class="p1">Выбор невелик. Либо замёрзнуть, либо согласиться быть игрушкой богатенького мальчика.

Знать бы наверняка, зачем ему это? Ладно если развеять скуку. А если всё-таки садист?

Хоромы посреди леса – это не безликая квартира. Вычислить проще простого. И номера машины он не скрывал. Значит, с моей стороны подвоха не ждёт. Уверен, что я не смогу никому рассказать?

Мамочка, что же мне делать?

Часть 1. Глава 4

– Твоё предложение ещё в силе?

Первым делом, зайдя на кухню, я хорошенько хлопнула дверью, насладилась звоном стекла в оконной раме и теперь злобно смотрю в бесстыжие глаза похитившего меня дикаря.

– Ты разве видишь здесь другие развлечения? – выдаёт он иронично, разглядывая мои, припорошённые снегом волосы.

– Не вижу. – Ёжусь, опасливо озираясь по сторонам. – Ладно, карты так карты. Умеешь, знаешь ли, уговаривать.

В тепле снег быстро начинает таять. Сухие у меня теперь только ботинки, да и те изнутри.

Оглядевшись, прохожу бочком к батарее.

– Замри.

Мог бы и не рявкать. Близость крепкого, пышущего силой и жаром тела за спиной моментом сковывает мышцы. Кисти тонут в его крупных ладонях так и не достигнув прогретого радиатора.

– Что, прямо сейчас?.. – Напрягаюсь ещё сильнее. – Дай хоть отогреюсь.

Голос местами пропадает.

Я возвращалась с уверенностью. Думала, что готова, что сумею абстрагироваться, что выдержу без эмоций и слёз, но... К такому нельзя быть готовой.

Паника сжигает меня, путает мысли. Не то, чтобы искренне верила, будто всё это розыгрыш... Так, самую малость для поддержания духа. Теперь даже поддерживать нечего. Всё разом упало.

– Чудная ты. Если вцепишься сейчас в батарею, возникнет перепад температур, блокируется кровоток и может наступить омертвение тканей.

– Решил вдруг проявить заботу? – с каким-то мертвенным оцепенением шепчу его отражению в оконном стекле.

На голову меня выше, небритый, мощный. Я таких никогда не встречала. Рядом с любым мужчиной всегда чувствовала себя уверенно, чувствовала рамки условностей, за которые посторонний человек не сунется, а сейчас ничего этого нет. Только его первобытная зашкаливающая энергетика и моя беззащитность. Определённо варвар. Самый настоящий.

– Само собой, – соглашается он после секундной заминки. – Твои изящные руки нам ещё пригодятся. Нехорошо ломать свою лучшую игрушку, правда?

– Не знаю, – отрезаю нервно.

– У тебя были любимые игрушки, Влада?

В груди взрывается отчаяние. Слова не идут, горло дерёт коротким всхлипом.

– Отвечай.

Раду не повышает голос, наоборот, тот становится тише, пробирая болезненной волной до кончиков пальцев. И что-то есть в нём такое... интуитивно отторгаемое разумом, но подчиняющее себе рефлексы на уровне приказа.

– Нет. – Опускаю голову, – У меня было слишком много игрушек... просто до неприличия много. Некоторые я просто доставала из упаковки, рассматривала и больше никогда не брала в руки. Ни одной любимой. Родители могли себе позволить меня баловать. Что в этом плохого? Меня теперь за это нужно наказать? Унизить? Поиздеваться? Что?!

– Думаю, правильно будет пожалеть. Но я этого делать точно не собираюсь.

– Плевать я хотела на твою жалость, – огрызается во мне гордость.

Пытаюсь выдернуть пальцы. Становится только хуже.

Теперь к ярости прибавляется невыносимое осознание собственного бессилия.

– Lua-te-ar naiba!..* – выстанывает он с укором, усилившимся давлением на кисти навязывая мне покорность. – Ты знала, что тебе купят новую куклу, она занимала все твои мысли. Красивая, желанная. А к старой не успевала ни привязаться, ни почувствовать ответственности за её сохранность. Ты не приучена ценить. Тебя саму нужно чинить. Ты это понимаешь?

Единственное, что я сейчас понимаю – это то, что как-то совсем нехорошо звучит из уст поехавшего умом похитителя намеренье что-то в тебе чинить.

Почему-то сразу видится операционный стол в подвале, моргающий свет люминесцентной лампы, пила...

– Можно я посмотрю карты? – Насколько могу, поворачиваю голову назад. Всё, что вижу жёсткую линию губ. Его решимость леденит не хуже мороза, и я спешу вернуть разговор на относительно безопасную стезю. – Хочу примерно знать, к чему быть готовой.

Ни за что не признаюсь насколько мне страшно.

– В переднем кармане, – Раду отпускает мою правую руку. – Хочешь глянуть – сама достань.

Такое чувство, что псих нарочно выделывается. Только оно и позволяет мне без смущения вытянуть из джинсов колоду.

«Доведи себя до оргазма при помощи рук»– выбито на верхней карте.

Я истерично смеюсь, продолжая доставать всё новые карты. Желания разные: какие-то короче, какие-то длиннее, но смысл первого не даёт толком вникнуть в их суть.

Значит, «чинить» меня будут не просто так, а с затеями. Чудно.

– С удовольствием на это посмотрю, когда ты её вытянешь. – Невозмутимо и холодно улыбается Раду.

– А просто сделать это по-быстрому не вариант? – выпаливаю яростно, едва обретя дар речи. – Я тебе что, падшая женщина?

– Пожелай я падшую женщину, не стал бы рисковать, а расплатился с любой другой наличными. Но ни одна не смогла бы так вкусно краснеть, как это делаешь ты.

Надо же, комплименты пошли. Мне прямо сразу полегчать должно. Просто камень с души.

– Всё-таки извращенец, – констатирую едко.

– Может быть. – Опущенные ресницы не до конца скрывают опасный блеск его глаз. Ровно настолько, чтобы паника не перекрыла мою покорность. – Пойдём в гостиную.

Раду встаёт боком, пропускает меня вперёд, каким-то немыслимым образом сочетая давление и учтивость.

Я не тешу себя иллюзиями. Это всего лишь признак хорошего воспитания. Понадобится – применит силу. Потом, может быть, поинтересуется о самочувствии.

Не скажу, что меня это радует. Кого-то более примитивного запугать или провести было бы проще. А что за адская машина работает под копной каштановых волос одному чёрту известно.

Ноги подкашиваются, но слушаюсь. В гостиную можно. Это не спальня.

Хотя остальное, что написано в картах тоже не совсем секс. Сейчас не вспомню ни одной, где чёрным по белому выбито это ненавистное слово. Впрочем, кто знает? Я не стала смотреть все.

Разглядывая его сильные, проработанные в спортзале плечи и спину, в очередной раз подбираю слова, чтобы выторговать свободу, договориться. Настраиваю себя, что ситуация как-то разрешится. Готова даже рухнуть на колени и умолять. Но, честно говоря, сама в это не верю. Не потому, что страшно унизиться. Просто... в глубине души понимаю, что ему нужно другое.

От этой мысли начинает гулко и часто стучать под рёбрами. Я не готова к такому... Не хочу так...