ответила я.

– Зря, – протянул Динар, – дальше степь и кустиков вообще не будет.

– Ладно, ищи другие.

Нужные кустики были найдены шагах в двадцати от первых, проверены и одобрены. Смущаясь и краснея, я пошла их использовать, пока Динар, весело насвистывая, поправлял седельные сумки. Под свист я все успела и уже выходила, когда внезапно стало тихо. Совсем тихо. Медленно подойдя к замершему далларийцу, я с удивлением посмотрела на него, ожидая ответа:

– Птицы, – едва слышно ответил рыжий, – петь перестали.

Мне стало страшно и даже как-то жутко.

– Кат, на лошадь, отряд не мог отъехать дальше, чем на полсотни шагов. Поторопись.

Я подошла к животному, но не удержалась от вопроса:

– А ты?

Динар обернулся, и в его взгляде было искреннее удивление.

– Катриона, ты обо мне беспокоишься?! Я не ослышался?

Да, действительно, глупость какая... Договор об аренде есть, так что убьют тебя сейчас – рыдать не буду. Сама бы убила... раз десять уже, да выживаешь все время. Хоть бы гоблины тобой закусили!

– Нет, – хмуро ответила я, вскочив на лошадь, – не о тебе... о том, как буду рассказывать вашему посольству о твоей смерти...

Но он уже не слушал, пристально вглядываясь в глубь леса, у кромки которого мы находились...

– Кат, поторопись!

И чуть присвистнул, от чего лошадь помчалась галопом, вынуждая сосредоточиться на необходимости удержаться в седле. И вдруг раздался ужасающий вой – гоблины! Лошадь сорвалась и понесла. Навстречу мне мчались далларийцы. Возле меня они не задержались, пронеслись мимо, мгновенно оценив распределение королевских особей и осознав, что Динар остался в лесу.

Я сумела удержать и развернуть лошадь, с ужасом посмотрела туда, где среди кустов и деревьев слышались звуки борьбы... крики, и не только гоблинов. И тут до меня дошло – оитлонцы все как один стояли рядом, и не думая вмешиваться в схватку.

– Хантр, почему вы...

– Не имеем права, – спокойно ответил мой стражник, – нам приказано защищать вас, ваше высочество!

Да, действительно... С чего бы им беспокоиться о далларийцах. Это правильное решение. Так и должно быть. Мне вообще следует развернуть свой отряд и помчаться в Верейск, а то, что Динар сгинет, – одной проблемой меньше... Тогда почему я продолжаю пристально смотреть в лес и не двигаюсь с места? Катриона Ринавиэль Уитримана, ты наследница королевства и обязана защищать свою жизнь в первую очередь, и сейчас ты развернешь лошадь и поведешь отряд в Верейск, потому что это твой долг!

В лесу вновь послышались крики, ругательства, чей-то полный боли вопль... Катриона, ты не сможешь им помочь! Ты женщина, слабая... Разворачивай отряд и спасай свою жизнь!