chitay-knigi.com » Классика » Сыновья - Вилли Бредель

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 133
Перейти на страницу:
гораздо легче, чем мы думали.

Так мчались они до самого Альстера. Здесь, снова взявшись за руки, они смешались с поредевшей к вечеру толпой гуляющих и уже медленнее пошли по берегу озера.

— Грета, а не сделать ли нам круг по Альстеру?

— С чего это вдруг?

— Ну, хотя бы потому, что сегодня такой чудесный день… И — Первое мая! Вот мы и отпразднуем, устроим с тобой демонстрацию.

— Это, как тебе известно, запрещено. Слушай, если бы он отказал, тогда — о, тогда я бы его отбрила, уверяю тебя. У меня уже все было обдумано… Еще как отбрила бы!

— Ну, интересно, что же ты сказала бы ему?

— Я?.. Я?.. Ты же меня знаешь! Я бы такое наговорила! Чудовище вы, сказала бы я! Изверг! Отвратительное толстокожее животное, сказала бы я ему. В вас нет ни искорки любви к молодежи! Хотите знать, на кого вы похожи, спросила бы я его. Хотите? Ну, так я вам скажу. Вы как будто только что из первобытного леса выскочили. Вы… вы страшилище! Слышишь, это все я бы ему сказала, непременно, непременно!

Юноша ничего не ответил, погруженный в свои мысли. От отца он очень хорошо знал, что за субъект этот Шенгузен. В кругу друзей отец не раз открыто высказывал свое мнение о нем. Уже не впервые Вальтер встречается с профсоюзными руководителями, и сегодня у него снова то же чувство неприязни… До сих пор он верил, что люди с таким идеалом в сердце, как социализм, не могут быть плохими людьми. Вот почему, в числе других мотивов, он стал социалистом; ему казалось, что социалист — это прежде всего справедливый, честный, порядочный человек. А между тем большинство этих всесильных профсоюзных руководителей всегда, вот как и сегодня, вызывали в нем антипатию. Шенгузен — социалист? И даже один из ведущих? Этот желчный, недоверчивый человек — социалист?

— Что с тобой, Вальтер? С чего это ты так помрачнел? И молчишь? Ведь все так хорошо кончилось!

Вальтер рассеянно кивнул…

И разве только Шенгузен? А Бонзак, Примель, Ладебрехт, Хальзинг? Где у них дерзание, отвага, мужество? Где стремление к новому, к социализму? Им, видно, не хватает самого важного — любви к людям. Станут такие жертвовать собой?.. Как бы не так! Стоит на них посмотреть, послушать их, и тебя невольно берут сомнения, и ты начинаешь думать, что они полны ненависти, презрения к людям, что они не доверяют даже друг другу…

Это были уже серьезные размышления, занимавшие юношу в этот солнечный майский день.

— Ты все думаешь о нашем вечере? Или тебя уже лихорадит перед докладом?

Вальтер поднял глаза и взглянул на подругу.

— Пока еще нет. Трясти начнет, вероятно, только перед самым выступлением. — И чтобы отогнать невеселые мысли, он сказал: — Посмотри-ка, ни одного свободного местечка в Альстерском павильоне.

— А ты не прочь бы зайти?

— Мы с тобой, пожалуй, будем там белыми воронами.

Он незаметно подтолкнул ее и, показывая с лукавой улыбкой на высокого господина с великолепной окладистой бородой, прошептал:

— Бобер!

— О-о! — Она в упоении разглядывала этот из ряда вон выходящий экземпляр.

— Да, такую бороду можно постелить у кровати вместо коврика, а? За нее мне не меньше десяти очков, согласна?

Длиннобородый, по виду — преподаватель гимназии, смотрел с высоты своего огромного роста на молодых людей, не сводивших с него глаз.

— Да, борода замечательная, — великодушно согласилась Грета. — Значит, у тебя теперь сто пять, так?

Она что-то мысленно прикинула и спросила:

— А сколько очков, если такую длинную бороду потрогать?

Вальтер громко расхохотался.

— Посмей только! Тебе здорово влетит…

— А все таки сколько?

— Ну, если потрогать такую расчудесную бороду, то по крайней мере — двадцать пять. За бороду попроще — пятнадцать или даже двадцать. Бороды родственников, конечно, не в счет.

Тактика ее состояла в том, чтобы, отвлекая его вопросами, самой высмотреть подходящую бороду. Сначала ей не везло. Мужчины попадались навстречу редко, да и те по большей части бритые или же только с усами, но без бороды.

На углу Альстердамма она вдруг громко взвизгнула:

— Бобер! Бобер! — и, подпрыгивая от удовольствия, указала на немолодого коренастого человека, который стоял у парапета набережной и смотрел на воду. У него была роскошная, действительно необыкновенная борода: подстриженная полукругом, волнистая на щеках.

— Черт побери, вот так бородища — лес дремучий, — признал Вальтер. — Морской волк, наверное. За него я даю тебе пятнадцать. Она даже лучше моей последней.

— А теперь — смотри! — сказала Грета с необычайной серьезностью. Она отошла от Вальтера и смело направилась к бородачу.

Заложив руки за спину, девушка остановилась перед ним и открыто посмотрела ему в лицо. Заметив ее, бородач несколько удивленно, но приветливо улыбнулся. Грета спросила:

— Простите, господин капитан, вы, может быть, знаете про игру в бобра?

— Нет, милая девочка, я такой игры не знаю.

— О-ох, как жалко! Играют в нее так: кто первый увидит бороду, тому полагается очко. Понимаете? Мы играем в эту игру. У моего товарища уже за сто очков, а у меня только восемьдесят пять. Но вашу бороду, господин капитан, увидела первая я, и у меня теперь сто. И я обыграла бы его, если бы вы разрешили мне только один разочек потрогать вашу бороду. Мне зачтется тогда по меньшей мере двадцать пять очков… Можно?

Лоцман Асмуссен из Бланкенезе внимательно выслушал длинное объяснение и весь затрясся от неудержимого хохота:

— Ну и дела! Значит, за мою бороду ты получишь пятнадцать, а если потрогаешь ее — двадцать пять! Какая же знатная игра! Может, и меня примете? — Глаза у него наполнились слезами от хохота. — Но где же твой товарищ?

— Вон он стоит за деревом и смотрит на нас. — Маленькая Грета заразительно рассмеялась.

Лоцман Асмуссен обстоятельно вытер глаза и сказал серьезно и торжественно:

— В таком случае, хватайся за бороду и хорошенько потрепли ее. — Он даже чуть наклонил голову, чтобы ей было удобнее дотянуться.

Грета сделала знак Вальтеру, который укрылся за раскидистым каштаном и оттуда широко открытыми глазами смотрел, что эта отчаянная девчонка вытворяет. А она уже поглаживала и осторожно подергивала бороду смирно стоящего лоцмана.

— Большое спасибо, господин капитан!

Лоцман хитро подмигнул Грете еще влажными от слез глазами и сказал:

— Хватайся еще раз за бороду, тогда у тебя будет пятьдесят.

И дерзкое создание вторично погрузило пальцы в густую курчавую бороду. Затем, сделав книксен и кусая губы, чтобы не расхохотаться, Грета помчалась к Вальтеру, совсем уже скрывшемуся за стволом каштана.

— Ну, что ты скажешь? Сто пятьдесят у меня!

— Ты сошла с ума! — прошипел он.

— Сто пятьдесят!

— Да ведь стыд какой…

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 133
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности