важна эта информация, а мне важно освободиться, твое бледное тельце меня не интересует. Еще не хватало руки марать!

Персефона остановилась, приподняв брови, мол, я жду. Мужчина кивнул на гулявших неподалеку девушек. Они опасливо косились на него и шептались. Персефона сделала вид, словно обнимает его. Он напрягся, попытался отстраниться, но девушка шепнула:

— Замри, — и он подчинился.

От мужчины исходил легкий аромат сигаретного дыма и хмеля, который разрезал запах соленого моря. Персефона скривилась, а когда девушки прошли мимо, отстранилась и отошла на пару шагов назад.

— Выкладывай, — кивнула она.

— Нефритовая Арфа последний раз была у Повелительницы Порядка. Тебе придется очень постараться, чтобы найти ее. Эта Богиня не так проста как твой наивный Повелитель, — он усмехнулся. — По легенде, Арфу создала Небесная Царица для своих детей, чтобы они не забывали кем являются на самом деле. — Он сунул длинные загорелые пальцы в карман плаща и выудил из него сложенный вчетверо листок, но Персефоне не отдал, сказал: — Она всегда хранилась во льдах Снежной долины. На этой бумажке нарисовано точное местоположение артефакта и заклинание, способное заставить ее петь. Увы, как достать изо льда не знаю. Это все, что я смог добыть. А теперь открывай, или карту не увидишь.

Персефона задумалась: если Арфа была последний раз у Повелительницы Порядка, значит стоит наведаться в гости. В этот вечер она устраивает бал в честь начала лета, приглашены только самые известные маги, простой народ будет веселиться у входа. Разумеется, Повелительница позаботится о напитках и еде для обычных магов, но она должна попасть внутрь и пробраться в ее покои. Благо, она еще в прошлом году стащила план замка, который еще тогда принадлежал Повелителю Света. Персефона достала ключик. Солнечный свет оттолкнулся от него, бликом осветил лицо, скрывающееся за капюшоном. Девушка смогла разглядеть только белоснежные зубы и рваный шрам на левой щеке. Мужчина протянул руки и кандалы со звоном ухнули вниз, подняв маленький столп пыли. Парень потер затекшие конечности, в блаженстве запрокинув голову.

— Карта, — напомнила Персефона.

Он протянул листок. Девушка спрятала его в сумочке, а затем сказала:

— Мне нужно еще кое — что.

— Только быстро, пока я добрый.

— Достань приглашение на сегодняшний бал. И такой же костюмчик как у тебя.

Мужчина в капюшоне охотно согласился, усмехнувшись. Персефона проводила его задумчивым взглядом. Они встретились месяц назад, когда девушка в ночи бежала до замка Повелителя Хаоса, где работает личной гувернанткой его возлюбленной. Девушка бежала дворами, пока на ее глаза не попал мужчина, облаченный в капюшон. За ним тянулась длинная полоска рубиновой крови. Он уже почти не мог идти, держался за стены, оставляя на них кровавые отпечатки. Сначала Персефона решила пройти мимо, ведь ее это не касается, а потом подумала: люди, которые носят в жарком мае плащи, определенно что-то скрывают и обладают запретной информацией. А Персефоне любая, даже самая крохотная зацепка об артефакте была нужна как воздух. Она остановила мужчину и предложила свою помощь, но не бесплатно. Он усмехнулся: «Ну конечно, как иначе, нынче за все нужно платить». Девушка умела зашивать раны и останавливать кровь с помощью трав. Она не была уверена, что таинственный мужчина поможет, ведь он исчез в ночи, словно его и не было. А неделю назад ей из открытого окна на ноги прилетел самолетик, в котором было всего пять слов: «Арфа. Дэрлай. Пятая дорога. Полночь». Когда встретились, он сказал: «Я узнал о чем просила, девчонка, но за такую информацию маловато раны штопать. Мне нужен ключ из хранилища Повелителя Хаоса. Достанешь — все расскажу. Встречаемся через неделю на этом же месте в полдень». Каких же трудов Персефоне стоило стибрить ключик, но жажда узнать об Арфе, которая стала ее целью целых десять лет назад, перевесила здравый смысл. На одной чаше было желание узнать правду, а на другой какой-то ключ, коих у Повелителя великое множество. Персефона улыбнулась, потерла ладони друг о друга и скрылась в тени узких улочек прекрасного города.

Ниалл стоял у зеркала в полный рост. Он закручивал две пряди у виска в тугие косы, а затем закрепил их на затылке голубой ленточкой. Остальные же локоны платиновым водопадом ниспадали по спине, облаченной в белоснежную рубашку. На рукавах бриллиантовые запонки сверкнули в свете заходящего малинового солнца, которое протягивало свои лучи сквозь открытые двери балкона. В воздухе витал аромат сочных роз и летней прохлады. После такого знойного дня легкий свежий ветерок показался жителям глотком воды для испытывающего жажду человека. Повелитель поправил кожаный ремень на небесно-голубых брюках, подхватил с тумбочки духи и распылил их на шею. Аромат розового перца смешивался с природным запахом алебастровой кожи и создавал новый, манящий, словно сидя у моря Ниалл разрезал сочный красный апельсин, а на его голове был венок из можжевельника, оставляющий от себя легкий хвойный шлейф. Он подхватил с кровати маску — золотистую, усеянную мелкими блестками, отражающими его силу, будто солнечный свет рассеивался в полумраке. Сквозь ее прорези были видны холодные лазурные глаза, вспыхнувшие огнем, когда в комнату вошла служанка — та самая, с которой он столкнулся утром и его взгляд утонул в манящем вырезе ее пышной груди. Проведя языком по губам, Ниалл мурлыкнул:

— Как дела?

Щеки служанки вспыхнули малиновым огнем, ресницы кокетливо опустились, скрывая блеск, промелькнувший в глазах, а правая рука накручивала на палец русый локон. Бог плавно подошел ближе, словно кот, готовый сцапать птичку. Служанка уперлась спиной в дверь и осмелилась поднять взгляд. Все знали, Повелитель Света был не только хорош собой, но и отменным любовником. Если Повелитель Хаоса в свое время заботился только о себе, Ниалл же доставлял удовольствие каждой наложнице.

— Все хорошо, — прошептала девушка.

Ниалл наклонился к ней и носом провел по щеке, пощекотал дыханием шею, на которой бледная жилка билась так сильно, казалось, ее толчки слышны в радиусе километра. Он вскинул руку и провел пальцем от бедра девушки, поднимаясь все выше, дотрагиваясь до груди, которая вздымалась от частого дыхания. Там, где он касался, кожа служанки вспыхивала подобно спичке и покрылась мурашками. Бог провел языком по ее шее, едва, но девушке этого хватило, чтобы потерять рассудок. От него не хотелось убегать, отталкивать, а только зарыться в шелк платиновых волос, прижаться ближе и позволить все на свете. Какая-то магия исходила от него — манящая, блокирующая здравый смысл. Ниалл хищно взглянул на приоткрытые губы, состроил грустное выражение лица, отошел на шаг назад и обронил:

— Дела. Еще увидимся.

Он вышел из спальни