— Лер, столик возьми, — кивает мне Светка с каким-то уж больно хитрым видом.

— Так это ж твой, — отвечаю я ей.

— Я замужем, — хихикает она и убегает нам кухню. Это вообще к чему?

Ну ладно. Жму плечами и подхватываю меню. Гость один, сидит ко мне спиной. С виду молодой, подкаченный. Рубашка белая с иголочки. Вряд ли, он будет есть один. Наверное, кого-то ждет. Прихвачу второе меню на всякий случай.

Делаю пару шагов и опять корчусь. Опять пятка. Как я ночью-то в клубе работать буду?

— Добрый день! — пересиливаю боль и выдавливаю улыбку, но она тут же слетает, когда я вижу, кто сидит за столом.

— Вот я и нашел тебя, — выдает Кирилл… Александрович.

Глава 5. Золушка

Смотрю на него во все глаза. Что еще значит: “Вот я и нашел тебя”? Он ведь сейчас шутит?

Сдалась я ему, искать меня. Он даже имени моего не знает. А даже если бы и знал, то мужчина его статуса точно не стал бы заморачиваться из-за какой-то… меня!

Точно! Он случайно в нашем кафе оказался и решил надо мной пошутить, раз уж его обслуживать подошла именно я! Так ведь, да?

— Сразу сделаете заказа или посмотрите меню? — обращаюсь к нему, как к любому другому посетителю.

— Два кофе. Ты капучино или латте пьешь? — уточняет он, опять сбивая меня с мысли.

— Я? — охаю я, а он будто и не замечает. Отворачивается, поднимает с сиденья бледно-розовый с золотистыми ручками пакет и ставит его на край стола поближе ко мне.

— Туфлю твою привез.

— Туфлю? Мою? Вы? — чувствую себя идиоткой, задавая так много вопросов, но все это в голове не укладывается.

— Ага, — ухмыляется он. — Девочка Лера удивлена?

— Откуда вы …? — знаете мое имя” хочу спросить, но он взглядом указывает на мой бейдж.

— Ну, забирать будешь? — спрашивает он, протягивая мне пакет.

— За просто так? — уточняю я. Ну, мало ли, чего от него ждать?

— Конечно, нет, — смеется он. Вот же блин! Так и знала!

— Тогда не надо.

— Да брось, просто присядь, — он указывает на место напротив.

— Зачем? — хмурюсь я и инстинктивно хочу отойти от него подальше.

— Поговорить хочу. — с удивительным спокойствием, будто так и надо, заявляет он.

— О чем? — напрягаюсь еще сильнее, но тут же вспоминаю. — Если вы про те документы, то давайте я подпишу и разойдемся с миром.

— Даже так? Хорошо, разойдемся. Но кофе-то выпей.

— Нам неположено, — отрезаю я, но Кирилл кивает кому-то за моей спиной, а затем преспокойно говорит. — Никто не возражает.

Я спешно оглядываюсь. Петрович. Такой злой, что уже трижды поправил очки. Привычка у него такая. Однако давит улыбку. Гостю, конечно, не мне.

— Слушайте, мне работать надо, — пытаюсь отвязаться от него как можно мягче, пока босс не влепил еще один выговор за траблы с богом, то есть с посетителем. Но для нас любой школьник с кошельком как Зевс, нужно преклоняться и улыбаться. Такова работа.

— Ты чего такая пуганная? Не съем я тебя. Просто поговорить хочу, — настаивает он. — Присядь.

Взглядом указывает мне на синий диванчик напротив него. Вот же прицепился! Смотрю на Петровича. Ууу… Лучше бы не смотрела. Наверное, все-таки придется сесть. Быстрее сделаю, что хочет от меня этот самоуверенный приставучий тип, быстрее вернусь к работе.

— Ну? — спрашиваю я его, а сама вся сжимаюсь.

Сидит улыбается, как кот, ставший хозяином рыбной лавки. А все вокруг на вас пялятся. Вон и Светка что-то бармену шепчет. О чем они там говорят?

Боже, сейчас слухов будет…. Свалился мне на голову этот “мустанг”!

— Расскажи мне, откуда ты такая взялась? — ослепляет Кирилл своей наглой голливудской улыбкой, и это становится последней каплей. Я-то думала, он по делу, а он… просто издевается.

Ничего ему не говорю. Просто снимаю ручку с блокнота и пишу. А затем отрываю листок и победно преподношу.

— Что это? — хмурится гость. — “Я, Сафронова Валерия, не предъявляю никаких претен….”

— Фамилию свою сами впишите? — уточняю у него, а он тут же одной рукой сминает листок.

— Вы чего? — пугаюсь я. — Вы ведь поэтому меня мучаете! Хотели гарантии того, что не будет проблем — вот они. Так зачем же смяли?

— Думаешь, поэтому? — сверлит меня таким непонятным взглядом, что сердце подскакивает к горлу.

— А почему тогда? — шепчу я.

— Может, мне нравятся белые кролики.

Что?!

— Белые кро…. Вы меня сейчас обозвали? — хлопаю глазами, пытаясь переварить услышанное. Он точно посмеивается надо мной!

— Это комплимент. Но кролик у нас коготками. Тогда, правильнее назвать тебя котенком. Вот, уже шипишь….

— Слушайте…, — взрываюсь я, подскакиваю, но Кирилл оказывается куда быстрее.

Он стремительно поднимается из-за стола и нависает надо мной, как гора.

Мамочки, какой же он высокий. Мне приходится задрать голову, чтобы видеть его опасные и в то же время манящие темные глаза.

— Нет, кудряшка, ты послушай, — говорит он мне. — Не знаю, к какому формату мямлей ты привыкла, но если мне нравится женщина, я вокруг да около не хожу. У меня совещание через час и надо идти. Но вечером я зайду и подвезу тебя до дома.

Выдает с такой уверенностью, будто все будет именно так, как он сказал.

— Да с чего вы взяли, что я соглашусь?! — бешусь я, но его это, кажется, лишь больше забавляет.

Он обходит стол и подходит так близко, что я утыкаюсь спиной в спинку дивана в попытках от него дислоцироваться.

О боже! На нас же смотрят. Или не смотрят. Я почти ничего не замечаю, кроме его карих глаз, взгляд которых пробирает до глубины души. Он на курсы, что ли какие-то, пикаперские ходил? Умеет же заставить нервничать.

Надо бежать, а я прирастаю к полу. Почти не дышу, но все равно улавливаю его аромат, который тут же кружит голову.

— Ты покраснела, — замечает он, и если я была красной, как он говорит, то сейчас уже наверное, пурпурная от смущения.

— Я тебе нравлюсь. Глаза выдают, — вот же самоуверенный нахал. — Ты тоже мне интересна, кудряшка. Зачем ходить вокруг да около?

От его слов я окончательно теряюсь. Мысли путаются, я не могу связать и пары слов. Но самое стыдное. Сердце грохочет. Как бешеное! Он считывает мое волнение, победно улыбается и… наклоняется ко мне опасно близко….

Глава 6. Придет. Не придет

— Понятно, — чудом обретаю способность говорить и отшатываюсь от него. — Поиграть со мной хотите? Тогда подумайте трижды. Вы выбрали себе проблематичную и нервно неустойчивую жертву.

— Зато с