— Ушла… — вздыхаю горько. Боль уже не ощущается так остро. Горечь и обида за дочку разъедает горло каждый раз, когда Лизка пренебрежительно отзывается о матери. — Бросила не только меня, но и дочь.

— Как это? — девушка подскакивает на сиденье. — Как можно бросить своего ребенка?

— Наверное устала от детских истерик, — боль немного отпускает. Как хорошо когда есть с кем разделить свое горе. А вот Лизке больше не с кем.

— И она не обьявлялась?

— Обьявлялась. Полгода назад. О дочке даже не вспомнила.

— Как же вы справляетесь?

— Раньше свекровь помогала. Но она умерла год назад. Да и дочка уже выросла. Выпускной класс.

— Какой кошмар! — восклицает девушка.

— Приехали!

— Сколько я вам должна? — лезет в сумочку.

— Нисколько! — настало время развеять иллюзию ее безопасности.

— В смысле?

— А я не таксист! — тоном волка из «Красной Шапочки» шутливо рычу и поворачиваюсь к ней. Но реакция девушки сбивает с меня шутливый настрой.

— Я что, снова перепутала? — грустненько так смотрит на телефон, зажатый в руке.

— С вами это часто случается? — опешил я.

— Я просто без очков сегодня, а линзы порвались. У вас номер 686?

— Нет, 868.

— Вот блин… Простите. Давайте я вам заплачу.

— Не нужно. Номер оставь, — глазами показываю на телефон.

— Зачем?

— На свидание тебя пригласить хочу.

— Хватит с меня свиданий! — восклицает девушка огорченно и выходит из машины.

Ну что опять не так-то?!

6. Михаил

6. Михаил

Закрыв за собой входную дверь, разуваюсь и бросаю связку ключей на тумбочку.

В кухне горит свет. Направляюсь туда.

Мое чадо, переодевшись в домашнюю пижамку и смыв косметику, с виноватым видом сидит за кухонным столом, свесив одну ногу со стула, а другую поставив на сиденье коленом вверх и положив на него подбородок. Греет руки кружкой чая.

— Пап, не ругайся пожалуйста, — виноватым голосом лопочет дочь.

Присаживаюсь за противоположной стороной стола. Развалившись на стуле и вытянув вперед ноги, молча смотрю в глаза дочери.

Мы играем в эту игру уже много лет. Дочь давно раскусила все правила ведения допроса, и теперь только подыгрывает.

Правильно подыгрывает, я бы сказал. Нижняя губка прикушена, взгляд из-под ресниц глубокий, виноватый.

— Пап, мы там по делу были.

— По какому? — стараюсь выровнять дыхание и не сорваться на крик.

— Я хочу мачеху.

— Кого? — вскакиваю со стула, падаю ладонями на стол.

— Ну я уеду скоро на учебу, а ты один тут останешься, — испуганно лопочет дочь.

— И что с того?

— Ну там… Варить борщи тебе надо, вещи стирать.

— С этим отлично справится мультиварка и стиралка. Лизка, ты совсем ополоумела?

— Папочка, ну ты у меня такой молодец, а одинокий, как волк. — Дочка встает со стула, обходит стол и прижимается к моему боку, обнимает меня руками за туловище. Выпрямляюсь и приобнимаю дочь.

— Медведь. — Недовольно скорее для вида ворчу.

— Чо? — из-под мышки высовывается Лизка, хлопает на меня удивленный сонный взгляд. Все, гроза миновала, можно расслабиться и не бояться.

— Ну я же Медведев.

— Аааа, — смеется дочь, а в моей груди разливается тепло. Моя дочь. Гордость моя и первые седые волосы от ее проделок. Но такая умница. Правда, остался нерешенным еще один вопрос. Обнимаю ее, присаживаясь на кухонный стул и усаживая ее, как маленькую на колени.

— И вы ничего умнее не придумали, чем поискать мне женщину в клубе, куда несовершеннолетних не должны пускать в принципе.

— Ну это не совсем так… — Лизка убирает прядь волос, упавшую на лицо, заводит ее за ухо. Глазками стреляет куда-то в сторону. — Я зарегистрировала тебя на сайте знакомств.

— Че?

— Папочка, не злись! — Лизка прижимается своей щекой к моей, пытаясь погасить взрыв.

— Лизка. Ты с ума сошла?

— Я твою фотку не выставляла. И данные поменяла. А в клуб мы ее с девчонками пригласили только для того, чтоб посмотреть на нее и потом вас познакомить, если она нам понравится.

— То есть вы смотрите, а мне смириться с вашим выбором?

— Ну мы симпатичную присматриваем…

— Так… — улыбаюсь в сторону.

— Чтоб хозяйственная, умная. Готовить умела, — перечисляет дочь.

— Ясно. — Дочь у меня одна и мозги ей вправлять это моя родительская обязанность. — Чтоб самодеятельностью больше не занималась. Поняла? — смотрю ей в глаза. — Можно на кого угодно нарваться. Маньяков в городе полно, — вспоминаю пугливую девушку, которую подвозил домой, — а я не всегда могу быть рядом, чтобы тебя защитить.

— Ты не злишься?

— Логин и пароль мне на стол, удаляй сайт из компьютера и спать иди.

— Ты обещаешь задуматься над этим, пап?

— Я разберусь.

7. Машенька

Меня будит пронизывающий звук дрели, будто сверлит прямо в висок. Пытаюсь открыть глаза, и у меня это получается после нескольких минут попыток. Это не мой мозг звенит, а всего лишь сосед делает ремонт. В субботу! Беру телефон с тумбочки. В восемь утра! Он там с ума сошел что-ли? Подрываюсь на кровати с намерением пойти прочистить мозг соседу и со стоном падаю на подушку обратно. Перед глазами все плывет, на корень языка давит тошнота. Вот это гульнула вчера!

Анжелка напилась коктейлей и повисла на каком-то слащавом хлыще, который таким же мутным взглядом поедал мою подругу, лапал за задницу, а она притворно убирала его руку и хихикала ему на ухо. "Машуль, прости, — невинно хлопала она глазками. — У меня тут матримониальный вопрос… Жизни и смерти". Я только махнула рукой, мол иди. Ну что я ещё могла ответить? Мой ухажёр не пришел, оставил короткое сообщение на сайте: "Сегодня не смогу. Прости. Занят". И чтобы не куковать в том клубе в одиночестве, я вызвала такси и поехала домой.

Дальше как в тумане.

Проверяю входящие и самое главное — исходящие на телефоне и с удивлением обнаруживаю, что звонил мой бывший муж. В память судорожно пробивается мирное покачивание автомобиля, уютное кожаное сиденье, уличные фонари вдоль дороги… Разговор о маньяках…

Я же всего три коктейля выпила, почему меня так развезло?

Снова беру телефон в руки, решая вопрос с бывшим мужем отодвинуть до лучших времён. Пока не прийду в себя и не обрету душевное спокойствие.

Пока набираю Анжелку и слушаю длинные гудки в трубке, аккуратно, стараясь не растрясти подташнивающий желудок, встаю с постели и направляюсь в кухню. Гудки в трубке прекращаются, сигнализируя о том, что абонент не слышит или попросту забил на волнения и тревоги подруги.

Упорно нажимаю вызов снова, беру стакан с полки и наливаю в него воду из кулера.

Живительная прохлада вливается в горло, наполняет взбаламученный желудок, убирая тошноту.