class="p">— А зачем, Элисон? — Том убрал руки в карманы брюк и пожал плечами. — Ты пришла ко мне спустя год, чтобы поговорить? Для чего, Элисон? Скажи мне. Скажи мне, почему ты обманула меня, обвела вокруг пальца, развела меня? Для чего пряталась за любовью, если от меня не было толка? Ты ведь нашла себе лучше…

— То, что говорят про меня, — бред. Мы расстались, потому что не могли терпеть друг друга. Ты кучу раз говорил это, но никак не мог собраться с силами…

— Ах, так ты, значит, просто сделала все за меня? — нервно улыбнулся Том. — Ну спасибо, я же так этого просил, прямо умолял тебя решить все за меня. Знаешь, почему я не уходил? Потому что любил тебя. Я хотел бы упасть тебе в руки сейчас, но ты, чего хочешь ты?

Они замолчали, смотря друг на друга. Томас ждал, пока она что-нибудь скажет, чтобы придраться к этим словам, пока ее зеленые глаза не свели его с ума, пока не сделали его слабыми. Она смотрела на него, и Том видел, как ее глаза начинают слезиться.

«Нет, только не плачь, прошу» — мысленно простонал он.

— Я хочу вернуться к тебе, — прошептала она.

И Том сорвался.

— Вернуться? Ты нагулялась и решила вернуться? Что, оказалось, что есть люди хуже меня?..

— Я поняла, что не могу без тебя…

Чьи-то руки обволокли его сзади, остановились на груди, и чье-то тихое дыхание послышалось сбоку. Том мельком глянул, но не придал этому значения. И вовсе сделал вид, что не заметил, продолжая говорить.

— За год? За год, пока ты шлялась и спала непонятно с кем? Пока тусила, курила и бухала? Ты ведь этого и хотела, тебе же все не хватало свободы. Тебе хотелось тусить с парнями, чтобы я не возникал. Тебе же хотелось проводить выходные с подругами в клубе и ночевать неизвестно где, чем провести вечер со мной? Знаешь что, Элисон? Ты — худшее, что случалось в моей жизни. Проваливай отсюда и больше никогда не появляйся в моей жизни.

— Мне больно слышать такое, — сказала Элисон, опустив глаза вниз. — Когда-то ты говорил другое.

— Ты тоже говорила, что любишь меня, — бросил напоследок Томас.

Он подыграл Лие, обнял ее за талию и пошел обратно в клуб. А внутри бушевал пожар, который ему срочно нужно было потушить. «Ты же хотел чувствовать, — укоризненно подумал Том, — вот, получи. И впредь будь осторожнее в своих желаниях».

— Тебе завтра на учебу? — спросил парень. Девушка отрицательно покачала. — Тогда мы сейчас нажремся, как перед концом света.

ГЛАВА 2

1

Сон был теплым, сладким, каким-то даже по-детски крепким. Лиа чувствовала себя отдохнувшей и бодрой, первые несколько секунд считая, что проснулась после хорошего сна. А во сне этом она была той, кем запрещали ей быть родители. Она пила, веселилась, танцевала, пыталась парить и каждый раз кашляла и захлебывала паром. Она думала, что откроет глаза, а перед ней уже привычная картина: Фиби красится перед новым днем. Или примеряет одежду, ворча, что носить нечего.

Только вот стоило открыть ей глаза, как девушка поняла, что это был вовсе не сон. Свет был слишком ярок, она зажмурилась. И в этом свете этот «сон» развеялся без следа, мелькали какие-то обрывки, что никак не воссоединялись воедино. Но секундного взгляда хватило, чтобы понять, что спит она не в своей постели и даже не в общежитии. Девушка резко поднялась и тут же пожалела из-за головной боли, что тяжелым грузом ударила ее.

«Так, я не помню, как оказалась непонятно в чьей постели…»

Первым делом она проверила, одета ли. На ней было нижнее белье и джинсы, но не было кофты. Паника. Она не помнила почти ничего после того, как вернулась с Томасом с улицы. Лиа огляделась.

Комната была просторной и светлой, прямо перед ней было большое окно. Она резво поднялась на ноги и подошла к нему. На улице вовсю светило солнце, были видны одинаковые скромные дома, расписание граффити. Значит, она все еще в этом квартале. Прожужжал телефон, стоявший на зарядке.

Фиби: подруга, ты как? живая?

Лиа: Да, и тебе доброе утро. Ты где?

Фиби: я вчера познакомилась с одним молодым человеком…

Лиа: Так где ты?

Фиби: я у него, не переживай.

Лиа: Окей

Фиби: ты уже в общаге?

Лиа: Нет

Фиби: напиши, как поедешь. целую.

Лиа: Окей

На кровати лежала чистая футболка. На два размера больше того, что носила девушка, но это лучше, чем искать хозяина дома в одном лифчике. Лиа открыла дверь. Откуда-то доносилась тихая музыка и шипение сковороды. Пахло вкусно, и живот заурчал. И все же больше ей хотелось сейчас холодной воды.

«Ты вчера знатно напилась, — с долей гордости подумала девушка. — Можно считать, теперь ты своя среди остальных. А то раньше дразнили…»

Она, хмурясь, повернула в открытую дверь и увидела Томаса, старательно что-то жарящего у плиты. Кухня была небольшой и куда скромнее комнаты. Парень обернулся не сразу, лишь когда Лиа отодвинула стул и села на него.

— Доброе утро, — проговорил он и тут же поставил перед ней стакан с чистой водой.

Девушка опустошила его быстро, отмечая, как же чертовски вкусна простая вода.

— Том? — спросила она.

— Мм?

— Вчера… между нами что-то было? — вопрос был неловким, и она бы засмущалась еще больше, если бы Томас смотрел на нее.

— Ты бы запомнила, — сказал он, едва слышно хмыкнув. — Ты ничего не помнишь?

— Едва ли, — вздохнула Лиа. — Я помню, но очень смутно, и…

— Если что-то и было, то на девственность твою я не покушался, это точно, — медленно, растягивая слова, сказал Томас и поставил перед девушкой большую тарелку жареных яиц с беконом и две вилки.

— А почему ты так уверен, что я девственница? — сорвалось с уст девушки.

— Ты сама меня вчера в этом уверяла, — отвечал парень, садясь напротив нее. — Приятного аппетита.

— И тебе. А где все остальные?

Лиа лениво отрезала кусочек бекона и положила его в рот, глядя на Томаса. Он равнодушно жевал яйца, все не сводя глаз с девушки. Она думала, он такой смелый лишь под алкоголем. Но и сейчас Том был также спокоен и немного заинтересован.

— Разъехались, — коротко бросил Том.

«Кажется, я ему не нравлюсь. Вчера он говорил куда больше, нежели сейчас. Неужели я из тех, кто интересен только под алкоголь?».

— А где моя кофта?

— Постиранная висит в ванной. Ты вообще ничего не помнишь?

— Я помню все хорошо до момента, как мы начали играть в алкопонг. Ты попадал больше всех и все помнишь?

Томас усмехнулся.

— Самая лучшая память у Рейчел, а она любит звонить, пока гуляет с собакой.