- Один из задержанных отключился. Мы не знаем, что с ним делать.

- Хорошо, что меня хоть позвали. - Я была на роли сотрудника службы «911»: первичный осмотр и рекомендации — это ко мне.

- Ты как? Выспалась? - тихо поинтересовался Джонатан, пропуская меня в здание.

- Да. Пять часов — более чем достаточно, - сдержанно улыбнулась, почувствовав мягкое тепло, разливающееся в груди, от мысли, что капитан переживает за меня. Вот бы во время интернатуры руководство больницы так же заботилось о «свежей крови». Но благодаря тяжёлым условиям в приёмном отделении, я научилась засыпать быстро и высыпаться за три-четыре часа.

- Расскажи, что случилось, - попросила я, пока мы шли по коридору.

- Сам не понял, - растерянно признался Барнс. - Я пытался допросить его, а он просто отключился.

- Вы его били? - спросила, не сдержав гневных ноток.

- Нет. В тот раз я не сдержался, - признался он, остановившись и придержав меня за локоть. - Прости. Но я не хотел, чтобы он вел себя подобным образом с тобой, - прошептал Джонатан, покосившись в сторону парней, охранявших вход в комнату, куда мы, судя по всему, и направлялись.

- Я понимаю. Но если ты переутомился, рекомендую выпросить у майора выходной и как следует отдохнуть.

- Благодарю за рекомендации, если я почувствую переутомление, обязательно воспользуюсь им, мисс Страут, - голос звенел от напряжения и обиды. Теперь я знаю, что капитан Барнс не любит, когда ему указывают что делать. Власть почти всегда портит людей.

Я промолчала, взглядом выразив своё мнение ярче любых слов. Джонатан отпустил мою руку и пошёл вперёд. Мы зашли в комнату. Внутри дежурило еще двое солдат.

На софе у стенки лежал Рыжий. Его руки были скованы.

Поставив сумку первой помощи на пол, поближе к пострадавшему, проверила пульс, дыхание и реакцию зрачков — результат обеспокоил еще больше. Я проверила голову на возможные гематомы — чисто.

- Он точно не получал никаких травм?

- Только психологическую, - Барнс будто пошутил, сдавленно хмыкнув под нос. - Он жаловался на условия в изоляторе.

- Какие там условия?

- Четыре стены, пол и потолок.

Мне нечего было ответил на такое.

- Что-нибудь пить, есть давали ему? - Достала из сумки тонометр и стала прилаживать его на руку Рыжего.

- Нет. Обещали накормить и напоить, если расскажет, как было дело вчерашним вечером и всё про «Фалькорп».

- Он жаловался на боли?

- Нет. Только на неподходящие условия содержания.

- Ну что я могу сказать, - сняв манжету тонометра с Солта, - давление низкое, пульс слабый. Анализы его были в порядке, надо сделать УЗИ сердца и, на всякий случай, КТ мозга, - говоря это, согнула ноги Рыжего, чтобы кровь лучше поступала к голове.

- Предлагаешь его перевезти в медблог? - задал глупый вопрос Барнс.

- Перевозить оборудование сюда — нецелесообразно, к тому же, аппарат КТ ты так просто не перевезёшь. Быстрее будет пациента доставить в научный корпус.

Под конвоем мы всё же перевезли Солта в медблок. Оставив с ним солдат, Джонатан ушёл, попросив доложить итог обследований.

УЗИ показало вполне здоровое сердце. Но больше всего моё внимание привлекла единственная татуировка на теле Рыжего: на левой груди красовалось блёклая цифра «восемьсот пятьдесят пять». На первичном осмотре его никто не просил снять футболку, а тут пришлось её разрезать, чтобы провести обследование. А один из сотрудников научного отдела — тот, что рассказал мне про появление подопытного «Фалькорп» на территории базы, упомянул, что в лабораториях этих несчастных нумеровали. У заполученного подопытного был номер «десять тридцать», а значит до него были и другие. И этот Рыжий, выходило, один из них.

Неужели, в «Фалькорп» сначала проводят над ними опыты, создавая идеальных агентов, а потом заставляют работать на себя.

Надо будет проверить второго на наличие номера.

Ребята помогли доставить каталку с Солтом в комнату с КТ. Они любезно перетащили парня на аппаратный стол. Я зафиксировала Рыжего ремнями, чтобы тот не дёрнулся, если очнётся.

- Если не боитесь радиации, можете оставаться в комнате с аппаратом, но я бы не рекомендовала, - обронила, направившись в соседнее помещение с окном в это.

В итоге ребята решили, что двое будут охранять входы-выходы из комнаты с КТ и рубки, где я буду проводить обследование Солта. Двое солдат остались со мной, чтобы через окно и видеонаблюдение следить за состоянием задержанного и отреагировать, если тот очнётся.

Долго искать проблему не пришлось: на первом же снимке обнаружилось затемнение.

Я набрала номер Ларсена. Его назначили старшим в научном отделе. Ещё тот зануда. Первую неделю он приходил ко мне в кабинет каждый день по всякой ерунде и требованием замерить ему температуру, давление и пульс. Хотела просить майора Монгомери, чтобы он провёл разъяснительную беседу с начальником научного отдела, но Барнс отвадил его вперед моего обращения.

- Ларсен, это Линда. Скажи, пожалуйста, Сэм говорил, что у вашего подопытного в голове нашли что-то.

«Это засекреченная информация, и Сэм не должен был её разглашать», - недовольно ответил тот.

- Значит, правда нашли? - настаивала я.

«Мне не когда с тобой болтать, надо вынести выговор подчинённым», - пробурчал Ларсен и отключил связь.

Тогда я набрала Джонатана.

«Уже узнала, что с ним?» - голос его прозвучал удивлённо и радостно.

- Нет. Но я нашла нечто... интересное. И могу с уверенностью на все сто процентов сказать, что ваши задержанные далеко не обычные агенты или наёмники.

«Скоро буду», - бросил Барнс и тоже отключил связь.

Я попросила конвой помочь мне переместить Солта в медблок, в комнату для пациентов. Она пустовала. За три недели моей работы здесь в ней лежало всего три солдата: один с разрывом мениска и два драчуна после празднования чьего-то дня рождения. А так, в целом, живущие и работающие в городке люди были осмотрительны и осторожны.

Один из солдат приковал руки Рыжего к прикроватным поручням. Другие оборудовали себе место для наблюдений на входе, перетащив стол со стульями из ближайшей свободной комнаты.

Когда пришёл Джонатан, мы с ним уединились за занавеской у кровати Солта. Первым делом я указала на номерной знак на груди мужчины.

- Это всё, ради чего ты меня побеспокоила? - скептически отреагировал он.

- Я сделала КТ. - Протянула ему распечатанную картинку. - Видишь это затемнение? Не удивлюсь, если оно идентично тому, что парни из научного нашли у спасённого подопытного. 

Джонатан вопросительно посмотрел на меня.

- Эти агенты тоже подопытные, - шёпотом сказала я, ели сдерживаясь, чтобы не закричать от радости своего открытия.