Эх, жаль Ломова рядом нет. Бывший разведчик уж сообразил бы, как их тут всех штабелем положить.

И что теперь делать? Бежать за помощью в сельсовет, где есть телефон, звонить оттуда в отдел? Или двигать в Заозерск? Да за это время бандиты не только церковь, но и все село могут обчистить и скрыться неторопливым шагом. А если убьют кого ненароком?

Возникла предательская мысль – хорошо бы оказаться отсюда подальше, эдак километров за двести. В одиночку трудно с бандой воевать. Но факт был налицо – он именно здесь, а не за двести километров. И воевать придется.

Еще ничего, если у них перья да кастеты. А если волыны? Почему-то Васину показалось, что такая публика, да еще на машине, без ствола на дело не пойдет.

Ладно, воевать так воевать. Раззудись плечо. С чего начать? Со снятия часового, как гласит воинская наука.

Вон небольшой овраг подбирается прямо к территории церкви. Оттуда можно вынырнуть осторожненько и спеленать Дюпеля. Дальше просочиться незамеченным к дому. А там главное заорать погромче: «Руки в гору! Стреляю! Вы окружены!» Только надо двигаться аккуратненько, чтобы травинка не шелохнулось.

Он осторожно сместился вправо. Спустился в овраг. И двинулся вперед.

Уже почти подобрался. Теперь нужно ждать удобного момента.

И тут из дома донесся крик. Точнее, смешение криков – женского и детского.

И все сомнения в душе Васина как волной смыло.

Дюпель обернулся, посмотрел в сторону дома, да так и застыл. А Васин рванул наверх. Рассчитывал преодолеть разделявшие его с бандитом несколько метров, прежде чем тот сообразит, что происходит.

Но Дюпель был настороже. Он обернулся и увидел Васина. Заливисто свистнул в два пальца. Полез за пазуху.

Но Васин уже был перед ним. И со всей дури, на инерции, саданул бандиту в лоб кулаком. Дюпель рухнул, как подкошенный. Удар у разозленного оперативника был убийственный.

До дома священника было десятка три метров. Один хороший рывок… Но все уже шло наперекосяк.

На крыльце дома возникла высокая атлетическая фигура в ватнике. В руке револьвер. Увидев бегущего в его направлении человека и лежащего Дюпеля, атлет медлить не стал. Вскинул руку. Грохнул выстрел. Пуля просвистела рядом с ухом Васина. Чуть не обожгла его.

Оперативник невольно пригнулся, кинулся вправо, согнулся за поленницей дров. Заорал что есть мочи:

– Стоять! Милиция!

И дрожащими руками принялся выдергивать из кобуры «ТТ». Тот по закону подлости выниматься не желал – он всегда цеплялся за что-то, когда был особенно нужен.

Потом все понеслось быстро, как будто кто-то на высокой скорости прокручивал киноленту. Из дома выскочили еще двое бандитов. Васин высунулся и открыл огонь. По нему пальнули в ответ. Но пока пули еще не находили свои цели.

Оперативник думал, что налетчики будут пробиваться к машине. И решил их не пропустить, чего бы это ни стоило.

Хуже всего, что в магазине у него оставалось только три патрона. А запасного он не взял. И все же он их не пропустит.

Но налетчики плюнули на машину и дунули с пригорка к речке. За ней лес и обширные, на многие километры, болота. Уйдут ведь!

А что делать? С тремя патронами много не навоюешь.

И все же он выскочил из укрытия и двинулся вперед. Побежал, увидел вдали три фигурки. Нет, не догнать.

Перестрелка закончилось. И тут его как кипятком ошпарило. Дюпель! За спиной! Даже не обысканный! А если у него ствол и он сейчас выстрелит в спину милиционеру-растяпе?

Но у шофера стремление было одно – подняться и вернуть фокус зрению. Приложил его кулаком оперативник знатно.

– Лежать! – Васин подскочил к уже вставшему на колени бандиту.

Ударом ноги снова распластал его на земле. Обыскал быстренько, извлек из-за пазухи видавший виды, но всегда надежный «наган». Потом вытащил веревку, которую всегда таскал с собой вместо наручников. Это Ломов научил его такому фокусу, уверяя, что хорошая веревка при конвоировании языка куда лучше любых кандалов.

Оперативник сноровисто и быстро связал пленного по рукам и ногам. Да еще пропустил веревку через рулевое колесо «газика», предварительно забрав ключи. Так что теперь водитель был намертво прикреплен к своему автомобилю.

– Сиди тихо! Дернешься – застрелю без разговоров! Понятно?

– Угу… Сука легавая…

Не обращая больше на него внимания, Васин кинулся в дом. Там перед ним предстала удручающая картина. Поповская семья была классическая, как с лубка. Огромный дородный батюшка в рясе, с бородой и крестом на груди. Тихая матушка в платке. И девочка лет семи. Они сидели связанные на полу. Женщина и девочка не плакали, а тихо поскуливали. У часто дышащего, зажмурившегося ребенка на ножке был ожог. На полу стояли мешки, куда была упакована церковная утварь.

– Милиция, – устало произнес Васин, нагибаясь над священником и пытаясь развязать его, – бандиты тоже умели пользоваться веревками.

– Они… Они Лидочку зажигалкой жгли, – пробормотал священник. – Говорили, давай клад закопанный. Вот же каиново отродье! Хуже зверей диких! А ничего у нас не закопано! Все пожертвования в приход сразу идут!

Васин посмотрел на находящегося в полуобморочном состоянии ребенка, перепуганного настолько, что он даже не голосил, а только жалобно стонал. Сжал в ярости кулаки. И прошептал едва слышно:

– Ну, твари бандитские. Встретимся с вами обязательно…

– Инна, я вернулся, – торжественным шепотом с порога объявил Васин. – Живой, здоровый и полный сил.

Жена не спала. Она всегда ждала его, если он не предупреждал заранее, что не придет.

– Почти вовремя. Всего четыре утра, – язвительно отозвалась она, тоже шепотом, чтобы не разбудить ворочающуюся на кроватке за ширмой Ксюшку.

– Асоциальный элемент ну никак раньше не отпускает. Общества моего жаждет. – Васин присел за круглый стол. На сковородке давно остыли биточки и картошка.

– Так они тебя ищут или ты их? – хмыкнула Инна, неспособная долго играть в суровую неприступность.

– Куролесят гады в надежде на то, что я найду их и укажу путь раскаянья и честного труда. – Васин ткнул вилкой в биточек.

– Какой же ты болтун. – Она поднялась со стула, подошла, обняла его за плечи, притянула к себе и поцеловала в макушку.

– И ты не одна обладательница этой тайны…

Поев, Васин рухнул на кровать. Надо было хотя бы пару часов поспать. Днем его опять ждет бешеная рабочая круговерть. И Инне завтра Ксюшку вести в детсад, а самой на работу – в третью городскую больницу, где она трудилась медсестрой.

Вымотался Васин прилично. Но сон не шел, мысли то и дело возвращались к сегодняшним событиям. Вспыхивала картина перестрелки, но как-то отвлеченно. Накатывал запоздалый страх – ведь его могли убить, и тут же откатывал куда-то. Будто и не с ним все это было.