— А может, морду ему набить, чтоб не свистел зря? Беду еще какую-нибудь насвищет.

— Морды будем после бить, — не выдержав, рассмеялся Беторикс.

— Кстати, у него на запястье кошель, как у всех легионеров принято. — Кудрявый десятник все не унимался, с явной неприязнью поглядывая на центуриона, шагавшего чуть позади под присмотром бдительного Дугена.

Действительно, римлянин шествовал с таким гордым видом, будто это не его, а он взял в плен целый отряд галлов!

— Надо его проучить, прежде чем принести в жертву. Гордый больно! К тому же ничего интересного не рассказал, о Восьмом легионе мы и без него знаем. Слушай, дружище Беторикс, а может, нам вовсе не приносить его в жертву?

— Как это — не приносить? — рассердился вождь. — Думай, что мелешь!

— Да ты не ругайся, а выслушай, дело ведь предлагаю.

— Какое дело!

— А вот какое! — Десятник уже мутил ногами воду рядом и говорил уверенно, пусть и вполголоса, видать, надеялся на поддержку. — Ты сам сказал, что мы можем его обменять, так?

— Ну, так, — осторожно кивнул Беторикс. — На кого-нибудь из наших.

— А если на две большие бочки с пивом?!

Идущие позади воины при этих словах одобрительно загалдели.

— Огромные такие бочки, — громко уточнил Эпоред. — Дубовые, с железными обручами.

Вождь усмехнулся:

— У римлян не бочки, а амфоры, и пьют они не пиво, а вино. Вино же, как ты сам понимаешь, любезнейший Эпоред, настоящему воину пить противно.

— Да уж, да уж, — обернулся Бривас. — Вино для изнеженных женщин.

— Что бы вы понимали! — Эпоред обиженно отмахнулся. — Ну, не на вино, так на пиво бы обменяли, а? А я бы за это… ну, договорились бы.

— Ладно, — уклончиво отозвался Беторикс. — Придем, посмотрим.

— Вот это дело! Видишь, дружище, я уже почти тебя уговорил!

Беторикс, конечно, был вождь, а Эпоред — только десятник. Однако предлагал он дело. В конце концов, хоть какой-то от этого пленника будет толк.

— Между прочим, и Друиду бы неплохо морду набить, — снова зашептал десятник. — Нечего на чужих девок заглядываться.

— И что, денег брать за погляд?

— Да он их уже завлекать начал!

— Ладно, — подумав, Беторикс согласно кивнул. — Придем — набьем морду Друиду. А центуриона этого пропьем. Я, кстати, так и подумывал сделать…

— Так я ведь и догадался, что ты, мой вождь, об этом подумывал! — радостно воскликнул Эпоред.

— Тихо ты! — снова обернувшись, цыкнул Бривас. — Всю рыбу распугаешь.

— Ой, можно подумать, ты ее ловишь. Беторикс, вождь мой, мы вообще скоро придем?

— К рассвету должны. Как раз с восходом.

— Так, значит, близко уже?

— Да, Эпоред, близко.

— Ну и славно. Как раз к завтрашней битве успеем!

— Не говори гоп, десятник, не говори гоп.

А на востоке небо уже алело, быстро прогоняя тьму. Звезды прямо на глазах становились тусклыми и увядали, как цветы в вазе без воды. Тонкий серп месяца тоже поблек, вода стала молочно-белой. А вот туман никуда не делся, даже, казалось, стал еще гуще, плотнее и ощутимо тянул за ноги, словно застывший овсяный кисель.

Детинушка Бривас уже шагал рядом с вождем и десятником — видать, надоело оглядываться. Ухмылялся, то и дело кивая на небо — мол, скоро придем.

— Мы на месте. — Вглядевшись вперед, в низкий берег, поросший корявыми соснами, Беторикс предостерегающе поднял руку. — Вон она, крепость, за деревьями!

— Да-да, — обрадованно закивал Эпоред. — Теперь вижу. Честно говоря, я ее как-то иначе себе представлял… Ну, больше, массивнее, что ли.

— Ага, ты попробуй построить больше!

— Ну, слава богам, пришли. — Вождь махнул рукой. — Одеваемся, разбираем оружие.

— Что, прямо здесь, в воде? Даже на берег не выйдем обсохнуть?

— Да, прямо здесь! — жестко отозвался Беторикс. — Поверь мне, я человек опытный. Всем одеваться! Живо!

Он и сам едва успел натянуть кольчугу и браки, набросил на плечи плащ, как вдруг…

— Римляне!!! — закричали сразу несколько воинов. — Вон они, вон! Идут сюда плотным строем!

— Засада-а-а-а!!!

— Хватит орать! — выхватив меч, сердито выкрикнул вождь. — Десятники, стройте людей! Начинаем сражение!

— И в самом деле, в первый раз, что ли? — Хмыкнув, Эпоред принялся выравнивать свой десяток. — А ну, подтянулись! Выставили копья!

А римляне уже шли к озеру четким шагом, выставив вперед стену щитов и покачивающие от жажды галльской крови копья. Блестящие доспехи. Черные перья на шлемах. Серебряный орел — боевой штандарт легиона.

Беторикс сжал губы… Много! Их слишком много!

А римляне шли, неотвратимо, как сама смерть, от которой попавших в засаду галлов отделяли лишь считаные мгновения. И ничего не могло спасти. Разве что знаменитая галльская бесшабашность или чудо…

И чудо случилось!

Завыла сирена, ударило по глазам резким синим отблеском, и на плотный песок пляжа вынесся… бело-синий полицейский УАЗ!

— Во, ништяк! — Поправив шлем, десятник Эпоред раздраженно сплюнул себе под ноги. — Ментов тут только еще не хватало! И откуда взялись?

— Фамилия, имя, отчество?

Лейтенант бывшей милиции, а теперь уже полиции, молодой парень с оттопыренными ушами, в серой форме, с многочисленными шеврончиками и эмблемками, посмотрел на сидящего напротив доставленного с таким видом, будто имел самые веские основания подозревать того во взрыве небоскребов Всемирного торгового центра, покушении на Папу Римского и личном руководстве подготовкой и проведением арабских бунтов.

— Я же вам говорил уже. — Беторикс устало вздохнул. — Замятин Виталий Аркадьевич, аспирант, пишу кандидатскую диссертацию по теме «Поведенческая реакция индивидуумов в условиях экстремальных групп». Здесь вот, среди реконструкторов, собираю материал.

— Ага, ага, — охотно покивал лейтенант. — Значит, у вас здесь ролевая игра, я правильно понимаю?

— Нет, не правильно. — Виталий привычно помотал головой. — Многие путают, но мы не ролевики, мы реконструкторы.

— А что, есть разница?

— И очень большая. Как между следователем и опером. Или плотником и столяром.

— Обычные люди их тоже не различают. А вы, я вижу, знаете, чем занимается следователь, а чем опер?

— Есть пара знакомых оперов и один следователь. Прокурорский.