Вскоре вестовой и в самом деле принес напитки для людей, тогда как для графини Фаурсе принес освежающий, довольно холодный сок демонического мира младший из семейной пары археологов. Эти двое исследователей демонического мира тоже отправились в плавание на корабле, существующем в обеих реальностях Изнанки, и большую часть времени проводили за расшифровкой таблиц-инструкций, найденных возле захоронений удивительных разборных статуй. А так как больше демонов в данных местах не имелось, вот они и готовили себе и триясе Люссии. Остальных экипированных воинов для своей боевой дружины она собиралась выбрать в Салламбаюре. Тем более что там в свое время и остались ее старые боевые товарищи.

Встреча с доктором произошла довольно знаменательно. Как только сухонький, седобородый старец приблизился к землянам и демонессе, Загребной непроизвольно выпрямился в кресле от удивления и явного узнавания. И в первую минуту был готов поклясться, что видел, а то и знаком с этим человеком. Такая реакция ни от кого не укрылась, хотя графиня Фаурсе и начала знакомство с обычного представления:

– Вашего пациента представлять не надо, вы его и так уже сотню раз ощупали магией с ног до головы. А вас представлю: знаменитый спаситель простых людей и шабенов Леон Крахрис. И теперь вы, Леон, можете смело ругать своего недисциплинированного пациента за плохое поведение. Я разрешаю!

Старик уселся в свободное кресло, подхватил стакан с напитком и на несколько мгновений замер. При этом он даже глаза прикрыл наполовину, и вначале показалось, что он все-таки ругаться не станет. Побоится. Все-таки пациент не просто какой-то там граф, князь или принц, а самый знаменитый в мире шабен Загребной да плюс ко всему родной отец сразу трех императоров и одной императрицы. Таких людей, пожалуй, ни в одной истории ни одного мира не сыскать. Поневоле любой человек может потеряться.

Но как оказалось, господин Крахрис просто таким образом гораздо лучше мог рассмотреть ауру выбранного человека. И когда отпил из своего стакана и посмотрел прямо на Загребного, во взгляде не было и капли страха или неуместного стеснения.

– В самом деле больного следует наказать…

– Извините, доктор, – не выдержал Семен, уже достаточно за сегодня наслушавшийся укоров, – но я себя уже чувствую лучше, и мне надо двигаться.

– Да двигайтесь, сколько вам влезет, – не совсем вежливо фыркнул Леон. – Есть специальный комплекс упражнений, который выполняется прямо лежа в кровати, и вы можете им заниматься хоть до потери сознания. А вот вставать вам вертикально нельзя.

– Почему?

Этот вопрос также сильно заинтересовал и Луку, который практически сутками не вылезал из трюмных отделений корабля.

– По причине ужасного прорыва внутренней оболочки всей ауры, на которую и нанизываются все основные жизненные эмоции.

– Всего лишь?

Насколько знали земляне, аура обычно всегда восстанавливалась самостоятельно, следом за укреплением физического тела.

Примерно такими же сведениями располагала и графиня Фаурсе, бывшая еще несколько лет назад преподавателем демонического Масторакса знаний в Стимии. Так что сейчас и она очень заинтересовалась, попросив:

– Можно поподробнее?

– Постараюсь… Вот у вас, господин Загребной, какой уровень умений шабена? Можете не отвечать, и так знаю, что примерно восьмидесятый. А вот по какой уровень у вас имеются подробные знания?

Семен с некоторым разочарованием вспомнил свое обучение в Мастораксе знаний на островах Рогатых Демонов. Он после пяти лет обучения как раз и мог перечислить, кто да чем владеет где-то к шестидесятой позиции. Сейчас пришлось немного подучить, и теперь он знал, что умеет творить местный маг со сто вторым уровнем. О чем и признался, оглянувшись на ехидно улыбающуюся демонессу.

Доктор словно обрадовался такому признанию:

– Так вот, а при сто седьмом шабен может прекрасно рассмотреть всю структуру ауры и даже ее лечить. И у меня это умение врожденное!

Редчайший случай, когда простой человек еще при рождении получил бы такое высочайшее умение. Что вкупе с пятьдесят третьим уровнем к старости однозначно делало господина Крахриса одним из самых великих эскулапов современности. Ведь только одна диагностика, проводимая при умении просматривать ауру, могла спасти практически любого человека от подавляющего большинства недугов.

Что врач, нисколько этим не хвастаясь, в данный момент и напомнил:

– Следовательно, сомневаться в моих талантах нет смысла. И я вижу, что в нескольких местах прорыва основа ауры не собирается восстанавливаться. Поэтому через эти прорывы в окружающее пространство утекает как физическая сила, так и магическая мощь. И утекает троекратно больше в вертикальном положении тела, чем в горизонтальном.

Вот теперь уже пациент озадачился не на шутку:

– Но ведь я чувствую явное, ежедневное улучшение. Значит, со мной все в порядке?

– Хм! Как сказать… Вот признайтесь: почему вы так на меня посмотрели при знакомстве?

– Показалось, что мы уже знакомы…

– И вспомнили где, как и когда?

Загребной непроизвольно улыбнулся.

– Да только что и вспомнил. Но теперь уверен, что перепутал. Вы просто очень похожи на героя одной из… книжек с картинками. Назывался тот герой – старик Хоттабыч и являлся неким прообразом весьма умелого и сообразительного шабена. Но увы, теперь я понимаю, что это лишь удивительное внешнее сходство.

– Тем не менее, – оживился Леон, входя постепенно в азарт исследователя, – вы изначально не могли вспомнить причин простейшего сходства, и только со временем, так сказать, со второй атаки на вашу память она включила некие запасные связи в мозгу, и вы всё четко вспомнили. И о чем это говорит? Да только о самом опасном, что может быть в данном случае: об утечке памяти вместе с физической и магической силой! Вот! Вот оно, самое больное место в вашем лечении!

Пока мужчины угрюмо молчали, глядя на воинственно торчащий вверх указательный палец доктора, явно испугалась графиня Фаурсе:

– И много памяти может утечь? Или силы?

– А здесь все взаимосвязано и порой самым парадоксальным образом. Например, силы со временем начнут возвращаться, зато больной уже совершенно не помнит, как этими силами оперировать. Например, сейчас больной еще слаб и не сможет создать гигантскую шаровую молнию. Но! Когда силы к нему вернутся, он, при слишком большой утечке памяти, повторяю это отдельно, все равно не сможет создать вышеупомянутую шаровую молнию. То есть он банально забудет, как это делать, и никакие курсы повторного обучения уже не помогут. Мало того! Из головы могут выветриться и некоторые воспоминания о детских годах, семье, детях, друзьях или любимых… Да много чего может исчезнуть. В моей практике зафиксировано и тщательно описано сразу шесть подобных историй болезни.

Оказывается, и великого Загребного, отца императоров, знаменитого, отважного героя и прочая, прочая, можно было запугать. Ему не страшна была боль, потеря конечности или даже горечь вынужденной разлуки с родными детьми, но вот просто забыть про них, никого не узнавать, превратиться в какого-то трясущегося неврастеника – это показалось ужасно. Стоило видеть, как он побледнел и стал подниматься на ноги с покрытым испариной лбом.