У меня нет даже слов, чтобы выразить любовь, которую испытывают скобари к А. С. Пушкину. Они считают его своим земляком и одновременно небесным покровителем наряду с княгиней Ольгой и Параскевой Пятницей и полагают, что они на небе втроем отмолят грехи скобарей. Эта любовь к Пушкину, пронесенная через века, берет начало в те времена, когда русский гений томился в ссылке в Михайловском. Помещицы соседних имений так прикипели к длинному пушкинскому перу, что даже составили заговор прелестных скобарок, оформленный в виде своеобразной масонской ложи, знаками и атрибутами которой были тайком похищенные у идола носильные вещи. В результате Пушкин постоянно нуждался в необходимых для жизни предметах вроде носков, шейных платков, галстухов, запонок и прочего, на что и постоянно сетовал в письмах к другу Вяземскому, книгопродавцу Смирдину, генералу Бенкендорфу и брату Льву. Заговор имел целью не дать Пушкину уехать из сладостной для них, но тяжкой для гения ссылки. Только бывало соберется Пушкин выехать из Михайловского, к примеру на восстание декабристов либо еще по каким делам, тут же помещицы посылают дворовых стучать на Пушкина монахам Святогорского монастыря, надзирающим за ссыльным поэтом, а то и приказывают выпустить перед экипажем писателя с десяток зайцев, пойманных заранее для этого случая. А так как Пушкин отличался суеверием, то он всякий раз, видя перебегающего дорогу зайца или идущего навстречу попа, заранее задобренного заговорщицами на случай провала затеи с монахами и зайцами, возвращался к Арине Родионовне и таким образом не растрачивал силу своего пера на дам и девиц иных губерний. И лишь доставленный с фельдъегерем царский указ с предписанивм поэту немедленно прибыть в Москву смог прервать этот необычайный заговор любви к гению русской поэзии. Не случайно самым выразительным символом этой любви к Пушкину по праву стал памятник простому псковскому зайцу, который своим подвигом возвысился до уровня швейцарского сенбернара — ведь именно простой михайловский заяц, перебежав в декабре 1825 году Пушкину дорогу, тем самым спас его от Сибири или от участи Рылеева — тоже, между прочим, известного поэта.

Естественно, что в школах все новые поколения псковских детей пишут сочинения исключительно о Пушкине, причем не хуже самого знаменитого писателя-пушкинолюба и пушкиноеда Небитого. Недавно одна девочка из Залаз написала: «Когда Пушкин был маленький, его звали Абрам Петрович Ганнибал, его привезли из Африки и подарили Петру I, а когда он вырос, то встретился у нас в деревне с Клюхебекером». Сам пушкиноед Небитов принял участие в Первом залазском симпозиуме «Встреча друзей. Взгляд скрозь века». Симпозиум возглавил знаменитый французский славист Шарль Мура, приехавший в Залазы специально из самого Парижа, где он измаялся от безделья и необъяснимой тоски по России. В первый день исключительный интерес слушателей вызвал доклад Ивана Сметанина, ветерана войны и кавалера ордена Александра Невского. Он был посвящен поиску русских корней в именах Салтан и Гвидон из сказки Пушкина «О царе Салтане…». Доклад впитал в себя все достижения современной патриотической пушкинистики. Так, исследователь убедительно доказал, что имя царя Салтана навеяно поэту посещением близлежащей к Михайловскому простой русской деревни Салтаново. «Может, — высказал гипотезу ученый-самоучка, — Пушкин останавливался в Салтанове попить деревенского кваску, поговорить с мужиками (он и это очень любил), покачать в люльке мальчонку — будущего крестьянского богатыря». Далее Сметанин смело коснулся наболевших вопросов: «Какова актуальность сказки Пушкина в наши дни? Какую народную мудрость вложил в поэт в это произведение?» И сам же отвечал: «В стихотворной прекрасной форме Пушкин показал нам глубокую народную мудрость — вечную привязанность сына к отцу! Помните?

Грусть-тоска меня съедает,

Одолела молодца:

Видеть я б хотел отца.

Отца, дорогие товарищи и господа! Именно в этом и заключается актуальность сказки Пушкина и в сегоднешнем дне, для всех настоящих и грядущих поколений русских людей и во все время, пока на земле будут существовать сыновья и их отцы! Вторая народная мудрость, заложенная Пушкиным в сказку, это то, что русский народ по природе своей всегда снисходителен, не жаден, великодушен, добр и справедлив и, самое главное, — храбр, смел, отважен в защите своего родного края. Вообще, изучая творчество великого поэта вот уже 14 лет, я пришел к выводу, что все его произведения актуальны, взяты из жизни, всегда жизнеутверждающи и потому — бессмертны!» Пушкинолюб Небитов[10]прочел очередную главку из своих задушевных виртуальных воспоминаний о великом поэте. В заключительном слове Шарль Мура сообщил, что для проведения Второго симпозиума власти решили построить в Залазах типовой дворец конгрессов, не уступающий по красоте пушкиногорскому… На этом и разъехались.

Место странное и малоизученное. Водитель проезжает село обычно с нарушением правил, на скорости восемьдесят км в час — дело в том, что человек, сидящий за рулем, невольно испытывает легкий страх, который усиливается особенно по вечерам, с заходом солнца. Окрестные старожилы неоднократно описывали, как деревня, совершенно пустынная днем, к вечеру нехорошо оживает, через дорогу проносятся некие тени, сверкают в темноте глаза, в приоткрытое окно машины тянет сыростью и гнилью. На окраине обычно неосвещенной деревни, неподалеку от кладбища, стоит единственный на все селение магазин с большой, светящейся каким-то неземным, фосфоресцирующим сиянием вывеской: «Над вечным покоем. Ритуальные принадлежности». И когда в полутьме минуешь это место, мурашки бегут по спине и холодный пот покрывает лоб, как у славных героев знаменитого фильма «От заката до рассвета». Кажется, что у магазина, при зыбком свете вывески, толпятся голые покойники, ссорятся, вырывают друг у друга венки, саваны и иные предметы ритуала…

Возможно, все это — только неверные слухи или видения усталого водителя, а может быть, и не только слухи и видения. Так, в местной газете «Порховский курьер» от 15 сентября 1994 года была напечатана заметка о событии, происшедшем здесь в начале сентября, в день «Федоры — обдёры, замочи хвост»: «ПОЗОРНОЕ ШЕСТВИЕ. Под свист и улюлюканье прохожих пробиралась к своему дому совершенно голая парочка. Дойти до двери голыши не смогли — их подобрал милицейский патруль. В отделении милиции, кое-как прикрывшись, задержанные объяснили, что нудистами стали отнюдь не по своей доброй воле. Оказывается, с утра пораньше, вооружившись лопатами, дружная пара из деревни Червищи отправилась накопать картошки на чужой огород. Здесь их и застал хозяин участка, кладовщик Бибиков-Скальский. Наставив на воров ружье, он велел тем раздеться, утопить одежду и инвентарь в реке, после чего и отпустил с Богом».

Некоторые люди считают, что вся эта информация — типичная официальная ложь. На самом деле власти скрыли от общественности страшные подробности происшедшего: задержанные голыми мужчина и женщина[11]говорили странными хриплыми голосами, когда же их привели в отделение милиции, то там так резко похолодало, что у участкового, составлявшего протокол, замерзла паста в шариковой ручке (и это в начале сентября!). Но более обращает на себя внимание другое — на телах задержанных явственно проступали трупные пятна (впрочем, некоторые считают их обычными для данной разновидности гуманоидов гематомами). При этом от кадавров исходил такой омерзительный запах, что даже привыкшие ко всему милиционеры постарались их поскорее выпроводить из отделения под предлогом отсутствия состава преступления. Парочка скрылась во тьме как раз за магазином «Над вечным покоем. Ритуальные принадлежности».