Преемником Алариха был избран его родственник Атаульф, который, отказавшись от африканских планов, двинулся в Галлию. Политическое положение там было чрезвычайно запутано. Узурпатор Константин III осенью 411 г. покорился Гонорию, но вместо него о своих притязаниях на императорский трон при поддержке бургундов и аланов объявил новый претендент Иовин (Stein, S. 400). Попытки Атаульфа договориться с Иовином закончились провалом. Высшее должностное лицо в Галлии, префект претории Дардан, побудил Атаульфа вступить в переговоры с Гонорием. На сей раз обе стороны были готовы к компромиссу. Вестготы удовольствовались передачей им для поселения провинции Аквитании Второй и сопредельных земель в провинции Новемпопулана и Первой Нарбоннской провинции. Сверх того, они получили согласие на поставки столь необходимого им зерна. Со своей стороны, вестготы обязались сражаться за империю в качестве федератов.

Переданные вестготам территории охватывали значительную часть Западной и Юго-Западной Франции с городами Бордо, Тулузой и Пуатье. С другой стороны, вестготы не получили выхода к Средиземному морю, сохранение власти над которым оставалось первоочередной задачей императора.

Вследствие недоразумений военные действия против римлян вскоре возобновились.

Так как правитель Африки Ираклиан провозгласил себя императором, легитимное правительство оказалось не в состоянии обеспечивать обещанные поставки хлеба.

Вестготы сочли это нарушением договора и в 413 г. захватили Нарбонн. Там в начале 414 г. состоялось бракосочетание Атаульфа и Галлы Плацидии. Несмотря на этот шаг, существенно укрепивший проримские тенденции в вестготской политике, мир удалось заключить далеко не сразу, так как на Галле Плацидии хотел жениться и Констанций, влиятельнейший человек при равеннском дворе. Атаульф вернул из политического небытия полузабытого Аттала и вновь возвел его на императорский трон. Прекращение всех поставок продовольствия со стороны равеннского правительства в конечном итоге вынудило вестготов уйти из Галлии. Зимой 414—415 гг. Атаульф двинулся в Испанию; в августе 415 г. он был убит в Барселоне своим дружинником из личной мести. Его преемника Зигериха через неделю постигла та же участь. Новый король Валия вернулся к плану Алариха в несколько измененном виде и попытался переправиться в Африку через Гибралтарский пролив. Впрочем, эта попытка также закончилась неудачей. Так как возвращение в Галлию натолкнулось на римское сопротивление, Валия был вынужден пойти на мирные переговоры. В сущности, был восстановлен договор 413 г. Вестготы получили значительное количество продовольствия, отказали Атталу в дальнейшей поддержке и передали римлянам Галлу Плацидию (Ibid., S. 404).

Выполняя обязанности федератов, они выступили в поход против аланов и вандалов-силингов в Испании и между 416 и 418 гг. в значительной степени уничтожили их основные силы. После завершения войны в Испании вестготы отправились в отведенные им для поселения земли. Валия умер в конце 418 г., вероятно, еще до возвращения своих соплеменников в Аквитанию.

II. Проблемы миграций. Отношение Атаульфа к Римской империи. Римляне и вестготы. Состав племени. Королевская власть. Христианизация вестготов.

Для времени между пересечением вестготами Дуная и их расселением в Галлии особенно актуальны три проблемы: отношения вестготов с римлянами, развитие королевской власти, объединившей все племя в единое целое, и принятие христианства в форме арианской ереси.

Кажущиеся бесцельными блуждания вестготов в пределах империи на протяжении примерно 40 лет на самом деле отражают адаптационные сложности, с которыми столкнулись готы с момента своего перехода через Дунай. Войны до и после битвы при Адрианополе отдалили вестготов от их изначально оседлого образа жизни; очевидно, на время они вошли во вкус своей роли «странствующих воинов», что, должно быть, чрезвычайно затрудняло возвращение к оседлости. К тому же предыдущими войнами вестготы разорили выделенные им на Балканском полуострове земли, так что требовалось положить много времени и трудов, чтобы эти территории вновь стали приносить доходы. Причину странствий вестготов следует видеть в поиске прочной экономической базы, способной обеспечить племя необходимыми продуктами.

То, что за походами вестготов вовсе не стоял план уничтожения Римской империи, показывает прежде всего политика Алариха, который всегда стремился к переговорам с римскими властями. Так, Аларих провозгласил своего императора, только когда выяснилось, что Гонорий уклоняется от заключения мира. Впрочем, и этот поступок в сущности не угрожал самой системе: он явился признанием внутренних устоев Римской империи. Аларих считал, что следует стремиться к установлению договорных отношений непременно хоть с каким-нибудь императором. Он никогда не рассматривал возможности образования собственного, полностью юридически независимого от Рима государства. О том, что среди знатных вестготов были люди, которые думали по-другому, говорит высказывание Атаульфа. Во время своего пребывания в Нарбонне он сказал, что поначалу он хотел разрушить Римскую империю, чтобы установить на ее месте империю готов. Однако непривычка его соплеменников к законам и дисциплине убедила его в том, что будет лучше, если вестготы войдут в историю как воссоздатели Римской империи (Orosius VII, 43, 5f.: se inprimis ardenter inhiasse, ut oblitterato Romano nomine Romanum omne solum Gothorum imperium et faceret et vocaret essetque, ut volgariter loquar, Gothia quod Romania fuisset et fieret nunc Athaulfus quod quondam Caesar Augustus, at ubi multa experientia probavisset neque Gothos ullo modo parere legibus posse propter effrenatam barbariem neque reipublicae interdici leges oportere, sine quibus respublica non est respublica, elegisse saltim, ut gloriam sibi de restituendo in integrum augendoque Romano nomine Gothorum viribus quaereret habereturque apud posteros Romanae restitutionis auctor, postquam esse non potuerat immutator). Следовательно, сначала Атаульф был врагом Рима. То, что подобные воззрения разделял не он один, доказывает возвышение Валии, который был обязан возведением на престол своим антиримским настроениям (Ibid. VII, 43, 9). Вероятно, к этому же течению, которое можно назвать «национал-готской» партией, принадлежал и его предшественник Зигерих (Так у Шмидта (S. 459) на основании образа действий Зигериха. Орозий (VII, 43, 9) говорит о миролюбии Зигериха. Вероятно, он не обладал достаточной информацией о его правлении, длившемся всего одну неделю).

Позднее Атаульф в корне изменил свою первоначальную позицию. То, что его высказывание не было ни голословным заявлением, ни выдумкой Орозия, подтверждается свадьбой Атаульфа и Галлы Плацидии, прошедшей по римскому обряду (Schmidt, S. 456). Брак гота с римлянкой был из ряда вон выходящим событием, особенно если вспомнить, что смешанные браки были запрещены вплоть до VI века. О политической значимости этой свадьбы можно судить по выбору имени для ребенка, названного в честь своего деда Феодосием (Ibid., S. 458). В этом Атаульф отступил от обычая давать вестготским царевичам германские имена, неукоснительно соблюдавшегося до VII века. Кроме того, имя Феодосий говорит о том, что этот ребенок мог претендовать на императорский трон. Ввиду бездетности Гонория подобные надежды вовсе не были беспочвенны. И действительно, позднее Западной Римской империей 30 лет правил сын Галлы Плацидии от второго брака Валентиниан III. Имя Феодосия одновременно содержит демонстративный намек на проготскую политику Феодосия I, которого Иордан назвал «другом мира и готов» (Иордан, 146).