— Дорненфогель — это кто-то из наших соседей? — спросила она, но Эллен лишь покачала головой и снова устремилась в дом, чтобы прибраться на скорую руку, пока есть время.

Прошло, однако, не меньше получаса, когда раздался звонок в дверь. На пороге стоял мужчина приятной наружности с вздернутой верхней губой. На нем были джинсы, рубашка в клеточку, очень элегантные солнечные очки и светло-коричневая кожаная куртка. Под мышкой мужчина держал черную папку. Амалия открыла ему и тут же узнала, что гостя зовут Дорнфельд и что это он звонил некоторое время тому назад. «А вдруг это торговый представитель, который гнусными уловками рассчитывает подкатить к моей легковерной маме? — подумала она. — Сейчас он достанет страховой полис, а кончится тем, что он притащит из своего автомобиля и попытается впарить пылесос или красное вино. Надо же быть таким наглым, чтобы рассчитывать провернуть это в воскресенье!»

После того как обе дамы и господин Дорнфельд опустились в кресла, Эллен вежливо спросила:

— Могу ли я вам что-нибудь предложить?

Пришлось Амалии идти за минеральной водой, что ее немало разозлило. Не будет ли еще что-нибудь угодно господину?

Подождав, когда Амалия сядет на место, господин Дорнфельд не торопясь сделал глоток, выждал паузу и только затем приступил к делу.

— Мой отец давно отошел к праотцам, а несколько недель назад умерла и мать, — начал он, заметно нервничая. — Среди оставшихся от них бумаг я обнаружил дневник, из которого следует нечто невероятное. По всей вероятности, отец не был мне родным, несмотря на то что таковым значится в моем свидетельстве о рождении.

После этого он опять взял продолжительную паузу.

Амалия напряженно следила за господином Дорнфельдом.

— И какое отношение это имеет к нам? — потеряв терпение, поинтересовалась Эллен.

— По-видимому, мы с вами брат и сестра, точнее сказать, единокровные, — ответил гость, внимательно посмотрев Эллен в глаза, отчего сам пришел в небольшое смущение.

Мать с дочерью от такого поворота будто проглотили языки.

— Я правильно поняла? Вы серьезно полагаете, что мой отец был и вашим отцом? — решилась переспросить напрямик Эллен. — У вас есть доказательства или хотя бы какие-то основания так думать?

— Во-первых, мои родители поженились лишь перед самым моим рождением. Может, это и не столь существенный аргумент, но все же. Во-вторых… — Господин Дорнфельд достал из папки тот самый дневник и, пролистав, остановился на какой-то странице. — И во-вторых, моя мать оставила запись в день моего крещения:

Я бесконечно благодарна Вальтеру за то, что он полюбил малыша как собственного ребенка. Теперь у меня есть надежда, что все еще наладится. От Руди Т., к сожалению, ничего не дождешься, так как у него уже своя семья и, кроме того, он пытается представить дело так, будто я нацелилась на его деньги.

Эллен задумалась. Ее отца в самом деле звали Рудольфом, а «Т.» могла означать «Тункель». Она крайне недоверчиво изучала незнакомца, пытаясь найти в его чертах какие-нибудь наследственные черты.

— Господин Дорнкаат! Как вам пришла в голову мысль, что упомянутый в тексте Руди Т. мог быть моим отцом Рудольфом Тункелем? — спросила она, переходя на агрессивный тон. — Эти несколько строчек — единственное доказательство?

— Меня зовут Герд, к слову сказать, — ответил он. — Кроме этого доказательства, я нашел еще фото незнакомого мне мужчины, который внешне очень похож на меня. Убедитесь сами!

Амалия с Эллен склонились над фотографией человека, которого нельзя было ни с кем спутать. Это был он: одной — отец, другой — дедушка. Возразить было нечего. На обратной стороне фотокарточки зелеными чернилами было написано: «Твой Руди».

Недоуменное молчание прервала Амалия:

— Позвать бабушку?

И мать, и Герд Дорнфельд воспротивились. Возможно, она не догадывается об этом проступке мужа, и лучше ей и дальше оставаться в неведении.

Прежде всего Эллен хотелось выяснить, не находил ли предполагаемый братец полное имя ее отца в каком-нибудь документе, в письмах или других дневниковых записях? Оказалось, что нет. Чтобы разузнать все подробнее, он нанял детектива для поиска.

— В конце концов, я узнал, что моя мать до свадьбы жила в Мёрленбахе[7]и работала в местной аптеке. Из этого можно сделать предположение, что и тот самый Руди тоже жил в этом местечке.

Амалию осенило: ведь это не более чем смутные гипотезы. Ясность может внести только генетический анализ. Сделать его не так сложно, если они оба согласятся.

Герд поблагодарил ее взглядом и одобрительно кивнул. Но Эллен в ответ покачала головой. Ведь этот человек ей совершенно чужой. Она не чувствовала в Герде ни родственной души, ни внешнего сходства. О загулах отца она ничего не желала слушать. Она любила и почитала родителя и не могла представить, что у него была любовная связь на стороне.

— Мне нужно время подумать, чтобы переварить ваши подозрения, — сказала Эллен строгим голосом и встала. — Оставьте вашу карточку, я сама дам вам знать.

Амалия была разочарована. Ей хотелось расспросить нового сводного дядю подробнее. Как звали его маму до замужества? Женат ли он сам? Если ли у него дети, а также неизвестные двоюродные братья и сестры? Кто он по профессии и где живет? Моложе ли он ее матери? Почему дедушка не признавал своего внебрачного сына? На большинство этих вопросов Герд Дорнфельд, пожалуй, и сам не знал ответов.

Как только гость ушел, Эллен захотелось глотнуть шнапса, чего с ней еще никогда не случалось. Она нервно постукивала пальцами по спинке кресла и вообще была чрезвычайно и пугающе взволнованна.

— Не сомневаюсь, что он обманщик! Но что ему от нас нужно? Что ты думаешь об этом типе?

Амалии он не показался таким уж несимпатичным. Она могла понять, что человек хочет разобраться в тайне своего происхождения. Несомненно, дневник матери произвел на него шоковое впечатление: кто знает, что еще там написано? Она быстро нашла его визитную карточку и громко прочитала: «Герд Дорнфельд, Апфельштрассе 24, 60322 Франкфурт». Номер телефона и электронная почта также были указаны — но ни титула, должности, названия фирмы или хотя бы рода занятий. Амалия бросилась к компьютеру и ввела данные. Адрес совпадал, но любая другая информация, к ее разочарованию, отсутствовала.

Девушка задумчиво посмотрела на мать.

— Наверное, он одинок и разыскивает семью. На самом деле он здорово похож на дядю Маттиаса, — поделилась она, — но на тебя ничуть.

— В конце концов, у меня четверо братьев и сестер, — сказала Эллен. — Почему он пришел именно ко мне? Обзвоню-ка я всех по очереди, посмотрим, не знают ли они что-нибудь об этом похождении нашего отца…